Чтение 88–й страницы книги ~Выход на бис~

- Не паникуй! Пока все идет в рамках предусмотренного. Ваня, Валет и Болт
отвлекают душманье от Васи. Сейчас он ведет тебя в режиме "В", то есть дает
внешнюю имитацию. Но картинку можно держать еще пять минут, не больше.
Поэтому...

И вдруг голос Чудо-юда исчез. Так отрубается телефонная связь, если
перерезать провод. Но тут-то не было никакого провода! И я понял: "джикеи",
должно быть, уже на подлете и, возможно, уже запеленговали новые частоты
моей микросхемы и перебили передачу Чудо-юда.

Но подумать об этом я успел лишь на какие-то мгновения, поскольку что-то
опять мигнуло в глазах и сразу после этого лицо Ахмад-хана приобрело
странное выражение. Он явно не понимал, что случилось.

- Шайтан! - вырвалось у него.

Хорошо, что у меня никогда не было привычки принимать желаемое за
действительное. Более того, имелась определенная традиция думать о ситуации
хуже, чем она есть на самом деле. Наверно, это меня и спасло в данный
момент.

Изменение в лице Ахмад-хана и секундное замешательство были вызваны вовсе
не тем, что Васин ГВЭП заработал в режиме "У", который требовал заметно
меньшего расхода энергии, чем режим "В", и, перестав рисовать имитационную
картинку, с малого расстояния принялся управлять поведением Ахмада. Если бы
я в это поверил, то не успел бы воспользоваться маленькой форой, и меня
замочили бы в кратчайшие сроки.

Но я не поверил. Хотя очень хотелось.

Наверно, не поверил потому, что мне показалось: обрыв связи с Чудо-юдом,
который говорил за меня на языке пушту, - неудача фатальная. А потому надо
действовать совсем безоглядно, желательно побыстрее.

Я выдернул ПСМ, укрытый под курткой и броником, как раз в тот момент,
когда первый испуг от некоей трансформации, происшедшей со мной, у Ахмада
уже прошел и он цапнул рукоять тяжелого автоматического "кольта", сдавленно
прошипев:

- Шурави! Шайтан...

Теперь вся его лопотня была для меня сущей ахинеей, и, хотя он произнес
не только эти два слова, я, кроме них, ни шиша не понял. И не собирался
понимать, потому что сумел сковырнуть предохранитель всего на секунду
раньше, чем Ахмад. Некогда, когда моя шкура с начинкой Брауна готовилась к
первому путешествию на Хайди, Капитан поучал: "Ребята, всегда, если есть
возможность, уходите с направления выстрела влево. Обязательно выиграете
пару секунд, если противник держит пистолет правой рукой. Правая рука идет
вправо медленнее, чем влево".

Так или иначе, но влепить свою 5,45 в прикрытую только камуфляжем
мохнатую грудь Ахмада я успел несколько раньше, чем он смог послать по моему
адресу свою 11,43.

- Ы-ых... - Хан хватанул воздух и плавно завалился на бок вместе с
"кольтом".

Амбал, стороживший дверь в ближнем предбаннике, с силой толкнул дверь
ногой и влетел в дверь, но не успел вскинуть "АКМ". Уж очень быстро я сумел
отреагировать и нажать спуск. Аж два раза. Детину отшибло к стене и боком
завалило поперек двери. Три метра я перелетел, как снаряд, - за секунду.
Ухватился за приклад, выдернул автомат из лап убиенного и вовремя откатился
из дверного проема, куда моджахеды из внешнего предбанника (должно быть, не
очень соображая, что могут пригробить Ахмад-хана, если бы он был еще жив)
без промедления начали шмалять. Туча пуль - эти бараны по полрожка лупанули
в две очереди - влетела в дверь. От досок полетели щепки - у "АКМ", если кто
не забыл, калибр 7,62, пули довольно крупные. Несколько штук впиявилось в
тушу Ахмад-хана, а остальные пошли гулять от сводов и стен. Меня один звук
рикошета бросил на пол, но тут следом за очередью караульщики - мать их за
ногу - еще и гранату в ханские покои зафинделили. Нет, я бы таких козлов,
если не сказать хуже, в охрану не взял!

Мне очень повезло, что гранату кинули торопливо, опасаясь налететь на
ответ из комнаты. И очень хорошо, что я еще до этого освободил правую руку,
запихнув в карман ПСМ, а автомат еще не успел взять. Иначе времени не
хватило бы. Щелк! Это чеку выдернули и рычаг отпустили. Шмяк! Это граната
шлепнулась на земляной пол и откатилась к моей морде. Цап! Фр-р! Пошла
обратно, падла! Бу-бух!

Осколок или два искорками отметились на потолке, дверь, и без того
изрешеченная пулями, слетела с петель и свалилась на труп амбала.

Но самое полезное, что сделала граната, а точнее, воздушная волна взрыва,
- во всем подвале посшибало "летучие мыши", висевшие и в обоих предбанниках,
и в "приемном зале".

Конечно, то, что лампы разбивались и разлившийся по полу керосин
образовал горящие и чадящие лужи, нельзя было бы назвать положительным
фактом, но зато изменение освещенности и перемещение света в нижнюю часть
комнаты помогло мне увидеть то, чего я раньше не видел. Поскольку света от
пылающего на полу керосина заметно прибыло, я увидел у стены, чуть сбоку от
трупа Ахмад-хана, металлический предмет. Коробка! Прямоугольный
параллелепипед квадратного сечения примерно 25х10х10 сантиметров. Black Box!
Правда, коробка была явно не черной, а скорее ржаво-стальной. Но я помнил,
что где-то в недрах советских "почтовых ящиков" коробку обварили со всех
сторон трехмиллиметровой сталью. Неужели действительно она? А если нет?

Почему нет? Если бы меня хотели надуть, то хан не стал бы прятать ее за
спиной, а наверняка выставил бы на видное место. И торговался бы только для
вида, не упрямо. Видать, хан все-таки принес ее сюда. То ли потому, что
боялся оставить под чужим присмотром, то ли потому, что собирался передать
ее посланцу Абу Рустема, если бы тот дал ему нужные гарантии. Наверно, так
бы оно и случилось, но технические неполадки все испортили.

Коробка стояла прямо напротив дверного проема, а я - справа от него,
прижимаясь к стене. Всего ничего - трех метров не было. Но о том, что бывает
с людьми, которые в этом подвале оказываются напротив двери, красноречиво
напоминал труп Ахмад-хана, которому в дополнение к моей пульке впороли еще
штуки четыре, причем одну очень эффектно - в самый центр лба. Коробка ему,
естественно, уже была не нужна, но и мне были не нужны пули. Керосин,
растекшийся по полу, мог сильно облегчить подручным хана эту работу.

Я уже подумывал, не попробовать ли подобраться к коробке вдоль стены,
двигаясь влево по часовой стрелке, но тут сообразил, что проще будет
дотянуться до ближнего левого угла ковра, на котором лежал труп хана,
выдернуть ковер из-под жмурика и набросить на пламя. А уж потом в темноте
действовать, то есть схватить коробку. Что делать дальше, я не знал, но
думать на большее число ходов вперед у меня не было времени.

С ковром все получилось как надо. Держа наготове оружие и стараясь
держаться поближе к стене, я, пятясь, переместился от дверного проема, а
затем бросился на пол, левой рукой вцепился в угол ковра и сильно дернул на
себя. Труп сполз на голый пол, а ковер, скользнув по керосиновой луже,
мгновенно сбил пламя. Отсвет другой лужи, которая горела в ближнем
предбаннике, бросал световое пятно лишь на метр вперед, не достигая стены, у
которой лежала коробка. Вперед! Я метнулся к стене и ухватил левой рукой
холодную шероховатую сталь, в которую был заварен Black Box. И тут же
откатился назад к двери.

Вовремя! Кто-то затарахтел из автомата, и трассеры, просверкав из
дверного проема, врезались в каменную стену и опять запрыгали по комнате,
выписывая в полете самые немыслимые светящиеся траектории. Слава Аллаху, ни
одна из этих траекторий не завершилась у меня в теле, но одна все-таки
стукнула в нагрудник бронежилета, что соответствовало крепкому, но не
способному сбить с ног удару кулаком - убойную силу она уже потеряла.

Я держал автомат, доставшийся от амбала, за пистолетную рукоятку, а левой
рукой сжимал под мышкой коробку. По логике вещей, душманы должны были кинуть
еще несколько гранат, от которых мне явно спасения не будет. Одну
перехватить еще можно, но пару - не успеешь ни в жисть, если бросят
одновременно. А могли от щедрот и штук пять наметать. Даже если осколком не
зацепит, то воздушной волной по стене размажет или как минимум - оглоушит.
Возьмут живого, теплого и могут сделать все, что Аллах на душу положит. При
такой перспективе лучше, чтобы сразу убило. За своего любимого хана его
осиротевшие народные массы могут меня на куски порвать.

Вывернув ствол автомата в проем двери, я отправил туда, гостеприимным
хозяевам, несколько коротких очередей. Так, наугад, на кого Бог пошлет. По
прикиду, мог попасть, если кто-то собирался бросить гранату в проем. Сам я,
конечно, ничего не видел и ничего особо удачного от этой пальбы не ожидал.

Уже убрав руку с автоматом из дверного проема, я услышал визг рикошетов в
ближнем предбаннике. Едва они стихнут - ко мне влетят гранаты. Так мне
казалось, но вышло по-иному.

- О, алла-а! - жалобно взвыл кто-то после того, как очередное "мя-у-у!"
завершилось коротким вязким шмяком. И тут же послышался знакомый
металлический щелчок - чья-то рука отпустила спусковой рычаг гранаты. Но
граната полетела не ко мне.

Должно быть, тот, кто выл, был рикошетом ранен в руку, державшую гранату
с выдернутой чекой, или в другую часть тела. Изучать этот вопрос у меня не
было времени. Но то, что за упокой души этого басурманина мне надо свечку
ставить, - это точно.

Целый хор голосов заорал в диком испуге. Ровно через четыре секунды его
перекрыл сперва один гранатный взрыв, а потом еще несколько. Воздушные волны
как бы сдули пламя, и все погрузилось в абсолютный мрак.

Это был шанс! Если бы еще инфракрасное зрение вернулось!

Фиг оно вернулось, поскольку связи с Чудо-юдом не было, и как ее
восстановить, я не знал. По голове, как по телефонной трубке, не постучишь -
больно, опять же все равно ни хрена не выстучишь.

А потому, закинув автомат за спину стволом вниз (так, чтобы можно было
быстро подхватить его за цевье и выдернуть вперед через правую подмышку),
покрепче зажав в левой подмышке Black Box и выхватив пистолет, я прыгнул в
черноту дверного проема.

Никто меня там, в ближнем предбаннике, не тронул. Некому было. Сильно не
повезло этим самым муд...жахедам. А мне, наоборот, сильно повезло. Когда они