быстрый взгляд на неподвижного Кельцета, но огромный скальный тролль не
выказывал ни одобрения, ни протеста; его словно высеченное из камня лицо
было спокойно, а глубоко посаженные глаза лишены всякого выражения.
Панамон резко рассмеялся и сделал несколько шагов к замершему юноше.
- он открыл нам точное нахождение Меча, который ты так долго искал. Теперь
тебе не надо искать его - мы знаем, где он.
истинности намерений вора. - Но разве мы можем надеяться догнать его?
Панамон усмехнулся ему, и его лицо застыло маской уверенности. - Конечно,
мы можем его догнать - это просто вопрос времени. Проблема заключается в
том, чтобы его никто не догнал раньше нас. Кельцет знает Север не хуже
иного следопыта. Карлик не сможет от нас скрыться. Ему придется бежать,
бежать, и не останавливаться, потому что никто не поможет ему, даже его
родное племя. Сейчас невозможно точно сказать, как он наткнулся на Меч и
откуда он узнал его истинную ценность, но я уверен, что он дезертир и
предатель.
- или даже пленного? - задумчиво предположил Шеа.
припомнить, глядя на север, в серый туман лесного утра. Солнце уже
поднялось над восточным краем земли; его яркие лучи несли свежесть и
тепло, медленно проникая в самые темные лесные углы. Но ранний утренний
туман еще не рассеялся, и троих спутников окружала дымка, в которой
солнечный свет смешивался с сумраком умирающей ночи. Небо на севере
выглядело необыкновенно темным и зловещим даже для этого раннего часа,
отчего обычно словоохотливый Панамон несколько долгих минут молча
рассматривал этот странный сумрак. Наконец он вновь повернулся к ним, и на
его лице лежала тень сомнения.
стоит догнать этого карлика прежде, чем он попадется на глаза патрулю
охотников. Я не хотел бы ни с кем делить последние моменты его жизни на
этой земле.
слегка наклонив голову и всматриваясь в землю под ногами, выискивая следы,
оставленные убегающим Орл Фейном. Панамон с Шеа молча и сосредоточенно
шагали вслед за ним. Острые глаза Кельцета легко читали следы, оставленные
карликом при бегстве. Он обернулся к ним и сделал короткий знак одной
рукой, и Панамон объяснил удивленному Шеа, что это означает, что карлик
мчался сломя голову, даже не стараясь скрыть свои следы, и, судя по всему,
знал, куда направляется.
Мечом, он мог вернуть уважение своего племени, передав его им прежде, чем
вручить Повелителю Колдунов. Но за время плена Орл Фейн выказал крайнюю
непоследовательность в поведении, и Шеа считал, что карлик не притворялся.
Он казался жертвой безумия, с которым мог совладать лишь отчасти, и
говорил спутанными фразами, которые в своем роде приоткрывали тайну места
нахождения Меча. Если бы Шеа чуть внимательнее прислушивался к его словам,
он бы открыл правду - понял бы, что Орл Фейн укрывает талисман при себе.
Нет, карлик уже переступил черту, отделяющую здравый рассудок от безумия,
и действия его невозможно точно предугадать. Он убегает от них, но куда, к
кому он бежит?
Панамон через некоторое время начал рассуждать вслух. - Это дьявольское
создание, напавшее на нас вчера, утверждало, что мы владеем Мечом. Оно все
время повторяло, что чувствует близость Меча - и действительно
чувствовало, потому что рядом в кустах прятался Орл Фейн со своим мешком.
совершил просчет, дав им понять, что бесценный Меч находится где-то
поблизости, но в жарком смертельном бою им было уже не до этого ключа
истине. Панамон продолжал ворчать, едва сдерживая свой гнев, угрожая
покончить с Орл Фейном, когда они его догонят, множеством крайне
неприятных способов сразу. Затем лесная чаща внезапно оборвалась, и им
открылись бескрайние просторы равнин Стрелехейма.
грандиозное явление, высящееся в северном небе - громадную слитную стену
мрака, уходящую в небеса и исчезающую в бесконечном пространстве,
тянущуюся вдоль горизонта вокруг всего Севера, насколько хватало глаз.
Казалось, Король Черепа набросил на древнюю землю саван мглы, царящей в
мире духов. Это была не обычная тьма безлунной ночи. То был тяжелый
сумрак, текущий медленными волнами, сгущающийся к северу, к сердцу
Королевства Черепа. Столь ужасающее зрелище Шеа видел впервые в жизни. Его
первоначальный страх мгновенно вырос вдвое от неожиданно пришедшей,
необъяснимой уверенности, что эта громадная стена медленно ползет на юг,
застилая весь мир. Значит, Повелитель Колдунов повел свои войска...
ответа. Это явление лежало за пределами понимания смертных. Несколько
долгих минут трое спутников стояли, глядя на чудовищную стену, словно
ожидая каких-то новых событий. Потом Кельцет пригнулся к земле, пристально
разглядывая жесткую траву равнин, и двинулся вперед, останавливаясь каждые
несколько ярдов, пока не отдалился от них. Затем он распрямился и указал
прямо в середину зловещей стены черного савана. Панамон вздрогнул, и его
лицо застыло.
догоним его раньше, чем он до нее доберется, тьма окончательно скроет его
след. Там нам его не найти.
мрака, крошечная сгорбленная фигурка Орл Фейна на миг замерла в
изнеможении, опасливо, непонимающе вглядываясь зеленоватыми глазами в
клубящуюся тьму. Карлик с самого рассвета, с момента бегства от троих
незнакомцев, стремился на север, бежал, пока не иссякли силы, затем
семенил трусцой, волоча ноги, постоянно оглядываясь в ожидании неизбежной
погони. Его мысли потеряли разумный ход; уже несколько недель он жил
инстинктами и везением, воруя и мертвых, сторонясь живых. Он не мог
заставить себя думать ни о чем, кроме насущных забот; им овладеет звериный
инстинкт прожить еще один день среди тех, кто плевал ему в лицо,
отказываясь от родства с ним. Даже собственный народ отвернулся от него,
презирая его больше, чем насекомых, копошащихся на земле у них под ногами.
Его окружала дикая местность - в ней никто не мог бы долго прожить в
одиночку. Но он был один, и его разум, некогда бывший здоровым, медленно
замыкался в себе, пытаясь избегнуть вросших в него страхов, пока в нем не
родилось безумие и не начал медленно меркнуть здравый смысл.
веселья подарила отверженному последнюю искорку ложной надежды, вложив ему
в руки реликвию, которая могла вернуть его в теплый мир человеческого
общения, казавшийся безвозвратно потерянным. Оставаясь дезертиром,
продолжая безнадежно бороться за жизнь, отчаявшийся карлик наткнулся на
легендарный Меч Шаннары, чью жуткую тайну предостерегающе прошептали
стынущие губы умирающего на равнинах Стрелехейма, а затем его невидящие
глаза закатились и нить его жизни оборвалась. Так к нему в руки попал Меч
- ключ к власти над смертными принадлежал теперь Орл Фейну.
его разум затмевали страхи и сомнения. Смертельное промедление сделало
карлика пленным и лишило бесценного Меча - единственного его пути домой.
Разум захлестнуло отчаяние и бред, и его окончательно расшатанный рассудок
распался. Теперь в его сознании оставалась одна пылающая, навязчивая мысль
- он вернет себе Меч, или он умрет. Он бессвязно кричал ничего не
понимающим людям, что Меч принадлежит ему, что только он знает, где тот
скрыт, не сознавая, что лишает себя последнего шанса завладеть сокровищем.
Но люди не сумели увидеть связь между его выкриками, поспешив объяснить их
его безумием. Затем он освободился, схватил Меч и поспешил на север.
преграждающую ему путь на север. Да, на север, на север, подумал он, криво
усмехаясь и безумно выкатывая глаза. Там отверженного ждет свобода и
избавление. В глубине его души крылось жуткое искушение повернуться и
бежать обратно. Но в его мозгу вращалась, не находя выхода, единственная
мысль - спасение лежит только на севере. Именно там он найдет... Хозяина.
Повелителя Колдунов. Его взгляд на мгновение скользнул к древнему клинку,
надежно пристегнутому к его поясу, длинному и неуклюже волочащемуся за ним
по земле. Его узловатые желтые руки быстро пробежались по резной рукояти,
коснувшись изображения высоко поднятой руки с пылающим факелом; по
полированному эфесу, с которого местами отслаивалась позолота. Он крепко
стиснул рукоять меча, словно пытаясь почерпнуть из него сил. Глупцы!
Глупцы, все они, кто раньше не относился к нему с должным уважением. Ибо
он носит Меч, он хранит величайшую легенду их мира, и именно ему
предстоит... Он торопливо оборвал эту мысль, опасаясь, что клубящийся
перед ним мрак проникнет в его голову, прочтет драгоценную мысль и
похитит.
вступить в нее, как боялся всего на свете, но ему некуда больше было идти.
Он с трудом припоминал тех, кто гнался за ним - громадного тролля,
однорукого мужчину, чью ненависть он ощущал и сейчас, и
юношу-получеловека, полуэльфа. В этом юноше было что-то такое, чего карлик
не мог объяснить, что-то, с непреодолимым упорством грызущее его
распадающийся разум.
Круз Андрей
Жюль Верн
Сапковский Анджей
Прозоров Александр
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей