это уже его проблемы.
имея возможности пошевелиться. Пусть этот тип -- гнусный рабовладелец, но...
пока их не увели.
впредь нанимал свободных слуг, а не покупал рабов.
так хочется, я передам ему ваши слова.
пригнал вторую лошадь. Пару минут спустя ее спутник присоединился к ней.
оставил на постоялом дворе, то бишь доверил их Йолленгелу. Элина
порадовалась, что эльф, кажется, окончательно завоевал уважение ее сурового
спутника. Через полчаса она увидела эти деньги воочию -- полная шкатулка
тяжелых золотых кругляшей; графиня всегда была достаточно равнодушна к
деньгам, хотя и знала им цену -- но здесь не удержалась, запустила в
шкатулку руки и пересыпАла монеты, любуясь их маслянистым блеском и
увесистым позвякиванием. От этого занятия ее оторвал насмешливый голос
Эйриха, сообщившего, что в ней пропадают незаурядные купеческие задатки.
-- благодаря тому, что видела его не обычным физическим зрением. "Кузина, --
повторял принц, -- кузина, отзовитесь! Нет, я положительно спятил. Конечно
же, это был сон. "
вами? "
последнее время их давление усилилось, они говорят, что заставят силой... "
Артен!!! "
потянулась к медальону. Он слабо пульсировал теплом. Контакт еще жил!
сонно пробурчал что-то недовольное.
нужно сначала подчиниться, а потом уже выяснять, что к чему. Послышался
шорох разворачиваемой карты. Чиркнул, брызгая искрами, кремень, и
затеплилась масляная плошка. Элина, сжимая в кулаке снятый с шеи медальон,
бормотала слова магических формул. Она бросила лишь один взгляд на карту и
теперь зажмурилась, сохраняя очертания стран, гор и берегов перед мысленным
взором. Медальон выпал из ее руки и закачался на нитке. Элина медленно
двигала руку, сама не ощущая этого; она лишь тянулась за ускользающей нитью
контакта. В какой-то момент она поняла -- вот! вот здесь! Затем контакт
опять стал ослабевать и вскоре исчез совсем. Элина открыла глаза. Медальон
висел на нитке в дюйме над картой.
пергамент. -- Артен здесь.
тургунайской границы. Что ж, может быть, и так. Хотя я не склонен слишком
доверять подобным методам поиска.
Эйрих пожал плечами. Йолленгел, не открывая глаз, перевернулся на другой
бок.
традиционной неприязнью к человеческим толпам, не выразил желания составить
им компанию. Он не успел сблизиться с Редрихом, да тот особо и не стремился
-- первоначальное любопытство герцога быстро поблекло, оттесненное иными
чувствами и заботами.
площадь и показать Элине дворец, хоть как-то искупая ее вынужденное
затворничество. Величественное сооружение практически не изменилось за пять
столетий -- разве что у северного края площади добавились золотой купол и
четыре тонкие угловые башни мавзолея Кагарлыза Первого. Любуясь панорамой
дворца, Элина хорошо понимала, почему вождь варваров не смог устоять перед
искушением цивилизацией; и тем более дикой казалась мысль, что менее чем в
миле от этой красоты находится другая площадь, где люди продают и покупают
людей. Тем не менее, их путь лежал именно туда.
Элина поначалу испугалась, что Редриха могут продать раньше, чем они смогут
его отыскать. Но Эйрих, уверенно пробираясь сквозь толпу (лошадей им
пришлось оставить у коновязи на подъезде к площади), быстро отыскал помост,
арендованный уже знакомыми им работорговцами. Один за другим невольники
поднимались на невысокий помост, торговец выкрикивал их достоинства,
реальные или преувеличенные, и называл стартовую цену, а затем подогревал
начавшийся торг. Большинство рабов, как видно, не впервые проходили через
эту процедуру и относились ко всему с усталым безразличием; они покорно
поворачивались по требованию надсмотрщика, напрягали мускулы, открывали рот,
позволяя основным претендентам на покупку осмотреть состояние их зубов.
Некоторые, кажется, даже сами получали удовольствие от демонстрации
собственных достоинств и всячески старались поднять свою цену; Элину сперва
глубоко возмутило столь жалкое тщеславие, но затем она поняла, что здесь
может быть и рациональная основа -- с рабом, который дорого достался
хозяину, будут лучше обращаться. И все равно, своими усилиями поднимать
выручку торговца -- это было отвратительно!
помост вывели Редриха.
подвергались не все рабы; заковывали только доказавших свою строптивость, а
раздевали мужчин, не имевших специальных навыков и потому годных лишь для
грубой физической работы. Женщин, предназначенных для утоления похоти,
продавали не здесь, а в закрытых павильонах позади площади, где зеваки не
могли мешать серьезным покупателям. Кстати говоря, основным товаром в этих
павильонах, вопреки популярным среди определенных кругов западной молодежи
легендам, были вовсе не юные девственницы, а опытные профессионалки своего
дела. Это не значило, конечно, что невольницы, продаваемые на общем базаре,
получали гарантии от сексуальных домогательств будущих хозяев -- однако
предназначались они не для этого, и оценивали их по другим критериям.
поработал над собой; Элина невольно залюбовалась его телом тренированного
бойца. "Все-таки Артен не прав, -- подумала она. -- Мозги, конечно, важнее
мускулов, но и в мускулах есть своя эстетика. "
товарищи здесь и придут ему на помощь. Однако Элину, из-за ее невысокого
роста, он не заметил в толпе, а Эйриха не узнал в его туземном наряде. И
вдруг в глазах Редриха мелькнула растерянность, взгляд его испуганно
заметался. Он больше не походил на надменного аристократа, которого можно
заковать в цепи, но не сломать -- в этот миг на помосте стоял просто
потерявшийся, попавший в беду мальчишка, тщетно озирающийся в поисках
помощи. Это продолжалось одно мгновение -- а затем взгляд его зацепился за
взгляд Эйриха, и презрительная усмешка вновь тронула губы Урмаранда. Он
считал себя уже практически свободным.
что необученный раб хотя и силен, но все же не богатырской стати, да к тому
же явно не из числа покорных. Притом еще и чужеземец, не знающий языка --
будь это не так, продавец бы это отметил. Эйрих пока молчал, не желая раньше
времени подогревать гонку. Однако того, чего не желал Эйрих, желал торговец,
и его восклицания "я не верю своим ушам! Вы позволите такому парню с
железными мышцами уйти за какие-то две сотни турга?! " возымели-таки
действие. Сперва покупателями двигала надежда приобрести молодого и сильного
раба относительно дешево, а потом ими овладел обычный аукционный азарт,
когда кажется, что раз другие готовы платить больше, значит, вещь того стоит
и упускать ее нельзя. Цены перебрались через рубеж в 300, довольно быстро
преодолели отметку 400 и уже в три прыжка доскакали до 500.
невольника с безупречным здоровьем и великолепными мускулами! За крепкого
молодого парня, от которого ваши рабыни будут рожать каждый год! Подумайте
-- вы покупаете не его одного, вы покупаете всех его детей -- и все это лишь
за 700 турга? Да это же просто даром! Кажется, я слышу 800?
упустили такой шанс! 950 раз...
настоящие цены, хотя, право же, он стоит большего! Итак, почтенные, ваше
Сертаков Виталий
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Акунин Борис
Пехов Алексей
Куликов Роман