безумной жажды. Капитан Ладонщиков держал в руке стакан с пузырящейся
минеральной водой.
оф Норз Америка. Задача - нанести на карту ледниковые скалы... Искать уголь
и нефть...
мозги даже таким тупым людям. как джи-ай. Мы наденем на вас наушники и на
громкости в сто фонов - это звук реактивного двигателя - будем читать вам
пять томов стихотворений Мао Дзедуна. Должен вам сказать, что мало кто
оставался в своем уме даже после первого тома, но, на мой взгляд, лучше уж
быть идиотом, чем капиталистом,
полированной поверхности стола на подносе, стояла бутылка минеральной воды
"Боржоми", лежала открытая пачка папирос "Казбек" и два бутерброда: один с
крабами, другой с зернистой икрой
клокоча и захлебываясь, осушил ее на три четверти.
на улыбающийся синий взгляд генерала.
генерал.
коньяк "Ереван" ничуть не хуже, чем прославленный "Курву азье".
стакан.
положил локти на стол и принял задумчивую позу. - Мы с вами русские люди,
Евгений Павлович. В этом запутанном, безумном мире национальные связи,
пожалуй, одна из самых крепких вещей Я уверен, что Родина примет вас, если
вы откроете ей свою душу, и вы постепенно поймете величие идеи,
одухотворяющей наш народ.
Джин. - Или, может быть, уже началась война?
Павлович. Мы знаем, что вы носите имя Джин Грин, что вы лейтенант спецвойск
армии Соединенных Штатов, так называемых "зеленых беретов", что вы окончили
медицинский колледж Колумбийского университета. Знаем, что ваш отец,
настоящий русский патриот, погиб от руки фашистского, именно фашистского,
Евгений Павлович, наймита, что вы прошли подготовку в центре Форт-Брагг под
руководством капитана Чака Битюка, что ваша группа была заброшена на Чукотку
для выполнения диверсионного задания по данным спутника-шпиона "Сэмос-52"...
Ну, достаточно вам?
Руки дрожали, а глаза бегали, как попавшие в клетку мыши. Что делать?
Признать все? Упорствовать? Попытаться выброситься в окно? Если генерал
разговаривает с ним в таком тоне, то, значит, они хотят его купить, сделать
своим агентом?
как волк, но, поверьте, вам отсюда не уйти. У вас нет выхода, никаких
шансов, кроме одного...
от ужаса и отчаяния. На пороге стоял Лот в мундире советского полковника.
генерал.
кабинета, он сел в кресло напротив Джина и потрепал его по колену.
старшего друга.
меня поняла, старик. Ты ведь знаешь, она всегда сочувствовала разным левым
течениям, и чувство русского патриотизма у нес сильнее развито, чем у
тебя...
главное дело моей жизни, - Лот встал и прошелся по кабинету. - Дело в том,
что я в последние дни войны попал в плен к русским и там, в плену, у меня
произошел духовный перелом, мучительный расчет с прошлым. Можешь мне верить,
можешь не верить, но я убежденный коммунист, каким был мой единоплеменник
Рихард Зорге.
молчал.
и суета Гринич-Виллэдж, особый терпкий дух Нью-Йорка, звуки "диксиленда"...
И еще вспомнилось: он и Лот были членами одного клуба на улице Пел-Мел в
Лондоне...
лет. Со времени войны. Что ты на это скажешь?
- Ты, конечно, помнишь наш разговор в охотничьем домике, когда я расписывал
тебе мой идеал жизни современного мужчины. Все осталось на своих местах,
Джин. Ты будешь жить этой жизнью, если перейдешь к нам. Кроме того, ты
будешь служить величайшей идее века. Везде, в Пентагоне и в Ледяном доме, в
госдепе и в НАСА, у нас есть преданные люди. Возможно, скоро произойдет
решительная схватка, и в ней победим мы. Америка раздроблена, невропатична,
у нас единая воля и единый кулак. Советское командование очень
заинтересовано в тебе, но, кроме того, ты мой друг, и я хочу быть с тобой в
одной шеренге. Короче, если ты сейчас говоришь "да", мы немедленно отсюда
отправляемся в Москву, ты будешь принят в очень высоких сферах, и перед
тобой откроется весь мир.
был остановлен резким окриком Лота:
с него глаз.
в великих идеях... Я дьявольски жалею, что попал в твою игру, что не стал
простым врачом, но я принес присягу "звездам и полосам", и от этой присяги
меня никто не освобождал, и я теперь тот, кто я есть.
пожал эту руку, которая столько лет протягивала ему стакан с коктейлем и
столько раз в дружеском спарринге наносила ему хуки и свинги.
кабинет вошли генерал, капитан и автоматчик с безучастным монгольским лицом.
своему столу.
четырехугольный двор. Было темно, из окон нижнего этажа лился желтый свет,
над двором в чистом фиолетовом небе висела наивная молодая луна. По
заснеженному двору проходили и пробегали солдаты, слышался смех, пронесли
дымящуюся огромную кастрюлю, ворота под аркой были открыты, и были видны
кусок асфальтовой дороги, освещенной газовым фонарем, и мотоцикл с коляской,
стоявший на дороге. Оттуда, снаружи, со свободы, доносились переборы
гармошки и довольно приятный мужской голос пел:
подталкивая друг друга, всосались в дверь. Дверь захлопнулась. Джин и его
конвоир остались вдвоем на пустом дворе. Вскоре заскрипела на петлях еще
какая-то дверь, и в десяти шагах от Джина черными контурами прошествовали
долговязая согбенная фигура и маленькая плотная фигурка с торчащим стволом
автомата на груди.
конвоира. Схватив упавший автомат, он бросился к арке. Оглянувшись, успел
заметить, что Берди, пригнувшись, бежит вслед за ним с автоматом в руке.
Акунин Борис
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Шилова Юлия