внезапно застыл в безмолвии, и не только потому, что увидел ее, а скорее
потому, что увидел и понял, как она посмотрела на него в этот
знаменательный для него вечер.
Триммер, но все это было напускным, потому что в этот день медленно
надвигавшаяся тень тотальной воины накрыла своим черным крылом и его.
Пришедшая на имя Триммера телефонограмма содержала требование прибыть
завтра в штаб особо опасных операций к определенному часу в определенный
кабинет. Ничего хорошего это не могло предвещать. Он пошел в бар, чтобы
подбодриться и немного развлечься в обществе девушек, и здесь, в этом
самом невероятном из всех месте, в этот потрясший его до основания момент
он увидел некое предзнаменование, нечто, выходящее за рамки его привычных
расчетов. Дело в том, что в медленно тянувшиеся дни безделья он то и дело
мысленно возвращался к своему приключению с Вирджинией в Глазго. Насколько
такое ощущение было доступно Триммеру, Вирджиния была для него священным
воспоминанием. Ему очень хотелось сейчас, чтобы Вирджиния была здесь одна.
Ему очень хотелось также, чтобы на нем, как и тогда в Глазго, был килт. В
действительности же встреча получилась совсем не такой встречей
любовников, какую он иногда живописал в воображении в конце своего
путешествия.
долгий, холодный и предостерегающий взгляд.
обладала способностью не испытывать стыда, но вместе с этим у нее было
твердое, врожденное чувство уместности тех или иных поступков. В
одиночестве далеко отсюда некоторые вещи казались естественными там, в
Глазго, в ноябре, под покровом тумана; здесь же, в Лондоне, весной, в
обществе Кирсти, Бренды и Зиты такие вещи были недопустимы.
припоминаю.
всегда был ангелом. Тогда он назвал себя Густавом. А настоящее его имя
Триммер.
себя важность. Триммер удалился, смущенный и растерянный. Ах, если бы на
нем был килт!
нашей шутки. Я хочу сказать, что теперь уже не так смешно, что он такой,
какой есть, потому что знаешь, кто он на самом деле, правда ведь?
Понимаешь, о чем я говорю?
Я хочу сказать, не убежит же он теперь отсюда после того, как мы узнали
его секрет?
Триммера, спросил:
действиям?
Когда вы проверяли их в последний раз?
вникать в это. Мактейвиш, у меня есть для вас хорошие новости. Держите их
в секрете. Я посылаю вас на небольшую операцию.
вас долго ждать, я надеюсь. Сегодня вечером выезжайте в Портсмут.
Составьте список подрывного имущества и согласуйте его там с
артиллерийско-техническим управлением. Своим людям скажите, что это
обычная боевая подготовка. Понятно?
обрисует вам всю картину и проинструктирует вас. С вами пойдет Килбэннок,
но только в качестве наблюдателя. Понятно? Операцией руководите вы. Ясно?
из кабинета, генерал Уэйл сказал своему адъютанту:
спокойствие. "Весьма симптоматично, - размышлял Йэн Килбэннок, слушая
объяснения офицера по планированию, - что этим метафорическим словом
"картина" начали пользоваться как раз в то время, когда художники всего
мира отказались наконец от четкого рисунка". У офицера по планированию был
небольшой пластмассовый, макет объекта, против которого планировалась
операция "Пугач". У него имелись материалы аэрофотосъемки и копии боевого
распоряжения летчикам. Он говорил о приливах, течениях, фазах луны,
пироксилиновых зарядах, запалах и детонаторах. Он набросал проект приказа
на переход. Он объяснил, к какому флотскому начальнику должна явиться
группа "Пугач". Он сообщил время отбытия поезда в Портсмут и место
расквартирования по прибытии туда. Он сделал строгое внушение по поводу
необходимости сохранения тайны. Триммер слушал разинув рот, но не от
страха, а, как во сне, витая в царстве грез. Он чувствовал себя так,
словно его пригласили петь в Гранд-опере или скакать на фаворите на
скачках в Дерби. Любая перемена, влекущая за собой оставление транзитного
лагеря N_6 Лондонского округа, могла быть только переменой к худшему, и в
это утро он прибыл в штаб с уверенностью, что его райскому житью пришел
конец. В лучшем случае он ожидал, что его снова отправят в оперативную
группу Хука на Ближний Восток, а в худшем - обратно в свой полк в
Исландию. Операция "Пугач" в сравнении с этими возможностями выглядела не
более чем веселой забавой.
захотят узнать кое-что о вашем прошлом. Не сможете ли вы придумать и
рассказать им что-нибудь поярче?
домой, выпьем чего-нибудь перед отъездом. А сейчас вам, наверное,
предстоит куча дел.
организовала смены, что они вчетвером могли проводить день отдыха вместе.
В такие дни они вставали поздно, завтракали в отелях, ходили по магазинам,
а по вечерам встречались с кавалерами. В половине седьмого все они были
дома. Светомаскировочные шторы были опущены, огонь в камине горел. Сирены
первой воздушной тревоги еще не прозвучали. Бренда и Зита сидели в
пеньюарах. Зита накрутила волосы на бигуди и обмотала голову полотенцем.
Бренда красила лаком ногти на ногах Кирсти. Вирджиния еще не вышла из
своей комнаты. Эту идиллию нарушило вторжение Йэна.
приятель, с которым мне надо поговорить. Он уезжает поездом в половине
девятого.
действительно сюрприз так сюрприз для всех.
смертью или славой. Как я понимаю, одна из вас, милочки, замужем за этим
пэром нашего королевства?
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Василенко Иван
Володихин Дмитрий
Быков Василий
Доценко Виктор