учуять в котловине Сабида.
ночной темноте, к распахнутой двери кухни.
шума дождя, отдаленного лая собак и еще более отдаленной, где-то там за
перевалом, артиллерийской канонады, ничего не слышим. В распахнутой двери
стоит тетушка и, неподвижная от напряжения, прислушивается к чему-то.
усаживается за наш низенький столик.
открытую веранду, -- вроде чей-то голос слышится...
шума дождя, лая собак и отдаленной канонады с перевала, нельзя различить.
слышим. У тетушки самый острый слух.
остается только дедушка.
лай становится едва различимым, собаки побежали вниз к котловине Сабида, мы
слышим, до нас доносится жалобное мычание:
широколапый терзает...
то слабеет. В свете молнии я замечаю в соседнем доме одинокую фигуру нашей
двоюродной сестры Лилиши. Она тоже стоит на веранде и слушает ночь. Мать и
отец ее давно умерли, единственный родной брат ее Чунка, служивший где-то на
западной границе, видимо, погиб, от него нет ни письма, ни весточки с начала
войны.
жалобное, как бы зовущее людей:
-- я бы показал широколапому...
прислушиваемся к ночи, к шуму дождя, сквозь который снова доносится:
нет...
обязательно спустился с ружьем и, наверное, убил бы медведя, но его сейчас
нет дома, он в селе Атара рубит лес. Я представляю себе, как в эту жуткую
темень, дождь дядя спускается с ружьем в котловину Сабида, и мне становится
не по себе. Я чувствую, что я бы ни за что не осмелился это сделать: ночь,
жуткий дождь, крутая тропинка, ведущая в котловину, и там где-то в глубине
ее разъяренный медведь убивает корову...
глухой шум. Уж не напал ли кто на коз?
только брат и сестра. Остальные -- отец, мать, старшая сестра -- все умерли
от туберкулеза. Болен и Адгур, и только Зарифа, его сестра, не тронута
болезнью.
Сабида.
перекликающиеся голоса.
туда звуки, доносящиеся из котловины Сабида, не доходят.
скот на месте?
дочери.
перевала канонада. Потом снова из козьего загона доносится лихорадочное
бряканье колокольца и шум встревоженного стада.
котловины Сабида снова доносится мучительный рев:
младший из нас.
дедушка, разве может?
на один часок вернуть молодость, я бы показал этому широколапому...
слышно.
огромная крона грецкого ореха и одинокая фигура Лилиши на веранде ее дома.
новые прорехи, оттуда устремились новые струи дождя.
виду, что дождь очень нужен сейчас полям и огородам.
подымается из низины, где живут ближайшие соседи нашего выселка. Кто-то
оттуда кричит, но здесь у нас невозможно разобрать слов. Тетя Маша живет к
ним ближе всех, она и отвечает.
сопротивляться медведю может только буйвол.
то, если у нее есть маленький буйво-ленок...
ночевать одна, я к вам приду...
совсем без родных. Она не верит, что ее брат погиб, она думает, что он в
партизанском отряде или, в крайнем случае, попал в плен.
мешковиной. У самого дома ее настигает гром, и она, громко ойкнув от страха,
вбегает на веранду, где все, кроме дедушки, стоят и слушают стон коровы,
доносящийся из котловины Сабида.
поможешь...
веранде, вместе со всеми входит в кухню.
мамалыгу с кислым молоком...
в железных мисках. Я сразу же кладу остатки моей мамалыги в миску и,
помешивая костяной ложкой, превращаю эту смесь в невероятно вкусную кашу.
Несмотря на тревогу и жалость к неведомой корове, терзаемой медведем, я
чувствую предательский аппетит и с наслаждением ем мамалыжную кашу.
Остальные дети тоже с таким же аппетитом едят мамалыгу с кислым молоком.
Никто не оставляет ни крошки, потому что порции мамалыги уменьшены: война,
не хватает кукурузы.
плащ, я набрасываю на себя дядин ватник, и мы выходим во двор. Впереди
тускло мерцает прикрытый полой плаща фонарь. Мы выходим со двора и на пути к
козьему загону осматриваем подножие орехового дерева, где обычно ночью
располагаются коровы. Здесь почти сухо. У подножия ореха стоят все три
коровы, и видно, что они прислушиваются к тому, что происходит в котловине
Сабида. Ни одна из них не жует жвачки. Обычно в такое время они лежат у
подножия грецкого ореха и жуют свои жвачки.
рододендрона. Это загон для коз, примерно на полтора метра приподнятый над
землей. Здесь живут козы почти круглый год, за исключением нескольких самых
холодных зимних месяцев, когда их держат в сарае. По звону колокольцев и
шуму, доносящемуся оттуда, видно, что козы ведут себя беспокойно.
подымаемся к дверям загона, и тетушка приподымает фонарь. Увидев нас, козы
перестают волноваться и неподвижно смотрят в нашу сторону. Все козы стоят, и
вид у них растерянный, и понятно, что они обеспокоены тем, что происходит в
котловине Сабида. В свете фонаря, высвечивающем из темноты то одну, то
другую группу коз, они смотрят на нас с какой-то робкой надеждой. Тетушка
проверяет, крепко ли закрыта дверь, и, несколькими ласковыми словами
успокаивая коз, мол, не бойтесь, дурочки, вам ничего не угрожает, идет вниз,
и я следую за ней.
его на кухне. Я тоже вешаю дядин ватник и усаживаюсь на скамью возле огня.
Стол уже убран, и все дети и Лилиша сидят возле очага. Дедушка лежит на
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Контровский Владимир
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Журавлев Владимир