притормозившей машины и завел разговор о том, как опасно для таких красивых
девушек ходить по улице без провожатых. Наверно, если бы не он, Эля ни за
что не полезла бы в эту машину. Может быть, если бы ее пригласил не Ростик,
а кто-то другой, она убежала бы и спаслась бы. Улица была освещена, были
люди, не решились бы ее усаживать в машину силой. Впрочем, черт его знает,
как все сложилось бы, если бы она уперлась, но факт есть факт - в машину она
села сама, поверила благородному лицу и обаятельному взгляду Ростика. Потом,
когда Ростика и его приятелей задержали, она еще раз видела его на
опознании. Он был совсем иной, испуганный, с бегающими глазами. Ей только
надо было сказать: он! И тогда уже ничто не спасло бы Ростика от гнусной
117-й. Но уже были звонки, которыми пугали ее родителей, и была предложена
сумма в баксах, если откажется... В общем, Ростика она якобы не узнала. И он
остался на воле.
недавно, можно сказать. Ее послали к нему в номер, по вызову. Может быть,
если бы он ее не узнал или, по крайней мере, не стал об этом говорить, все
обошлось бы. Но он не только узнал, даже имя вспомнил. И в промежутках между
купленными ласками еще бубнил что-то насчет того, что, мол, помог Эле найти
ее истинное призвание! И она решила, что если он еще раз ее снимет, то это
будет последний день в его жизни. Тогда они больше не встретились. Уезжая
домой, Эля надеялась, что никогда его больше не увидит. Но вот надо же,
встретились. Да еще при каких обстоятельствах!
любовью. Той, что не состоялась, превратившись в любовь няньки к инвалиду.
Олег, обрубленный, изувеченный, поседевший в двадцать лет, столкнулся с тем,
кто подло и нагло украл у него счастье. Конечно, она ничего Олегу не
сказала. Но тот, кажется, что-то понял. Во всяком случае, нагловатый тон и
ухватки Ростика не оставили у него сомнений насчет того, что этот тип не
просто знакомый. Он знал, чем занимается Эля, но никогда не видел ее
клиентов. И это произвело на него ужасное впечатление. Будь он прежний, с
руками и ногами, бросился бы на Ростика. Даже если бы знал, что у Ростика
под мышкой "стечкин". Но он мог только скрипнуть зубами и промолчать.
девчонок, которые только что с ним переспали. Лида и Лариса были еще в кайфе
от какого-то возбудителя, которым их напоил Ростик, да и сам он тоже был в
"настроении". Именно тут она поняла, что хочет и может его убить, замысел
убийства родился в какие-то считанные минуты.
аварийному выходу из туннеля, а сама покатила коляску домой, убеждая Олега,
что никуда не пойдет. Кажется, он поверил, но вновь разволновался, и поэтому
Эля вколола ему быстродействующее снотворное. Он забылся минут через пять.
За это время Эля успела переодеться в "костюм садистки", который остался у
нее со времен "выступлений" в Германии. Он состоял из черной кожаной юбки до
середины бедер и безрукавки-распашонки, застегивавшейся на одну пуговичку у
шеи. Кроме того, в комплект входили длинные, по локоть, кожаные перчатки и
высокие сапоги-чулки, доходившие почти до подола юбчонки. Была еще и кожаная
фуражка, похожая на эсэсовскую, под которую Эля убрала волосы, сколов их
шпильками. Одну шпильку в бомбоубежище потом нашли Агафон с Налимом.
парализантом и перцовой вытяжкой, толстое шило, моток капронового шнура,
фонарик и... огромный фаллоимитатор, который употребляют лесбиянки (тоже
память о Германии). Приложилась к бутылке виски, глотнув из горла граммов
сто, не меньше, для куража и храбрости, достала ключ от бомбоубежища и
сбежала вниз. Там никого не было - был уже третий час ночи. Тихо открыв
бомбоубежище, она включила фонарик и спустилась в подземелье. В "классе"
бомбоубежища она ненадолго задержалась, чтобы прихватить с собой сверток, в
котором лежали финка, трехгранный стилет и огромный охотничий нож. Она нашла
этот сверток во время одной из ночных прогулок по туннелю. Должно быть,
какие-то бандиты припрятали, причем не очень давно, потому что холодное
оружие почти не заржавело.
добраться к аварийному выходу даже раньше, чем туда дошли неспешным шагом
Ростик с сопровождающими его девицами, успела даже разжечь костерок на
старом кострище. Встретила гостей на полянке, при красноватом свете костра,
с похабной улыбкой на устах и в своем садистском костюмчике, который вызвал
восторг у Ростика. Наверх она вышла с пустыми руками, только запрятала под
кожаную распашонку капроновый шнур и баллончик с сильнодействующим
парализантом. Элька знала: этот мощный газ любого здоровяка, трезвого или
пьяного, валит минут на двадцать, отчего, наверно, в России такими
баллончиками запретили пользоваться.
Ростика, правда, заодно угостив и девчонок. Когда все трое свалились, Элька
крепко связала шнуром сперва запястья, а потом и лодыжки Воинова, затащила
его в подземелье и привязала за руки к металлической трубе, через которую
проходил кабель. После этого она взяла финку и стала распарывать на Ростике
одежду и срывать с него. Когда Воинов очухался, на нем был лишь небольшой
обрывок от плавок. Остальное Элька свалила в кучу и подожгла зажигалкой.
и испугался, только когда увидел, как горит его одежда. Он стал орать и
ругаться, дергаться, но разорвать капроновый шнур не смог. А Элька, надев на
фаллоимитатор презерватив, чтобы легче вошел, вонзила его Ростику в задницу.
При этом она испытала жуткое противоестественное удовольствие и затем минут
пять насиловала визжащего от стыда и бессильной злобы мужика, бормоча что-то
бессвязное и отвратительное. Ростик изрыгал проклятия, еще не понимая, что
это лишь прелюдия к настоящим мукам. Швырнув имитатор в костер, Элька
положила на огонь шило. Пока шило накалялось, она взяла стилет и финку и
стала наносить ему удары... один за одним, с каждым вскриком жертвы все
больше зверея. Ростик уже не ругался, он плакал и умолял о пощаде - почти
так же жалобно и безнадежно, как когда-то Элька, насилуемая им и остальными
подонками. Он обещал ей отдать чемодан с полумиллионом долларов, оставшийся
в гостинице. Он кричал, что у него в кармане лежат ключи от банковских
сейфов в Швейцарии, где хранятся миллиарды баксов. Истекая кровью, стонал
еще что-то. Может, говорил что-то и насчет кубика в коробке от французских
духов, и насчет той коробки, которую позже нашел в пластиковом пакете
Гребешок, - она ничего толком не слышала и не хотела слушать. Ей хотелось
только слушать его стоны и вопли, сознавать, что ему больно, что ему сейчас
хуже, чем когда-то было ей, и наслаждаться этой безумной местью...
он умер, перерезала веревку, которой привязывала его к трубе, и Ростик упал
в лужу крови, уже натекшую на цементный пол туннеля. От этого падения он
вновь пришел в себя и пошевелился. Тогда Элька всадила ему в живот охотничий
нож и вспорола от паха до ребер. Потом откромсала мужские части...
в парк, на полянку. Девчонок не было, они давно ушли, потому что думали,
будто Ростик с Элькой отправились заниматься любовью в туннель, и хотя
слышали глухие и неясные стоны, долетавшие из подземелья, подумали, что это
от страсти.
страха, решила утопиться. Она бегом добежала до реки, плюхнулась в холодную
воду. Утонуть, конечно, не сумела, но зато немного успокоилась и смыла кровь
с тела и с кожаной одежды. Вылезла на берег и отправилась обратно. Казалось
бы, идти туда, где лежит труп, не было никакой надобности. Там, в туннеле,
он мог бы пролежать не один день, прежде чем на него кто-нибудь наткнется.
Причем ни бомжи, ни шпана, лазившие по береговским катакомбам, не стали бы
бежать в милицию. А крысы, возможно, не отказались бы полакомиться
свежатинкой, и проблема утилизации решилась бы сама собой. Но Эльке вдруг
захотелось, чтоб о страшной смерти Ростика узнали все. И еще она вспомнила о
ключах "от швейцарского банка".
туннель, где еще чадил, дотлевая, костерок, вынула из пакета коробочку
из-под французских духов. Но раскрывать не стала, просто положила в сумку,
потому что в этот момент ей попался на глаза просторный лист полиэтиленовой
пленки. Осторожно, чтобы вновь не испачкаться в крови, она втянула труп
Ростика на пленку, завернула, даже перевязала шнуром, чтобы не выскальзывал,
и поволокла к выходу из бомбоубежища. Пока шла, остатки крови стекли с
пленки на пол, оставив лужицы и капли, но к тому моменту, когда она
добралась до выхода во двор, капель уже не было.
глотку: "Это я его убила! Я отомстила ему!" С этой мыслью она, собственно, и
тащила мертвеца несколько сот метров по туннелю. Но когда оказалась во
дворе, безумство ослабело. Она вдруг подумала об Олежке, о том, кто будет о
нем заботиться, если ее посадят. И отволокла тело в закуток между гаражами
и, размотав полиэтилен, спихнула в крапиву. Потом, справедливо решив, что
милиция приведет сюда собак, вспомнила о перцовом баллончике. Скатав
полиэтилен в трубку, вновь вбежала в бомбоубежище. Снова пробежалась до
места убийства, бросила пленку на угли и как раз в этот момент заметила, что
неподалеку от кострища лежит связка двух ключиков и брелока в форме головы
Мефистофеля...
нечистым. Она оторвала брелок и зашвырнула его подальше. Как он попал потом
в мусорную кучу, где его откопали Гребешок и Луза, - неизвестно, может,
крысы случайно закатили, а может, Элька случайно поддала его ногой, когда
выбегала в парк. Почему она побежала в парк - и сейчас не могла понять. С
чего вздумалось подойти к забору, ограждавшему двор, тоже понятия не имела,
хотя вроде бы только что собиралась опрыскать перцовой вытяжкой промежуток
между гаражами с внутренней стороны. Потом, правда, спохватилась и обрызгала
с внешней. Потом ей показалось, будто кто-то увидел ее из окна дома, и Элька
испугалась.
завернула в старую газету орудия убийства: охотничий нож, финку, стилет и
Черепнин Владимир
Круз Андрей
Корнев Павел
Прозоров Александр
Белов Вольф