МИЛОВАТЬ?
Никогда не отступал сотник Логин - а тут невольно отступил. Бабы, все
как одна, повязаны были черными платками. Словно стая галок.
спрятал? И в тот момент, когда все бабы замолчали, чтобы набрать
воздуха для нового гвалта, - пробился единственный голос, тонкий,
старушечий:
ты не продался, ясный пане?
скоро умолкли, зажав ладонями рты.
от ярости, от горя темнела - но впервые за всю жизнь отхлынула кровь
от лица его и от сердца, оставив пропасть, морок...
зареветь на безумную бабу: как?! Его, сотника Логина, продажным
назвать?!
как правда, продался он, как последняя шкура, только не за цехины. За
надежду продался, за посулы, что дочку живой увидит и домой вернет.
сейчас привести из пекла их сыновей, да мужиков, да братьев.
Отказались бы?
смертельного оскорбления, или старуха в цель попала.
рукой в пекло приведу! Я... Писарь Еноха загинул, а он мне был! Лучшие
хлопцы погинули... Только кроме Юдки еще и Мацапура имеется, он-то
самый кровопивец и есть! Так я в пекло пойду, за чортом Мацапурой.
Найду и сам в котел вкину! А жид Юдка мне живой нужен, покуда в пекло
меня не приведет, а когда приведет - то я его, злодея кровавого,
шкурой новый барабан натяну! Или брехал когда?!
Логином за Дунаем, хмурятся тертые сечевики.
сбрехать?!
Ондрий Шмалько.
место обычной краске ярости. - Хлопцы... Кто со мной в пекло пойдет?!
Облегченный смех.
переглядывались с явным облегчением; бабы молчали. Даже младень на
руках матери притих.
старушечий голосок. - Ежели жида выпустишь...
размашисто перекрестился.
овощей? Или мое тело давно уже корчится на колу, а все, что я вижу, -
видения угасающего сознания?
который раз видел, как рвутся постромки, как неповоротливые животные,
призванные быть палачами на отвратительнейшей из казней, врезаются в
толпу...
Юдкой, Строго говоря, не виноваты. Заклятые мы - какой с нас спрос?
намертво.
смерть ни ждала меня в будущем - в последние минуты, я уверен, снова
вернусь на площадь, где пахнет морозом и волами, где молчит толпа, где
мы с Юдкой тянем жребий... Где сквозь толпу пробирается к сотнику
румяный старичок-колдун.
вспоминаю еще кое-что. И чем подробнее вспоминаю, тем холоднее кажется
стена, тем жестче - соломенная подстилка.
надворный сотник не отозвался, а окликать его снова - пересохло во
рту.
невесть откуда взявшийся старикашка - был еще кто-то, ощущение чужого
присутствия, взгляд невидимых глаз. И не зловещий, как можно было
предположить, и не сочувственный, и не злорадный. Так смотрит,
наверное садовник, подставляя сетку под огромный румяный плод,
вызревший на почти бесплодном дереве.
одновременно.
как в дурном сне, открывается люк:
где-то заливались собаки, их тут специально держат для звука, для лая,
и стоит одной подать голос - все селение взрывается гавом, выдавая
чужака, отпугивая злоумышленника.
парализованными. Один из конвоиров в темноте напомнил мне к'Рамоля -
заныло еще и в груди.
с непривычки можно голову снести. И потолки низкие - тепло, что ли,
хранят? Неудивительно, при такой-то погоде!..
подождать ей придется!
В нашу с надворным сотником сторону обратились три лица: одно
маленькое, темное, со всех сторон обернутое золотом - с картины;
другое - тяжелое и постаревшее, знакомое лицо бравого сотника Логина.
Третье - румяное, простоватое, в улыбчивых морщинках - пасичник Рудый
Панько. Больше в комнате никого не было.
беседа... Пока я тупо соображал, чего старикашка хочет, пан Юдка ногой
отодвинул от стола чурбачок - и неуклюже, боком, уселся. Похоже, он
знал, чего от нас хотят. И намерен был всерьез торговаться.
что временами я пропускал мимо ушей целые фразы такой важной, такой
судьбоносной беседы. Впрочем, странный разговор моего присутствия как
бы и не требовал, более того - чем дальше, тем настойчивее мне
казалось, что разговора на самом деле два. Первый - явственный,
неторопливый, слышимый для всех четверых. Второй - потайной, невидимая
струнка, натянувшаяся между улыбчивым дедом и хищным, подобравшимся
Юдкой. А мы с Логином сидим, как два болвана, - и сотник, кажется,
тоже учуял неладное, нахмурился, казалось, еще секунда - и велит
тащить нас на площадь, чтобы среди глухой ночи довершить начатое дело.
допустимого; Логин готов был взорваться, когда второй разговор,
тайный, смолк, и я с удивлением спросил себя: а не померещилось ли?
аккуратно расправил грязную, поистрепавшуюся в переделках бороду. -
Будет виза, пане сотнику; а уж панночка Яринка и на той стороне не
пропала - верьте, не пропала, такая панночка, даром что молоденька, ни
в пекле не пропадет, ни в раю с пистолей не расстанется. Будет виза;
только, прошу пана, сотню с собой не брать - не пропустят... э-э-э...
те хлопцы не пропустят, которые Рубеж стерегут.
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Маккарти Кормак
Акунин Борис
Каменистый Артем