Верка.
королевой у арапов были. Не прошло и часа, как Серега снова оказался в лифте и
принялся выяснять, что, собственно говоря, лифтерша имела в виду, когда про
одиноких мужчин говорила. Та ему открытым текстом объясняет, что имела в виду
особый род женских услуг, который оплачивается по специальному тарифу. "Если
желаете девочку в номер, мы это сейчас устроим". - "Желаю!" - соглашается
Серега. "Какую вам?" - "А что, у вас разные есть?" - "На любой вкус. Брюнетки,
блондинки, рыжие. Полные, худые, средней упитанности. Искушенные в любви и
совсем неопытные. Домохозяйки и профессорши. Садистки и мазохистки. Есть даже
азиатки и негритянки из Университета дружбы народов".
грудью и соответствующим задом. Сказал, что образование значения не имеет, но
справка из венерического диспансера не помешала бы. Лифтерша только фыркнула и
говорит: "У нас товар высшей категории, можете не сомневаться. Идите в номер и
ожидайте. Заодно приготовьте пятьдесят рублей".
получала с премиальными! И хорошим мужикам бесплатно давала!
так все знают.
вздохнул Смыков. - Снявши голову по волосам не плачут... Сидит, значит, Серега
в своем номере и, естественно, волнуется. Проходит примерно час. Звонок в
дверь. Является лифтерша. С девицей. Все как по заказу. Вдобавок еще пачка
презервативов. Затем лифтерша вместе с полестней исчезает. Девица очень
художественно раздевается. Стриптиз называется.
предварительного возбуждения, так сказать, низменных чувств мужчины. У нас
легально не практиковался.
"Большевичка".
то, что под ними... Далее следует ночь любви. В разнообразных позах и со
всякими ухищрениями, известными советскому народу. Рано утром блондинка уходит.
Ей, видите ли, нужно в институт на первую пару успеть. Серега весь день
отсыпается, восстанавливает силы шампанским и домашней колбасой, а под вечер
опять бежит к лифтерше. Требует ту же самую блондинку, которая крепко запала
ему в душу. Ответ отрицательный. "Проси любую другую, хоть персидскую княжну,
но прежней девчонки ты уже не увидишь. Ни за какие деньги. Такой у нас здесь
порядок заведен".
развеять, он тут же заказывает худую брюнетку средних лет с мазохистскими
наклонностями.
рассказать вагон и маленькую тележку! Что из того? Где тут мораль?
уж если вы без морали не можете, то она состоит в том, что Серега прожил в
гостинице не двое суток, как собирался, а две недели. Спустил все деньги и
четыре раза телеграфировал друзьям в Талашевск по поводу финансовой помощи. В
учебном центре получил выговор за опоздание, но даже не почесался. А когда
вернулся домой, в узком кругу сказал:
поселюсь в номере-люкс гостиницы "Россия".
наклонностями?
после одной эстонки захотелось вдруг цыганку и чтобы та, сидя на нем,
непременно исполняла под гитару романсы.
чует моя душа, что в гостинице "Россия" жил не какой-то там Серега, а ты сам,
Смыков.
промокший Толгай.
Туда был... Бушлык! Пустое место... Мертвый место...
Смыков глянул на часы. - Или сначала лжезарю понаблюдаем? Недолго осталось.
Сначала сказки слушали, а сейчас бесплатное кино смотреть будем... Между
прочим, Смыков, могу тебе для справки авторитетно сообщить, что ничего такого
сверхъестественного у этих цыганок нет. Сам я их не пробовал, но от одного
железнодорожного ревизора слыхал. Припутал он в скором поезде одну безбилетную
цыганочку. Штраф она платить не хочет, но на все остальное вроде согласная. И
был тот ревизор, между прочим, в новых лакированных туфлях. Все купе заняты, в
том числе и служебное. Пришлось цыганочку в туалет затащить. А какая там любовь
может быть, сам понимаешь. Но ничего, оба стараются. И вот в самый разгар этих
дел ревизор замечает, что его туфли как бы пудрой кто досыпал и слой этот раз
за разом становится все гуще.
лица пудра посыпалась! Уметь надо!
не с лица она сыпалась и даже не с головы, а совсем с другого места!
полюбуюсь...
далекой грозы...
Толгая получившем название "Бушлык"), отправлявшемуся в очередной дозор Смыкову
посчастливилось обнаружить некое загадочное сооружение, вызвавшее всеобщее
настороженное любопытство.
вплавилась глубоко в шлакообразный грунт. Вследствие всего этого судить о
первоначальной форме и назначении находки было почти невозможно, однако многое
говорило за то, что это летательный аппарат будетлян, рухнувший с неба в момент
Великого Затмения. Структура его обшивки и некоторые конструктивные особенности
(отсутствие всяких швов, например) очень напоминали боевую машину, с которой в
свое время ватаге пришлось немало повозиться.
помещалась. Глянь, сколько иллюминаторов. В десять рядов.
- заметил Смыков. - В противном случае ее бы на двадцать километров раскидало.
парохода "Титаник", - вмешался Цыпф, вновь обретший душевный покой, а вместе с
ним и склонность к дидактизму. - Не нашего ума это дело. Вопрос другой: имеет
ли нам смысл торчать здесь. Что, если эта штука была снабжена ядерным
двигателем? А вдруг всех нас в это время пронизывает радиоактивное излучение?
еще и не то пронизывало... И ничего, оклемались. Надо бы вовнутрь заглянуть.
Как ты, Смыков, мыслишь?
плечами.
овального отверстия в обшивке будетляндского авиалайнера и, раскачавшись,
рывком забросил в него свое тело. Вниз посыпалась всякая труха, пахнущая
резиной и железной окалиной.
пропустить не может.
Недаром ведь полжизни в камере просидел. У Эрикса была болезнь закрытого
пространства, а у Зяблика, наоборот, непреодолимая тяга к нему.
совсем не из того отверстия, через которое он проник вовнутрь. - Я все слышу и
за таракана тебе, Верка, не прощу. Если я таракан, то ты вошь тифозная.
поинтересовался Смыков.
равно трудно. Одно слово пока только разобрал: "Спастись". Или "Не спастись".
Потом что-то про огненный пролив... не то прилив... Киньте мне кресало и тряпок
каких-нибудь. Я факел сделаю.
последнее снять?
добро зариться! Лучше из своих подштанников факел сделай.
и подал Зяблику на кончике сабли. Минут на пять внутри разбитого авиалайнера
установилась тишина.