избегать открытых мест. Умирая в комнате с занавешенными окнами, он
неожиданно оказывается на обширной открытой равнине под.., небесным сводом.
И на этом небе медленно появляется ужасное бесконечное лицо, от которого он
не может скрыться, потому что все его чувства, по-видимому, слились в одном
- в зрении. Для него смерть - это вечность, когда он смотрит на это лицо и
понимает наконец, почему всегда боялся неба.
Соединенных Штатах есть пятьсот зданий, в которых лифт опускается ниже
подвала. Достигнув уровня подвала, вы должны еще два раза нажать кнопку.
Дверь лифта закроется, и вы услышите, как включаются особые реле. Лифт снова
начнет спуск. В пещеры. Случайным посетителям этих пятисот пещер не повезло.
Они нажали не ту кнопку, слишком часто нажимали на нее. Их схватили
обитатели пещер и.., что-то сделали с ними. Теперь они ездят в лифтах.
Никогда не разговаривают и не могут встретиться с вами взглядом. Смотрят на
меняющиеся цифры на табло, едут вверх и вниз даже после наступления ночи.
Одежда у них чистая. Специальная химчистка проделывает эту работу. Однажды
вы увидите одну такую, и глаза ее будут полны крика. Лондон - город, где
много узких безопасных лестниц.
"гамадриада". Первое: древесная нимфа, живущая и умирающая в своем дереве.
Второе: ядовитая индийская змея с капюшоном. Третье значение невероятно. Ни
в одном из них не упоминается мифическое происхождение слова. Гамадриадой
называлось дерево, на котором жил Змей. Ева была отравлена. Дерево, из
которого сделали крест, было гамадриадой. Иисус не воскрес, он никогда не
умирал. Ковчег был построен из древесины гамадриады. На вершине горы Арарат
вы не найдете ни следа от этого корабля. Он затонул. Любой ценой старайтесь
избегать зубочисток в китайских ресторанах.
назад, - сказав, что невозможно рассмотреть литературу ужасов за последние
тридцать лет, не написав на эту тему целой книги, и сейчас это так же
справедливо, как два месяца и сто двадцать четыре страницы назад. Все, что я
смог сделать, это упомянуть несколько полюбившихся мне книг и начертить
небольшие стрелки в том направлении, на которое, как мне кажется, указывают
эти книги. Я ничего не сказал о книге "Я - легенда", но если вас
заинтересовало то, что я говорил о Матесоне, и вы прочтете "Невероятно
уменьшающегося человека", то доберетесь и до нее, и там тоже обнаружите
безошибочный торговый знак Матесона: его интерес к одному человеку,
находящемуся под таким напряжением, что можно раскрыть его характер,
подчеркнуть мужество в несчастьях, суметь показать ужас на фоне самого
нормального, повседневного. Я ничего не сказал о произведениях Роалда Даля,
или Джона Кольера, или Хорхе Луиса Борхеса, но если ваши запасы оригинальной
фантастики Харлана Эллисона истощились, вы найдете и всех остальных и
увидите в них тот же интерес к человеку.., самому плохому и низкому, самому
храброму и правдивому. Роман Энн Риверс Сиддонс об одержимости домом может
привести вас к моему роману на ту же тему - к "Сиянию" или к великолепным
"Сожженным жертвоприношениям" (Burnt Offerings) Роберта Мараско.
Проникнуть в мир литературы ужасов - все равно что существу, маленькому, как
хоббит, пробраться горными проходами (где единственные растущие деревья,
несомненно, гамадриады) в нечто вроде земли Мордор. Это дымящаяся
вулканическая земля Повелителя Тьмы, и если мало кто из критиков видел ее
своими глазами, то картографов этой земли еще меньше. Земля эта -
преимущественно белое пятно на карте.., так и должно быть; составление более
подробной карты я предоставляю тем студентам и преподавателям английской
литературы, которые считают, что каждая гусыня, несущая золотые яйца, должна
быть вскрыта и все ее вполне обычные внутренности снабжены этикетками; всем
инженерам метафор и воображения, которые неуютно чувствуют себя в буйной
литературной дикости, пока не пробьют через нее шоссе в виде примечаний, - и
слушайте меня, люди: всякий преподаватель английской литературы, делавший
примечания, должен быть выпотрошен и четвертован, затем разрублен на мелкие
кусочки, эти кусочки должны быть высушены на солнце, а потом проданы в
книжном магазине колледжа в качестве закладок. Длинные стрелы я предоставляю
тем фармацевтам от творчества, которые не успокоятся, пока каждое
произведение, созданное для того, чтобы очаровывать нас, как когда-то нас
очаровывали истории Гензеля и Гретель, Красной Шапочки или Крюка, не будет
аккуратно высушено и разложено по желатиновым капсулам, чтобы его легче было
проглотить. Это их работа - работа патологоанатомов, инженеров и
фармацевтов, и я оставляю ее им и искренне надеюсь, что когда они войдут в
землю Повелителя Тьмы, их подстережет и сожрет Шелоб или еще раньше их
загипнотизируют лица из Болота Мертвецов и сведут с ума, вечно читая
забитыми грязью голосами Клинта Брукса, или сам Повелитель Тьмы возьмет их
навсегда в свою Башню или сбросит в Щели Судьбы, где их ждут живые
обсидиановые крокодилы, которые будут глодать их кости и навсегда заставят
умолкнуть их квакающие, бубнящие голоса.
отравленный дуб.
лучшая карта - та, что указывает путь на север и места, где в пути есть
вода. Именно такую карту я хотел здесь начертить. Я не владею литературной
критикой и риторикой, но могу поболтать о книгах.., месяца два подряд.
Где-то в середине "Ресторана Алисы" Арло Гатри говорит: "Я могу играть всю
ночь. Я не гордый.., и я не устал..." Я могу сказать то же самое. Я ничего
не сказал о книгах Чарлза Гранта или о аппалачском барде Джоне, с его
среброструнной гитарой. Я лишь кратко коснулся "Богородицы Тьмы" Фрица
Лейбера (но, любезный читатель, в этой книге есть светло-коричневая тварь,
которая будет преследовать вас во снах). Есть и десятки других. Нет, беру
свои слова обратно. Есть сотни.
книгах, - обратитесь к Приложению 2, в котором приводится список примерно из
сотни книг, вышедших за последние тридцать лет и рассматривавшихся выше, - и
все это книги жанра ужасов, и все по-своему хороши. Если вы новичок в этой
области, вам хватит материала на год-полтора. А если не новичок и многие из
них уже прочитали.., тогда по крайней мере вы получите представление о том,
в каком направлении, по-моему, север.
людям их собственные самые худшие страхи?"
и кое-что похуже. Молодой человек хладнокровно признался, что убил отрезком
трубы свою бабушку, а потом перерезал ей горло.
Без ее крови я бы умер.
комиксы, рассказы, фильмы о вампирах.
ему благодарен за это. Как раз начиналась моя рекламная поездка по
двенадцати городам в связи с выходом "Мертвой зоны" (The Dead Zone), и
началась она с первого приема в Нью-Йорке; издательство "Викинг-пресс"
организовало его в "Таверне", огромном заведении для еды и питья в
Центральном парке. Я старался не увлекаться, но пропустил примерно восемь
кружек пива, да и потом, на другой встрече - с друзьями из Мэна, не такой
многолюдной, но гораздо более приятной, добавил еще шесть. Тем не менее на
следующее утро я встал без четверти пять, чтобы успеть на шестичасовой
самолет в Вашингтон и в семь выступить на ТВ с рассказом о своем романе.
Добро пожаловать, друзья и соседи, в рекламные туры.
дождь (рядом со мной сидел очень толстый бизнесмен, он весь полет читал
"Уолл-стрит джорнал" и одну за другой глотал "Тамс" <Нейтрализатор
кислотности в таблетках.>, задумчиво и неторопливо, как будто наслаждался
ими); в телестудии я был за десять минут до срока. Яркий свет софитов усилил
легкое похмелье, с которым я встал, и поэтому я был благодарен за
непринужденный ленч репортеру из "Пост". Вопросы были интересными и
относительно безопасными. И тут вдруг, словно ниоткуда, возник этот шарик из
мятой бумаги с вопросом о том, как я кормлю людей их страхами. Репортер,
молодой долговязый парень, смотрел на меня поверх сандвича, и глаза у него
Черепнин Владимир
Бажанов Олег
Эриксон Стивен
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий