тырь не заплатил ни фартинга, может быть потому, что от воды ему не
очень-то много пользы, мало он потребляет этого напитка, Сэмми, очень
мало. Но он проделывает фокусы и почище этого. По счету все-таки уплаче-
но не было, ему и закрыли водопровод. Тут идет пастырь в часовню, выдает
себя за гонимого праведника, говорит, что авось сердце водопроводчика,
закрывшего водопровод, смягчится и он обратится на путь истины; хотя,
конечно, говорит, водопроводчику уготовано не очень-то приятное местеч-
ко. Тогда женщины заводят собрание, поют гимн, выбирают твою мачеху
председательницей, предлагают устроить сбор в воскресенье и все деньги
передают пастырю. И если он не вытянул из них, Сэмми, столько, что на
всю жизнь освободился от водопроводной компании, - сказал в заключенье
мистер Уэллер, - ну, значит, и я болван, и ты болван, и не о чем больше
толковать.
сбивают здесь с толку всех молодых леди. Господи, благослови их сердеч-
ки, они думают, что все это очень хорошо, и больше ничего не смыслят; но
они - жертвы надувательства, Сэмивел, они - жертвы надувательства.
вой, - и вот что меня раздражает, Сэмивел: видеть, как они тратят все
свое, время и силы, шьют платья для краснокожих, которым оно не нужно, и
не обращают внимания на христиан телесного цвета, которым оно нужно.
Будь моя воля, Сэмивел, я приставил бы этих-вот ленивых пастырей к тяже-
лой тачке да гонял бы целый день взад и вперед по доске шириной в четыр-
надцать дюймов. Уж что-что, а это повытрясло бы из них дурь!
подкрепленный разнообразными кивками и подмигиванием, осушил одним духом
стакан и с прирожденным достоинством стал выбивать пепел из трубки.
зительный голос.
миссис Уэллер ворвалась в комнату.
зажигая трубку с помощью взятого из камина раскаленного уголька, зажато-
го типцами, - и мало того, моя милая, если он совсем не вернется, я пос-
тараюсь это пережить.
Вот идет преподобный джентльмен. Услышав это сообщение, миссис Уэллер
поспешно вытерла слезы, которые только что пыталась пролить, а мистер
Уэллер угрюмо отодвинул свое кресло в угол у камина. Мистер Стиггинс
легко пошел на уговоры выпить еще стакан горячего ананасного грога, и
второй стакан, и третий, а затем подкрепиться легким ужином, прежде чем
начать сначала. Он сидел рядом с мистером Уэллером-старшим, который вся-
кий раз, когда ухитрялся проделать это незаметно от жены, демонстрировал
сыну чувства, скрытые в его груди, потрясая кулаком над головой замести-
теля пастыря, - маневр, доставлявший его сыну самую неподдельную радость
и удовольствие, в особенности потому, что мистер Стиггинс продолжал спо-
койно пить горячий ананасный грог, не подозревая о том, что происходит
за его спиной.
Стиггинс; а темой, предпочтительно обсуждаемой, служили добродетели пас-
тыря, заслуги его паствы и великие преступления и грехи всех остальных;
Эти рассуждения старший мистер Уэллер изредка прерывал приглушенными на-
меками на некоего джентльмена по фамилии Уокер и другими подобными же
комментариями.
римым симптомам, влил в себя ананасного грогу ровно столько, сколько мог
вместить, взял шляпу и распрощался; и немедленно вслед за этим отец по-
вел Сэма к предназначенной для него постели. Почтенный старый джентльмен
с жаром пожал ему руку и, казалось, собрался обратиться к сыну с ка-
ким-то замечанием, но, услышав приближение миссис Уэллер, повидимому,
отказался от своего намерения и отрывисто пожелал ему спокойной ночи.
рался обратно в Лондон. Он едва успел шагнуть за порог, как перед ним
предстал отец.
его с собой, - сказал мистер Уэллер.
позволяете ему совать свой красный нос в "Маркиза Гренби"?
век. Когда ты женишься, Сэмивел, ты поймешь многое, что сейчас не пони-
маешь, но стоит ли столько мучиться, чтобы узнать так мало, как сказал
приютский мальчик, дойдя до конца азбуки, - это дело вкуса. Я думаю, что
не стоит.
будь я хозяином "Маркиза Гренби" и приходи этот Стиггинс и поджаривай
гренки в моей буфетной, я бы...
бы это сделал, Сэмми, неужели бы сделал?
слишком суров. Я окунул бы его в бочку с водой и прикрыл крышкой; а если
бы я увидел, что он нечувствителен к мягкому обращению, я попробовал бы
убедить его по-другому.
щением и, еще раз пожав ему руку, стал медленно удаляться, перебирая в
уме различные мысли, вызванные советом сына.
тем отправился пешком в Лондон. Сначала он размышлял о возможных ре-
зультатах своего совета и похоже ли на то, что отец им воспользуется.
Впрочем, он отогнал эти соображения, утешившись мыслью: время покажет;
эту же мысль и мы хотели бы внушить читателю.
некоторых других развлечениях, которые, будучи на свой лад такими же
добрыми обычаями, как свадьба, не столь свято блюдутся в паше извращен-
ное время
тыре пиквикиста утром двадцать второго дня декабря того благословенного
года, когда они предпринимали и совершали свои похождения, добросовестно
нами излагаемые. Приближались святки со всей грубоватой и простодушной
их непосредственностью. Это была пора гостеприимства, забав и чистосер-
дечных излияний; старый год готовился, подобно древнему философу, соб-
рать вокруг себя своих друзей и в разгар пиршества и шумного веселья
умереть тихо и мирно. Веселое и беззаботное было время, и веселы и без-
заботны были по крайней мере четыре сердца среди множества сердец, радо-
вавшихся его приближению.
часы счастья и веселья. Сколько семейств, члены коих рассеяны и разбро-
саны повсюду в неустанной борьбе за жизнь, снова встречаются тогда и со-
единяются в том счастливом содружестве и взаимном доброжелательстве, ко-
торые являются источником такого чистого и неомраченного наслаждения и
столь несовместимы с мирскими заботами и скорбями, что религиозные веро-
вания самых цивилизованных народов и примитивные предания самых грубых
дикарей равно относят их к первым радостям грядущего существования, уго-
тованного для блаженных и счастливых. Сколько старых воспоминаний и
сколько дремлющих чувств пробуждается святками!
где год за годом встречались в этот день в счастливом и веселом кругу.
Многие сердца, что трепетали тогда так радостно, перестали биться; мно-
гие взоры, что сверкали тогда так ярко, перестали сиять; руки, что мы
пожимали, стали холодными; глаза, в которые мы глядели, скрыли свой
блеск в могиле, - и все же старый дом, комната, веселые голоса и улыбаю-
щиеся лица, шутка, смех, самые привычные житейские мелочи, связанные с
этими счастливыми встречами, теснятся в нашей памяти всякий раз, когда
возвращается эта пора года, словно последнее собрание было не далее, чем
вчера! Счастливые, счастливые святки, которые могут вернуть нам иллюзии
наших детских дней, воскресить для старика утехи его юности и перенести
моряка и путешественника, отделенного многими тысячами миль, к его род-
ному очагу и мирному дому!
тавляем мистера Пиквика и его друзей Зябнуть на крыше магльтонской каре-
ты, куда они только что взобрались, тепло укутанные в пальто, пледы и
шарфы. Чемоданы и дорожные сумки уложены, и мистер Уэллер с кондуктором
Шломо Вульф
Куликов Роман
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Майер Стефани