рычаг. Не буду же я с тобой драться...
разумеется, драться со мной она не станет. Но дело не в этом. Я посмотрел на
часы: без пятнадцати четыре. Сколько трубить можно? Скоро рабочий день
кончается, а этот гнус вместо того чтобы работать, преступников ловить -
трубит и трубит. Телефонный аппарат у Валерии старый, с ярко-красным кожухом
и подчеркнуто "незализанными" гранями, знак качества спереди нашлепнут.
Звонок гадкий, пронзительный, я сам себе удивляюсь, почему еще не раздолбал
его. Подумал: ну вот, скоро раздолбаю. Только перед этим она скажет ему
"отвало на полкило", еще раз изменит ему, деваться ей некуда.
Скажешь Петровскому, что он гнусное насекомое и что он тебе больше
неинтересен. Скажи: "отвало тебе на полкило". Поняла? Болтнешь лишнее, я
утоплю тебя в ванне. Поняла?
Наверное, мама тоже была красивая, здесь наверняка где-то есть семейные
фотографии, надо будет сказать ей, пусть покажет. Потом.
ничего больше не останется, как прикончить его обрезком какой-нибудь трубы.
Или арматуриной. Она еще валяется в прихожей...
все так, как я велел. Только насчет "отвало на полкило" не повторила. Но мне
и так было хорошо. Не то чтобы прямо-таки расплывался от счастья, но
какое-то грубое животное удовлетворение имело место, это правда.
вдруг случилось со мной.
это сон, я сплю до сих пор, и не телефон все утро звонил у меня над ухом, а
будильник, он тормошил меня, не давал покоя: вставай, дурило! - но я так и
не смог проснуться, злился, шарил рукой у кровати, чтобы сбросить будильник
на пол. А встать-то мне ох как надо было, до зарезу надо, я уже опоздал на
зачет, или на работу, или еще куда-то, и вся моя дальнейшая жизнь теперь
пойдет насмарку.
идиот тупорылый, даун, дебил, недоносок. Что из-за идиотской своей ревности
я сжег все мосты между собой и остальным миром. Петровский, Петровский, да
хрен с ним, с Петровским! Пусть это будет он, тысячу раз он - потому что
никто, кроме Петровского, гнуса этого, помочь мне не сможет!
положила и, глядя мимо меня, направилась обратно в гостиную.
делать. Вообще-то знал: уходить. Не надо было сюда появляться, ему же ясно
сказали.
двери. Женский и мужской. Из-за этой двери или другой, неясно. Кто говорит,
о чем - непонятно. Это если не хотеть никакой ясности и не желать ничего
понимать. И вдобавок не знать про "другого мужчину". Неужели она такая же
блядь, как все остальные?!
аккуратный мазок белкового крема. Дотронуться, просто дотронуться. Денис сам
себе казался занудой. Третьи лишние всегда стоят под дверью, они все такие
зануды... В квартире никого нет - или ему просто не хотят открывать, какое
его дело, в конце концов?
вздувшимся трупом Заметалина, - он был уверен, что в случае чего просто
возьмет и взломает эту дверь. В мозгу пульсировало: НЕ БЫВАЕТ НИКАКИХ
"ДРУГИХ МУЖЧИН", СЛУЧИЛАСЬ НАСТОЯЩАЯ БЕДА!
и оказался один на один со старой, как мир, нелепой, дурацкой проблемой: что
делать, когда твоя девушка уходит от тебя? Орать благим матом? Ломать дверь
и выбрасывать соперника из окна?
перил.
пушистые золотистые волосы рассыпаны по плечам. Сзади, выше нее на целую
голову, темнела шкафоподобная фигура. Огромная рука крепко обхватила Валерию
под грудью, холодные спокойные глаза смотрели на Дениса.
без лишних слов поднялся в квартиру.
кухне, Денису из залитой светом прихожей почти не были видны их лица -
только странноватый сдвоенный силуэт на фоне сумеречного окна.
резких движений. Если есть оружие, лучше говори сразу.
Слава Богу, все вешдоки и бумаги, собранные в четырнадцатом доме, он
упаковал в сумку и передал капитану.
расстегни. Хорошо... Можешь одеваться.
ничего не смог бы сделать: Курлов на три четверти прикрыт телом Валерии.
Мысли черной пчелиной тучей роились в голове. Как давно здесь этот подонок,
каким образом он вышел на Валерию, бил ли он ее, что он вообще с ней делал,
что собирается делать сейчас...
не надо напрягаться, чтобы ахнуть четыре ее сахарных ребра, разорвать
селезенку, а затем сломать шейные позвонки. Ты знаешь это. Поэтому будешь
стоять смирно и говорить со мной столько, сколько мне понадобится.
растерян. Сергей сел на табурет, рывком усадил Валерию к себе на колени,
обхватив ее руки и живот. "Извини, Денис, - одними губами сказала девушка. -
Я не хотела открывать". Рядом с ее виском темнел угол навесного шкафчика.
Возможно, из страны. Не знаю... Но чтобы за спиной у меня было чисто. Мне
нужны материалы моего дела. Все до единой бумажки, где так или иначе
упоминается моя фамилия. Ты принесешь их сюда, сложишь в эмалированный тазик
и подожжешь. Когда пепел окажется в унитазе и ты нажмешь на смыв - получишь
назад свою девчонку. Если она захочет возвращаться к тебе.
и перестрелок, главного героя ранят, героиню едва не изнасилуют, но в конце
концов все будет о'кей и они уплывут на белом пароходе. Какое идиотство. Но
в жизни реже случаются счастливые совпадения и хеппи-энды. Почему он сказал:
если она захочет? И почему он так по-хозяйски обнимает ее?
Курлов. - Хочешь, чтобы я тебе еще нарисовал, каким транспортом доехать и с
какой полки папки взять? Я поставил задачу - а дальше твои проблемы. Можешь
вызывать оперативную бригаду, можешь поджечь всю прокуратуру вместе с
прокурором, можешь сесть тут на пол и лопнуть, мне плевать!
описала незаконченную окружность из белого песка. Валерия сжалась от страха.
просишь. Мне нужно только время, чтобы...
поднять на ноги спецназ и перекинуться парой слов со своими начальничками из
Конторы. Так, верно? Нет, гнусы, наигрались со мной - хватит... Я даю тебе
ровно полчаса, чтобы обернуться. Ради такого дела раскошелишься на такси, не
умрешь. В тринадцать минут восьмого, если не объявишься, соседи услышат
крики - ты знаешь, кто это будет кричать. Давай, Петровский... На крыльях
любви. Мы ждем тебя. Правда, малышка?
самом деле не хватало уверенности-а может, просто не везло, - потому что он
наклонился к Валерии и потрепал ее по щеке. А для этого ему понадобилось на
какое-то мгновение ослабить хватку.
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Лукин Евгений
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк