уж воля провидения, что у него совсем никогда не будет пациентов; а потом
опять подумал о Розе и нечаянно задремал и увидел ее во сне, и, наконец, ее
веселый, ласковый голос явственно зазвучал у него в ушах, и маленькая нежная
рука легла ему на плечо.
не нежная: она принадлежала толстому мальчишке с круглой, как шар, головой,
которого приход определил помогать доктору, бегать по его поручениям и
разносить больным лекарства; за услуги мальчишке полагалось вознаграждение:
шиллинг в неделю и стол. Но некому было носить лекарства и некуда бегать с
поручениями, а потому мальчишка все свое свободное время - примерно
четырнадцать часов в сутки - занимался тем, что потихоньку таскал мятные
лепешки, наедался до отвала и спал.
хозяина за плечо.
или явь, он едва ли удивился бы, если бы увидел перед собой Розу. - Какая
леди? Где?
кабинета; круглое лицо его выражало величайший страх перед столь необычайным
событием, как появление пациента.
неожиданной посетительницы.
стояла так близко к двери, что лицо ее почти касалось стекла. Словно затем,
чтобы ее нельзя было узнать, голову и плечи окутывал черный платок и лицо
скрывала густая черная вуаль. Стояла она очень прямо, отчего казалась еще
выше, и хотя врач чувствовал взгляд, в упор устремленный на него из-под
черной вуали, она не шелохнулась, словно и не заметила, что он обернулся и
смотрит на нее.
Дверь открывалась внутрь, и когда доктор потянул ее к себе, странная
посетительница не двинулась с места.
обернулась в его сторону и остановилась в нерешительности.
короткой сценки готовы были выскочить из орбит. - Задерни шторку и закрой
дверь.
собою дверь и тотчас приник большим круглым глазом к замочной скважине.
посетительнице сесть. Таинственная гостья медленно подошла к креслу. Яркий
отблеск пламени упал на черное платье, и доктор увидел, что подол мокрый и
забрызган грязью.
страдание.
я пришла, не мне нужна ваша помощь, - продолжала незнакомка. - Если бы недуг
терзал мое тело, я не вышла бы из дому одна в такой поздний час, в такую
непогоду; будь я больна, бог свидетель, ровно через двадцать четыре часа я с
радостью слегла бы и молилась только о том, чтобы умереть. Я пришла умолять
вас о помощи ради другого человека, сэр. Быть может, я безумна, что прошу
для него помощи... да, наверно, так; но в долгие бессонные ночи, полные
тоски и слез, эта мысль неотступно преследовала меня; и хотя даже я понимаю,
что надежды нет и никто не в силах спасти его, от одной мысли опустить его в
могилу, даже не позвав на помощь, кровь стынет у меня в жилах!
глубины души. Он был новичок в своем деле и еще не научился, насмотревшись
на горе и муки, ежедневно открывающиеся взору каждого врача, не принимать
слишком близко к сердцу людские страдания.
сказал он, поспешно вставая, - нельзя терять ни минуты. Я сейчас же пойду с
вами. Почему вы не обратились к врачу раньше?
это бесполезно, - ответила женщина, горестно ломая руки.
разглядеть выражение лица под нею; но вуаль была слишком густая и совсем
скрывала черты незнакомки.
вас лихорадка, только она, видно, и придала вам силы прийти сюда. Вот,
выпейте, - продолжал он, наливая ей стакан воды, - придите в себя, а потом
как можно спокойнее расскажете мне, что с вашим больным и давно ли он
страдает от своего недуга. Как только я узнаю все, что мне необходимо знать,
чтобы помочь ему, я тотчас последую за вами.
отпив ни глотка, отставила стакан и разрыдалась.
казаться лихорадочным бредом. Мае и прежде это говорили, и не с такой
добротой, как вы. Я уже немолода; говорят, когда жизнь подходит к концу, те
немногие годы, что еще осталось прожить, становятся нам еще дороже; какими
бы пустыми и жалкими ни казались они стороннему глазу, дорожишь ими куда
больше, чем теми, что уже прожиты, хоть прошлое и связано с воспоминаниями о
старых, давно умерших друзьях и о юных друзьях - быть может, о детях, -
которые покинули тебя, и забыли, и ушли навсегда, как будто и они тоже
умерли. Мне недолго осталось жить, и эти немногие годы должны бы быть мне
вдвойне дороги; но я отказалась бы от них без малейшего сожаления...
охотно... с радостью... лишь бы та страшная опасность рассеялась, как дурной
сон. Но я знаю, хоть и счастлива была бы думать иначе, что завтра утром тот,
о ком я вам говорю, будет недосягаем для человеческой помощи; и, однако,
сегодня вечером, хотя ему грозит гибель, вы не должны его видеть и не можете
ему помочь.
- и я не хотел бы спорить с вами или допытываться о том, что вы жаждете
сохранить в тайне. Но есть в ваших словах противоречие, которое кажется мне
непостижимым. Человеку грозит смерть, а мне нельзя его видеть, когда моя
помощь еще может принести пользу; вы опасаетесь, что завтра она будет
бесполезна, и, однако, хотите, чтобы я пришел завтра! Если этот человек и
вправду так дорог вам, как можно заключить по вашим словам и всему вашему
поведению, почему не попытаться спасти его теперь, пока промедление и
роковое развитие болезни не сделали это невозможным?
люди поверить тому, что даже и мне кажется невероятным? Так вы не придете к
нему завтра утром, сэр? - прибавила она и поднялась.
предупреждаю вас, если больной умрет из-за того, что вы столь упорно
настаиваете на этой непонятной отсрочке, тяжкая ответственность ляжет на
вас.
А любую вину, которая лежит на мне, я готова нести и охотно за нее отвечу.
вашу просьбу, - продолжал врач, - я навещу больного утром, если вы оставите
мне адрес. В какое время можно будет его видеть?
больной находится на вашем попечении?
вы не сможете помочь ему?
только мучительны для этой женщины: силы покинули ее, она больше уже не
могла совладать со своим горем, и на ее страдания тяжело было смотреть: он
ограничился тем, что еще раз пообещал прийти утром в назначенный час.
Посетительница назвала ему дом в глухой части Уолворта и исчезла так же
таинственно, как и появилась.
врача, и он долго раздумывал о том, что же за странный недуг мог постичь
неведомого больного, но так ни к чему и не пришел. Как и многим из нас, ему
доводилось слышать и читать о загадочных случаях, когда человек
предчувствовал, что в такой-то день и час он умрет, и это предчувствие
сбывалось. Сначала доктор склонен был думать, что, может быть, и ему сейчас
пришлось встретиться с подобным случаем, но потом вспомнил, что во всех
таких рассказах человек терзается предчувствием своей собственной смерти. А
эта неизвестная женщина говорила не о себе, но о ком-то другом, о каком-то
мужчине; и трудно представить себе, чтобы просто дурной сон или прихоть
воображения побудили ее говорить о близкой смерти этого человека с такой
страшной уверенностью. А вдруг его хотят утром убить, и эта женщина сначала
согласилась стать соучастницей убийства и дала клятву молчать, но теперь
раскаялась и, если не в ее власти отвести грозящую жертве опасность,
решилась по крайней мере попытаться сохранить несчастному жизнь, в
назначенный час послав на помощь врача? Но неужели нечто подобное может
произойти на расстоянии всего двух миль от столицы? Самая мысль эта
показалась доктору слишком нелепой и дикой, и он тут же ее отверг. Потом он
вновь подумал, что, может быть, разум бедной женщины помутился; и, так как
это было единственное сколько-нибудь удовлетворительное объяснение, он
упорно цеплялся за мысль, что его странная посетительница безумна. Однако у
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия