оперативной обстановкой, стоя в Оперативном зале Пентагона. Генерал Снелл,
старшие офицеры из комитета начальников штабов и советники слушали
Бордена, который подводил итоги последних анализов.
подтверждают, что станция - не военная платформа и на нее действительно
прибывают советские лидеры, и просят, чтобы мы им не верили - и Панголина
и Пономарь вернули неправильные коды подтверждения.
колебался, покачивая головой. Во всем этом не было никакого смысла. Он
махнул рукой на один из мониторов с изображением Полы, подключенный к
советскому телевидению - она сейчас о чем-то разговаривала с другими
участниками импровизированной телеконференции в других частях Пентагона.
там наверху вместе с советскими лидерами и мы это видим собственными
глазами.
Бордена. - Каким-то образом они контролируют все коммуникации, туда и
обратно. Пономарь - если это Пономарь, похоже, говорит как раз то, что они
хотят слышать.
глазами? - снова спросил Уль.
кто-то.
будет уничтожение наших космических оборонных систем, с дальнего
расстояния и первым ударом, - медленно начал он. - Это лишит нас двух
вещей: системы защиты от стратегической ракетной атаки "Звездный Щит" и
возможности уничтожить их защитные системы. Правильно?
смогут начать практически безответную атаку, будучи укрыты защитным
экраном, который почти целиком отразит удар Запада.
спросил Остин. - Может быть, именно это и было их подлинной целью?
диктовать свои условия всей мировой экономике вместо того, чтобы возиться
с развалинами, на восстановление которых понадобится пятьдесят лет?
городам, они уязвимы, - ответил Снелл. Залп американского оружия с земной
орбиты действительно сможет пробить обшивку станции и уничтожить всех
незащищенных людей, даже если и не повредит боевых станций. Но это была не
альтернатива, а скорее отказ от нее. Это было неприемлемо чисто с
моральной точки зрения - прибегать к таким действиям, как к мере
предосторожности, и если выяснится, что их страхи были все-таки напрасны,
то последствия будут немыслимыми. Как ответный удар, может быть. Но с
другой стороны, если эти страхи - правда, то после первого залпа
"Терешковой" США будет нечем нанести этот удар.
нет. Я должен согласиться с разведкой, - он покосился в направлении
Бордена и Фоледы. - Мы можем уничтожить часть преимущества "Терешковой",
если нанесем превентивный удар по советскому ракетному щиту, и надеюсь,
раньше, чем Русалка ответит. Это оставит их беззащитными - пусть даже
частично - перед нашими ракетами. А затем, когда Русалка разрушит наш щит,
чего мы в любом случае не сможем предотвратить, то мы окажемся в положении
для взаимного обмена ударами. Как в восьмидесятых.
для нас - нет. Время работает против них.
время отправить его обратно.
зависит от неожиданности, то это будет ошибкой. Русских могут предупредить
их люди в ООН.
на удачу.
решения.
тревогу для космических орбитальных систем. Немедленно. И пойдемте,
посмотрим, что у нас получается с этим совещанием с европейцами.
дополнительный номер. На коммутаторе не было никого, кроме ее и Евгении.
Повернувшись к Евгении, она продолжала прерванный разговор:
чтобы он не лазил через забор, то я не виновата, что он упал и порезал
ногу. Нет, ты представляешь? Я еще виновата в том, что оставляю мою лопату
на моем дворе! Как будто я должна думать обо всех идиотах вокруг. А ее муж
постоянно ставит у наших ворот эту их развалину, на которой они везде
ездят. А однажды она... Нет, он не отвечает. Прораба? Подождите, я
попробую...
говорит, там у них, как на кладбище. В этом году нет парада, поэтому
устроили праздники за городом. Самое смешное, он говорит, что у них сейчас
учения по гражданской обороне. Ты когда-нибудь слышала об таком? Совсем с
ума посходили - устраивать такое на праздники. Делать им там нечего, что
ли?
краской все окно и стену, а хотели все свалить на двух маленьких Брюковых,
что за углом живут. Брюковы, конечно, тоже не ангелы, но я-то прекрасно
знала, что это они. Я даже банку видела - этот урод, ее муж, за день до
этого двери красил. И тоже выбрал. Ты такого цвета еще не видела -
красно-розовый, как пудра у этой шлюхи, которая живет напротив - вот когда
она накрасится и выходит на улицу на своих каблуках, а юбка - все ноги
видны. Сразу видно, что это за штучка. А ты знаешь, в котором часу она
приходит домой? И аж сияет от удовольствия! Как-то мне ее мать
пожаловалась... Алло? Генерального директора?... А я здесь при чем?... Да,
минутку... Сейчас... Ну и люди, никакого терпения. Что за народ - слова
доброго от них не дождешься, не понимаю.
Евгения, думая о своем.
приоткрывалась, пока ее не распахнули. Высокий крепко сложенный мужчина в
сером свитере, вслед за ним второй, костлявый и пучеглазый, проскользнули
внутрь так быстро, что две женщины и пискнуть не успели, как им крепко
зажали рты. Третий, моложе, чем первые два, смуглокожий, с волнистыми
черными волосами - судя по горящим глазам, определенно убийца, встал между
ними и коммутатором, а четвертый прикрыл дверь и защелкнул замок.
безжалостными, с грязными небритыми лицами, всклокоченными волосами и в
мятой перепачканной одежде - явно сбежавшие уголовники. У того, который
смотрел на нее, была жуткая рожа - дикие глаза в распухшей пурпурной
маске. Однажды она читала в каком-то журнале, что маньяки-убийцы часто
изуродованы физически, и убивают импульсивно, чтобы отомстить обществу,
которое, как им кажется, отвернулось от них. Евгения обвисла на своем
стуле и, кажется, была в обмороке. Человек у двери обернулся - жестокие
восточные черты лица, узкие глаза, да, сейчас их изнасилуют. Грудь
Марианны вздымалась, и все рефлексы командовали ей отчаянно
сопротивляться. Но двое убийц держали ее так крепко, что она не могла даже
пошевелиться, и крепко зажимали рот.
был небольшой иностранный акцент. - Не бойтесь. Нам нужна только ваша
помощь. Кивните головой, если вы понимаете меня.
что-то на ее блокноте и протянул ей листок.