отводилась для представителей прессы из таких агентств, как Рейтер,
Юнайтед Пресс, Интернэшнл ньюс сервис, Синьхуа, Франс Пресс и ТАСС.
себе. Более того, присутствовавшие в зале лица пользовались такой
известностью, что у публики просто глаза разбегались. Зал заседания
напоминал ей помещение цирка с тремя аренами. В первом ряду можно было
видеть Филиппа Сореля, звезду театра и кино, который, как поговаривали,
ранее был любовником Ноэлли Пейдж. По дороге в суд Сорель разбил
фотоаппарат у одного из репортеров и наотрез отказался разговаривать с
журналистами. Теперь с отрешенным видом он молча сидел в зале, и казалось,
что вокруг него выросла невидимая стена. В следующем ряду расположился
Арман Готье. Высокий замкнутый режиссер постоянно оглядывал зал, словно
мысленно готовил мизансцены для своего будущего фильма. Недалеко от Готье
устроился известный хирург и герой Сопротивления Исраэль Кац.
Уильям Фрейзер. Место рядом с ним пока пустовало, и по залу с быстротой
молнии пронесся слух, что оно оставлено для Константина Демириса.
всемирно известного политика, певца, скульптора или писателя. Однако,
несмотря на то что в зале было полно знаменитостей, основное внимание
приковала к себе центральная арена.
блиставшая красотой. Лишь ее медовая кожа слегка побледнела. Ноэлли
поражала и своим безукоризненным туалетом. Казалось, что она только что
вышла от мадам Шанель. В ее облике было что-то королевское. Ноэлли вносила
некое благородство в напряженную драму, которую сейчас переживала. Это
только раззадоривало публику и заставляло ее жаждать крови.
"Чувства толпы, присутствовавшей на судебном процессе над Ноэлли Пейдж,
оказались столь сильными по отношению к подсудимой, что превратились в
почти физическую реальность. В них не проявлялось ни сочувствия, ни
ненависти. Все они свелись к ожиданию чего-то необычного. Женщина, которую
государство судит за убийство, становилась сверхъестественным существом,
стоящей на золотом пьедестале богиней, которая высоко поднялась над
простыми смертными, и они пришли посмотреть, как этого идола низводят до
их собственного уровня, а потом уничтожают. Вероятно, собравшиеся в зале
чувствовали то же, что было на сердце у крестьян, наблюдавших, как в
крытой двуколке везли на казнь Марию-Антуанетту".
аттракционом Ноэлли Пейдж. На другом конце скамьи подсудимых сидел Ларри
Дуглас. В душе у него кипела злоба. Он похудел, и его красивое лицо
побледнело. Но эти внешние изменения лишь подчеркивали его физическое
совершенство, и многим женщинам в зале хотелось обнять его и как-то
успокоить. С тех пор как Ларри арестовали, он получил от женщин из разных
стран мира сотни писем, а также десятки подарков и предложений о браке.
пользовавшийся в Греции не меньшей популярностью, чем Ноэлли Пейдж. Все
знали, что Наполеон Чотас является одним из величайших адвокатов мира по
уголовным делам. Он защищал самых разных преступников, от глав государств,
ставших казнокрадами, до убийц, пойманных полицией на месте преступления,
и не проиграл ни одного крупного дела. Чотас был худ и выглядел
истощенным. Он смотрел в зал, на публику своими большими печальными
глазами ищейки, выделявшимися на изможденном лице. Обращаясь к присяжным
заседателям, Наполеон Чотас говорил медленно, и его речь казалась
неуверенной. Создавалось впечатление, что ему стоит огромного труда
изложить свою мысль. Иногда он впадал в столь сильное замешательство, что
кто-нибудь из присяжных заседателей не выдерживал и подсказывал Чотасу
слово, которое тот якобы никак не мог подобрать. Когда присяжные приходили
ему на помощь, лицо его выражало такое облегчение и такую безграничную
благодарность, что весь состав присяжных проникался к нему огромной
симпатией. Вне зала заседания Чотас говорил легко, умно и свободно,
безукоризненно владея ораторским искусством. Он хорошо знал семь языков и,
если позволяло время, разъезжая по свету, читал лекции юристам.
Фредерик Ставрос, защищавший на суде Ларри Дугласа. Специалисты сходились
во мнении, что Ставрос годится для рядовых дел, но совершенно не подходит
для данного процесса.
Дугласом и заклеймили их. Никто ни на секунду не усомнился в их
виновности. Профессиональные азартные игроки ставили тридцать против
одного на то, что обвиняемых осудят. Поэтому находящаяся в зале заседания
публика с особым волнением следила за тем, сумеет ли лучший в Европе
адвокат по уголовным делам сотворить чудо и взять верх над обвинителем.
Пейдж, женщину, которая предала Константина Демириса и выставила его на
всеобщее посмешище, произвело фурор. При всем своем могуществе Чотас никак
не мог соперничать с Демирисом, и все недоумевали, по какой причине Чотас
вдруг решил пойти против него. Однако правда была куда интереснее великого
множества самых невероятных слухов, распространявшихся по этому поводу.
улице Святого Никодима, зашел к Ноэлли в камеру и сообщил ей, что
Константин Демирис попросил разрешения встретиться с ней. Ноэлли постоянно
думала о том, когда же наконец он даст о себе знать. С момента ее ареста
Демирис хранил глубокое, зловещее молчание.
он самолюбив. Она знала, что он не прощает ни малейшего пренебрежения к
себе и пойдет на все, чтобы отомстить. Ноэлли унизила его так, как еще не
унижал никто, и у него достаточно власти, чтобы отплатить ей самым
жестоким образом. Оставалось выяснить только одно: как он это сделает?
Ноэлли не сомневалась, что Демирис не опустится до подкупа присяжных
заседателей и судей. Его удовлетворит лишь изощренное возмездие, достойное
Макиавелли, и Ноэлли не одну ночь провела без сна на своей тюремной койке,
стараясь проникнуть в тайну замыслов Демириса. Она отвергала один замысел
за другим, пытаясь встать на его место и придумать идеальный план. Ноэлли
словно играла с Демирисом в шахматы вслепую с той лишь разницей, что и она
и Ларри выполняли в этой игре роль пешек да на карту была поставлена их
жизнь.
никто другой, изучила все тонкости мышления Демириса. Поэтому Ноэлли не
исключала вероятности уничтожения одного из них и сохранения жизни
другому, тем самым обрекая его на вечные муки. Если Демирис уготовит казнь
им обоим, он, конечно, отомстит им, но это будет чересчур короткая месть.
Ему даже не придется вдоволь насладиться ею. Ноэлли тщательно исследовала
каждую возможность, просчитала все варианты игры, и ей казалось, что
Демирис сделает так, чтобы Ларри умер, а она осталась жить в тюрьме или
под контролем Демириса, поскольку тогда он сможет мстить ей бесконечно.
Сначала Ноэлли станет страдать от потери любимого человека, а затем ей
придется выносить любые пытки, которые придумает Демирис. Ему доставит
особое удовольствие заранее поведать ей обо всем этом, чтобы она дошла до
предела отчаяния.
и заявил ей, что Демирис хочет повидаться с ней.
косметический набор, принесенный ее служанкой, благоразумно оставили одну,
чтобы она могла подготовиться к встрече.
грима, лежавшими на столе, подошла к окну и посмотрела на улицу. За
последние три месяца она впервые увидела внешний мир, если не считать
мимолетных зрительных впечатлений на пути из тюрьмы в здание суда в день
предъявления ей обвинения. Ее везли тогда в тюремной машине с решетками на
окнах, а затем под конвоем отправили в цокольное помещение, где вместе с
охранниками посадили в узкий лифт, напоминающий клетку, подняли на второй
этаж и вывели в коридор, по которому она прошла в зал суда.
Университетской улице, как спешат домой к своим семьям мужчины, женщины и
дети. И впервые в жизни Ноэлли по-настоящему испугалась. Она не строила
иллюзий относительно собственного оправдания. Она читала газеты и знала,
что ее ждет не просто суд, а нечто большее, кровавая баня, в которой их с
Ларри принесут в жертву возмущенной общественности, чтобы успокоить ее.
Греки ненавидят Ноэлли Пейдж за то, что она надругалась над священным
институтом брака, завидуют ей, потому что она молода, красива и богата, и
презирают ее, поскольку догадываются, что ей наплевать на их чувства.
время, словно собиралась жить вечно. Теперь же что-то в ней изменилось.
Неизбежность близкой смерти впервые заставила Ноэлли понять, как сильно
она хочет жить. В нее вселился страх, который рос, как раковая опухоль, и
если бы Ноэлли могла, то заключила бы с Демирисом сделку, позволяющую
сохранить ей жизнь, даже несмотря на то, что тот сумел бы превратить ее в
ад. Она была готова к этому. А когда это случится, она уж как-нибудь
перехитрит Демириса.
было одно преимущество: она всегда легко относилась к смерти. Так что
Демирис и представления не имеет, как она сейчас ценит жизнь. Если бы он
знал об этом, то наверняка умертвил бы ее. Ноэлли вновь задумалась над
тем, какую паутину сплел он для нее за последние несколько месяцев. Вдруг
Каргалов Вадим
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Шилова Юлия