одновременно захотят поднять его на руках или коснуться его плеча - его
просто раздавят. Ему не выжить в такой толчее.
- Тогда как он планирует отступать в случае угрозы? - спросил Акира. -
Лимузина поблизости не видно, но, даже предположив, что он стоит рядом с
платформой, Шираи не может быть на сто процентов уверен в том, что сможет
до него добраться, а если сможет, то толпа вполне может сомкнуться и не
пропустить машину. Так как же он думает отступать?
- В этом все дело, - кивнул Сэвэдж. - Смотри, как сконструирована
платформа. Вокруг - перила. Лестницы нет. Как он на нее взобрался? И
платформа стоит на тротуаре, не на проезжей части, рядом с задним проходом
в здание.
Глаза сверкнули - Акира все понял.
- Там находится лестница и ведет она из дверей здания. Вот как Шираи
взгромоздился на платформу. Именно так собирается и уходить, вниз по
ступеням, в здание...
- Через здание? - переспросил Сэвэдж, чувствуя, как сердце забилось от
волнения, - Если он все подготовил как следует, если не привлек к себе
внимания, подъехав на другую улицу, значит, там не будет поджидающей его
толпы. Тогда ему удастся проскочить через здание, выйти с другой стороны и
сесть в машину, пока охрана будет держать тоннель, по которому он пойдет и
поедет. Тогда демонстранты вообще не поймут, куда он подевался.
Акира выпрямился, и его мышцы напряглись.
- Пойдем быстрее. Неизвестно, сколько он еще проговорит.
Прилагая усилия, стоившие им болезненных ощущений во всем теле, друзья
вернулись на прежнее место. Сэвэдж заметил фотографа и вовремя увернулся.
Избежав столкновения с полицейским, он внезапно пошатнулся, почувствовав
напор толпы, сильно ударившись плечом о стену. Еще несколько шагов,
попытка избежать очередной волны человеческих тел, которая чуть было не
вдавила его в огромное окно.
Вспотев, Сэвэдж представил себе, как, истекая кровью, его тело корчится от
бесчисленных порезов стеклом. Он толкался и кидался вперед, продираясь
сквозь то, что казалось ему цунами демонстрантов. Шесть месяцев назад,
находясь на грани ненавистного кошмара, он знал, что не поддастся панике.
Но тогда же, шесть месяцев назад, ему пришлось признать, что еще никогда в
жизни он не попадал в подобную, вышедшую из-под его контроля, ситуацию.
Тошнотворное чувство жамэ вю изменило его, разрушив и ослабив его здравый
смысл. Он превратился в жертву, стал защитником в меньшей степени, чем тот
человек, которому позарез необходим защитник.
"Черт, я должен отсюда выбраться!" И в последнем отчаянном рывке он
вывалился из толпы, судорожно хватая ртом воздух, стараясь подчинить
контролю свои трясущиеся мышцы.
2
У него оказалось не больше полсекунды на то, чтобы хорошенько отдышаться.
Впереди него Акира обернулся, чтобы удостовериться, что Сэвэдж выполз из
толчеи, и мгновенно кинулся бегом через улицу. Капли пота срывались с его
лба, но Сэвэдж поспешил присоединиться к товарищу. Они зигзагами бросились
сквозь толчею автомобилей, остановленных демонстрацией. Так как внимание
людей было приковано к протестующим, никто не заметил отчаянного рывка
Сэвэджа и Акиры. Добежав до боковой улочки, она рванулись по ней, стараясь
как можно скорее добраться до улицы, параллельной той, на которой Шираи
воодушевлял своих поклонников.
На углу Сэвэдж ринулся направо, с облегчением увидев, что здесь нормальное
скопление машин и пешеходов, а не очередная угрожающая волна
манифестантов. Но даже здесь слышалось отраженное от стен домов яростное
скандирование: "Гайдзин - вон!" с параллельной улицы.
Крайняя необходимость придала сил Сэвэджу. Длинными резкими прыжками он
догнал Акиру. Как один человек - комитатус и самурай - они взглянули друг
на друга, кивнули, сжали губы в некоем подобии улыбки. И, наращивая
скорость, уворачиваясь от пешеходов, пробежали один квартал, затем второй,
быстро приближаясь к зданию, из которого должен был, по идее, появиться
Шираи.
Акира показал рукой. В полуквартале перед ними возле тротуара был
припаркован длинный черный лимузин. Мускулистые японцы в солнцезащитных
очках, Двубортных голубых костюмах и белых галстуках стояли кучкой на
тротуаре: некоторые наблюдали за входной дверью здания, возле которого они
находились, другие же - за проезжающими автомобилями и пешеходами.
Сэвэджу не нужно было спорить с Акирой по поводу следующего шага. Он
почувствовал себя так, словно внезапно проглотил пригоршню льда, и резко
остановился.
Акира повторил его движения и неспешно направился к лимузину, вглядываясь
в витрины магазинов, смешавшись с толпой прохожих.
- Не похоже, что они нас заметили, - сказал Сэвэдж. - А если засекли, то
настолько классно, что не подали виду и тем самым не упредили нас.
- Семейка, что плетется впереди, хорошо нас закрывает, - отозвался Акира.
- В любом случае все, что могут подумать о нас телохранители, - что мы -
двое бизнесменов, опаздывающих на совещание. У них нет повода для волнений.
- Если исключить то, что я американец, - сказал Сэвэдж. - А это
подозрительно.
- Тут уж ничем не поможешь. Пока мы не представляем прямой угрозы - они
нас не будут замечать. А нам нужно всего лишь поближе посмотреть на Шираи.
И если мы пойдем с такой скоростью, что окажемся у лимузина в нужное
время, - трудностей это не представит. Если же охрана не заартачится,
можно будет с ним говорить.
- Эти голубые костюмы похожи на униформу, - фыркнул Сэвэдж.
- Двубортные. А еще очки и белые галстуки. Действительно униформа. Это
якудза.
- Что? Но ведь это не...
- Вы называете их японской мафией. В Америке мафиози исключены из
общественной системы. У нас же обычной практикой является наем гангстеров
политиками и бизнесменами в качестве охраны.
Сэвэдж тупо смотрел на Акиру.
- И населению все равно?
Акира пожал плечами.
- Такова давняя традиция. Даже премьер-министры нанимают якудза в качестве
охраны, а на заседаниях бизнесменов и глав могучих корпораций гангстеры
присутствуют для того, чтобы никто не посмел задать ненужных вопросов. Они
орут. Кидаются стульями. Это общепринятая процедура. Власти терпят
гангстеров, а они, отдавая должное, не вмешиваются в перевозки наркотиков
и не используют оружия для своих разборок.
Сэвэдж покачал головой, чувствуя, как мир покачивается под его ногами. Как
и все прочее, что он узнал о Японии, этот симбиоз истэблишмента и
криминального мира вызвал у него состояние, близкое к шоку. И даже больше
того: то, что эти якудза-защитники были одеты в некое подобие униформы,
казалось полной бессмыслицей, противоположностью тому, чему его всегда
учил Грэм, - одеваться так, чтобы ничем не выделяться из толпы, стать
хамелеоном.
Но в тот момент его больше всего встревожило напоминание Акиры об
огнестрельном оружии. Оно живо напомнило Сэвэджу, что он чувствует себя
ущербным, неспокойным, так как оставил "беретту" у Таро. Сэвэдж не мог
позволить себе рисковать на тот случай, если произойдет какой-нибудь
неприятный инцидент, и в дело вмешается полиция, и его обыщут, обнаружат
пистолет. Это и так очень сильный проступок, а тут еще ношение оружия на
политической демонстрации - полная "труба".
- Означает ли твое замечание то, что охрана Шираи не носит пистолетов?
- Это вполне возможно. Хотя есть вероятность обратного, потому что Шираи
поднял такую волну по всех стране, что его могут захотеть убрать.
- Другими словами, мы не знаем, с чем нам придется столкнуться...
- Конечно, - ответил Акира. - Это, в конце концов, Япония.
Приближаясь к телохранителям, нахмурясь и слушая рев протестующих на
параллельной улице, отражающийся от домов, Сэвэдж с Акирой действовали как
единое целое. Словно читая мысли друг друга, они вынырнули из пешеходного
движения и остановились у цветочного магазина - надо же было протянуть
время, пока Шираи не закончил ораторствовать на демонстрации. В то время
как Акира выбирал хризантему, которая ему приглянулась, Сэвэдж встал
поближе к двери. Оглушительные крики. толпы доносились даже сквозь стекло.
Сэвэдж вслушивался, пытаясь уловить различия в скандировании, изменения
ритма и громкости, в общем, чего-нибудь такого, что указало бы на то, что
Шираи покидает своих приверженцев.
Почувствовав, как покалывают кончики пальцев, он напрягся, поняв, что
наконец это услышал. А может быть - не услышал. За последние тридцать
секунд Шираи не смог остановить вопли толпы, чтобы закончить свою тираду.
Сэвэдж почувствовал, что нервы натянулись, как струны.
Он кивнул Акире и быстро вышел из магазина. Когда японец присоединился к
нему, они вместе пошли направо, прямо к охране, и тут увидели, как
гангстеры поправляют очки, одергивают пиджаки и становятся "на стражу".
Большинство из них обратили взоры к двери здания, двое открыли ее, встав
по бокам. Двое других открыли дверцы лимузина. Лишь несколько человек
продолжали осматривать улицу.
"Непрофессионально", - с облегчением подумал Сэвэдж. Эта ситуация
напомнила ему отсутствие дисциплины, позволившее Джону Хинкли-младшему
подобраться настолько близко к президенту Рейгану, что он смог выстрелом
ранить главу государства, его пресс-секретаря, агента Секретной Службы и
вашингтонского полицейского в 1981-м. Рейган выступал с речью в городском
отеле округа Колумбия. Кордон охранников ожидал его выхода, выстроившись в
линию. Но когда президент вышел из отеля, направился к автомобилю,
охранники не смогли удержаться, и обернулись, дабы увидеть своего
высокопоставленного киноактера. И пока их внимание было отвлечено, Хинкли
и выскочил, несколько раз подряд нажав на курок пистолета.
Маккефри Энн
Каменистый Артем
Русанов Владислав
Шекли Роберт
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей