Силантьевич, родился в 1896 году в городе Бодайбо, в семье кочегара. Потеряв
вначале мать, а затем и отца, он покинул Бодайбо и пошел добровольцем на
первую мировую войну. Ему тогда только что сравнялось восемнадцать лет. На
войне ему не повезло: попал в плен, из которого вернулся в девятнадцатом
году. Его сразу призвали в Красную Армию. После демобилизации Лизунов пошел
учиться и получил специальность экономиста. Однако экономистом проработал
недолго, переквалифицировался на адвоката, а затем юрисконсульта. Жил в
Гомеле, Шостке, Кременчуге, Воронеже, а в конце сорокового года перебрался в
Энск. Здесь по совместительству обслуживал сразу три предприятия в качестве
юриста. Когда его вызвали в военкомат и предложили остаться в городе, он не
колеблясь дал согласие. То, что Лизунов был беспартийным и недавно потерял
жену, вполне устраивало военкома. А у немцев он получил работу на бирже
труда в держался на своей должности довольно крепко.
Решать по одним еще не полностью подтвердившимся уликам судьбу старшего
группы мы не могли и не имели права. Демьян распорядился понаблюдать за ним.
начал наблюдение Трофим Герасимович. Вечером этого же дня Трофим Герасимович
принес сногсшибательную новость: Угрюмый, оказывается, и есть тот самый
"сытый" тип, которого Трофим Герасимович в свое время засек у двух
конспиративных квартир гестапо.
Угрюмого.
которую я очень просил, удалось узнать, что арестованный Булочкин-Безродный
действительно потерял рассудок и в состоянии буйного помешательства водворен
в городскую психиатрическую больницу. Случилось это наутро после допроса.
подтвердились. Это несколько развязало наши руки. Значит, Геннадий не успел
никого больше выдать.
бирже труда и мог там встречаться с нужными ему людьми. Не появлялся он и на
конспиративных квартирах гестапо. А позавчера патриотка из группы Челнока,
пожилая женщина под кличкой Тихая, принесла новость, заслуживающую внимания.
Наблюдая за Угрюмым, она заметила, как возле кино он подошел к какому-то
мужчине и заговорил с ним. Тихой удалось уловить несколько слов из их
беседы. Угрюмый приглашал своего знакомого в десять вечера в среду на
кладбище. Когда они расстались, Тихая решила проследить, куда пойдет
собеседник Угрюмого, и выяснить, кто он такой. Это входило в ее задачи.
Оказалось, что живет он на Базарной площади, в доме под номером семьдесят
девять.
парикмахер бани Дмитрий Коренцов.
которым мы в свое время прервали связь.
необходимость встретиться с Колючим? Я высказался против, Демьян - за.
лицо. Других не осталось. Быть может, мы предотвратим угрозу расправы.
собой.
управы и, естественно, насторожится. Костя тоже не подходит. Полицай Тут
надо такого...
Колючему, что вновь решено включить его в работу по связи с Угрюмым. И
ничего больше. Если Колючий остался таким же, каким мы его знали, он сам все
расскажет.
Колючему по пути на бойню, а в обеденный перерыв сообщил результаты.
рассказал, что накануне виделся с Угрюмым. Тот назначил на завтра встречу,
которая что-то не по душе Колючему. Почему не по душе? А вот почему. При чем
здесь кладбище? Раньше они встречались в кабинете Угрюмого, два раза у него
на дому. Это было до получения записки. А тут вдруг кладбище. Но пойти
придется. Встретиться условились в левом крайнем углу кладбища, у могилы
купца Шехворостова. Вчера Колючий проверил: могила такая есть.
мы едва ли дождемся.
его хлопцами. Колючего же предупредили через Трофима Герасимовича, чтобы на
свидание не ходил. Таков приказ подполья.
минут, а луна - в час тринадцать. Когда я шел по улице Щорса, солнце
скрылось за горизонтом, догорала заря, а бледный лунный диск уже плавал в
небе.
красивая, высокая, литая из чугуна решетка с узорами, осыпанная крестами и
головами ангелов. Немцы еще в прошлом году сняли решетку целиком и увезли.
Теперь оградой служили густые кусты колючей акации. Остальные же три стороны
кладбища ограждала прочная, сложенная навеки кирпичная стена.
одетый, как обычно, в полицейскую форму.
и, кажется, хотел быстренько улепетнуть, но я опередил его:
этого мой хозяин покрутил головой и сказал всего одно слово: "Здорово!"
разбегались во все стороны Костя выбрал самую узенькую и повел нас по ней.
прохладно, пахло гнилью Нигде не бывает так печально и жутко, как на
кладбище ночью.
окруженной вековыми кленами и кустами жасмина. Он цвел, и его одуряющий
запах кружил голову.
придавленный трехметровым слоем земли, а поверх нее грубо отесанной глыбой
гранита, покоился прах купца второй гильдии Аверьяна Арсеньевича
Шехворостова. На гладкой стороне гранита легко можно было разобрать три
слова: "Вот и все".
хлопцы будут наблюдать за Угрюмым от начала и до конца и появятся лишь в том
случае, если Костя подаст команду.
- в кустах жасмина, за стволами кленов, закурили и стали болтать о всякой
всячине. Разговор сам по себе перескочил на Угрюмого.
грудь матери. Скажи пожалуйста! Но здоровяк. Видать, на хороших харчах
сидит. Справный мужик. С таким гляди в оба, спуску не даст.
Герасимович.
в успех затеянного предприятия. Мне всегда нравились такие столкновения лоб
в лоб. Я рассказал несколько анекдотов, рассмешил своих друзей. Хотел
рассказать давнюю историю о том, как однажды, сидя в засаде, заснул. Но тут
закуковала кукушка: "ку-ку, ку-ку". Четыре раза. Перерыв. Опять четыре раза,
опять перерыв и еще четыре. Вьюн подавал условный сигнал.
походкой. Выйдя на поляну, поднес к глазам часы и, замурлыкав себе под нос
какую-то песенку, стал прохаживаться вокруг могилы.
отличным слухом. Он мгновенно обернулся, скрестил руки на груди, но не
произнес ни слова.
всматриваясь в Мое лицо.
почудился сдерживаемый смех.