ударил в ноздри, тело жреца было раздуто и покрыто язвами, лицо
превратилось в безобразную маску. Так умирал отец, подумал он, и
произнес вслух:
ты чувствуешь себя, Айбуран?
рядом.
сказал Эсториан, - теперь уже не сержусь.
осторожностью промокнул их кончиком шелкового платка. Даже это
прикосновение причинило боль умирающему. Он застонал, но тут же
попытался сложить распухшие губы в улыбку.
вовсе не собирался этого говорить. - Я убил тебя.
правду. И понял, что имел в виду гордый скуластый жрец.
твоем пути.
умираешь ты?
другие позже, поэтому не убивайся и послушай, что я скажу. Пока ты
расправлялся с враждебными магами и еще не коснулся моей скромной
персоны, я успел кое-что заметить. И это кое-что сильно тревожит меня.
замешаны в этой истории, все равно этого достаточно, чтобы проклясть их
и предать суду.
готовиться к встрече с вечностью, а не сводить межклановые счеты. Он
попытался заговорить о чем-то другом, но Айбуран с неожиданной силой
схватил его за руку.
молодого... с глазами льва... он шпион, он хочет твоей смерти...
но Айбуран не обратил на это никакого внимания.
об этом.
Он просто бредит, говорил себе Эсториан, он бредит и пытается в бреду
выдать желаемое за действительное.
начнешь петь погребальные молитвы, вспомни, как она любила солнечный
гимн. Вспомни и пропой его для нее... и для меня.
золотой, как лучи полуденного светила. Жрецы-маги мгновенно отвернулись
и выставили защитные заслоны. Они слишком хорошо помнили, как текло это
пламя по площади, как вспыхнул, сгорая в нем, Айбуран.
чтобы свести на нет усилия Эсториана. Никакая магия не может помочь,
когда человек отказывается от помощи.
времени и усилий. И постарайся простить меня, старого глупца. Я пытался
тебя поучать, я накидывал на тебя цепи и этим чуть не разрушил твою
сущность. Я ухожу, так будет лучше для нас обоих. Я не боюсь темных
земель. Она ожидает меня там, и ее муж Ганиман, мой лорд, которому я
служил и кого любил всей душой.
улыбнулся уголками растрескавшихся, кровоточащих губ.
от собственной плоти, но я никогда не чествовал себя ущемленным.
и справедливое Небо...
их и стал баюкать, бережно и нежно, как мать новорожденное дитя.
незаметно, легко. Между двумя вздохами. Только что он был здесь, и тут
же его не стало. Он выскользнул из разрушенной плоти спокойно, без
сожалений, как ребенок из пришедшей в негодность одежды, и дух его уже
поднимался к солнцу по стебелькам горячих лучей.
тем, кого долгое время пестовал и любил. А тот, кого он любил, едва
очнувшись, занимался только собой: пьянствовал, спал, прохлаждался и
закапризничал, когда за ним наконец пришли, чтобы напомнить о сыновнем
долге.
магом обеих империй, он поцеловал начинавшую холодеть бровь, пригладил
волосы, бороду и сложил на груди покойника руки, потом выпрямился и
взглянул на безмолвных жрецов. Одни плакали, другие беззвучно молились,
а кто-то молился и плакал одновременно.
позволите мне это.
желтоволосый скуластый жрец. Кажется, его звали Шайел. Асанианская кровь
схлестнулась в нем с керуварионской и, судя по всему, Керуварион
победил.
все-таки не чуждо.
телом. Огонь пульсировал в них, огибая вытянутую на кровати фигуру.
Жрецы за его спиной затянули песнь.
богу, нисходящему к смертным. Мощный, сильный, волнующий сердце мотив.
Крупная дрожь прошла по его позвоночнику. Он ощутил присутствие бога в
себе. Никогда еще он не чувствовал его столь явственно. Бог управлял им,
бог раздувал костер.
чего хочешь только ты.
на кончиках копий, он был энергией, сжатой в зерне. Он был солнечным
днем, освещающим темные земли.
смертного одра в ритуальном танце. Все жрецы обеих огромных стран, все
служители храмов, все ученики, свершающие свое Странствие, все охранники
Врат, все мелкие маги, прислуживающие лордам, - все они объединились в
пламени его силы. Он стал их сердцем, их средоточием и венцом, он взял
тело верховного жреца Эндроса на руки и вознес его над головой, бережно
и легко, словно пушинку. Он наполнил останки Айбурана огНем. Мертвец
запылал сильно и ярко, словно охапка соломы. Пылающее тело дрогнуло,
съежилось и через миг рассыпалось в невесомый прах. Огонь умер. Жрецы
расступились. Воцарилась абсолютная тишина.
Айбурана.
непревзойденный маг. Только царь небесный и владычица ночи знают, как я
любил тебя!
***
жрецам, но что-то, видимо, говорил, ибо их лица стали умиротворенными.
Маленькая жрица, чем-то похожая на Зиану, плакала, уткнувшись в плечо
Шайела.
напряженно всматривался в чью-то испуганную физиономию и слышал звонкий
голос, шелестевший возле плеча.
росинки во рту, вы обязательно должны подкрепиться...
боялся, что его призовут к ответу за смерть леди Мирейн. Он слушал
сбивчивые оправдания лорда, но не воспринимал их, он был озабочен
другим.
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Лукин Евгений
Никитин Юрий