он, - гораздо лучше ее срубить. Печку можно будет сложить после обеда. А
глины в Эдеме везде сколько угодно. Это все-таки большое удобство.
глядел на быстро текущий ручей, быть может думая о том, как скоро он
вольется в открытое море - эту торную дорогу на далекую родину, которой им
больше никогда не видать.
мрачного раздумья. Видя, что все попытки расшевелить его бесполезны, Марк
бросил работать и подошел к нему.
что я такого сделал?
же самое про себя; а у многих, пожалуй, даже больше прав на это, чем у нас с
вами. Крепитесь, сэр. Делайте что-нибудь. Может быть, вам стало бы легче,
если бы вы отвели душу в откровенном письме к Скэддеру?
поможет.
надо лечиться.
себя. Скоро вам придется заботиться только о себе. Помоги вам бог добраться
домой, и простите меня за то, что я завез вас сюда! Мне суждено умереть
здесь. Я это понял, как только ступил на берег. Во сне или наяву, Марк, я
всю ночь только это и видел.
этом уверен. Схватили на реке лихорадку или простуду, только и всего. Так
это же пустяки, господь с вами! Это вроде прививки; мы, как и все, должны
закалиться, так или иначе. Это уж, знаете ли, сам бог велел.
что лучше принимать, и займу у них лекарства; и завтра же вы будете опять
здоровы. Я сию минуту вернусь. Как-нибудь крепитесь, сэр, пока меня не
будет, что бы ни случилось!
оглянулся и побежал опять.
подбодрения ради, - послушайте-ка, что я вам скажу. Дело, кажется, плохо,
молодой человек: так плохо, что дальше некуда. Другого такого случая
испытать ваш веселый характер у вас не будет, любезный. А потому, мистер
Тэпли, теперь-то и следует вам развернуться вовсю - теперь или никогда!
ГЛАВА XXIV
ненависти, ревности и мести
кто-нибудь, наконец, эту вашу дурацкую дверь?
кто это, но стучались уже три раза, и каждый раз так громко, что проснулись
бы даже... - ему было так неприятно думать о пробуждении мертвых, что слово
застряло у него на языке, и вместо того он произнес: "семеро спящих" *.
Пинч, - он был до такой степени взволнован, что никак не мог решить, назвать
ли ему Тома своим дорогим другом или, наоборот, негодяем, и на всякий случай
погрозил ему кулаком, - подите к моим дочерям и скажите им, кто у нас. Да
тише, тише! Вы слышали меня, сэр?
выполнять поручение.
дверь на минутку? - сказал Пексниф. - Это, может быть, деловой визит. Я даже
почти уверен, что так оно и есть. Благодарю вас. - Затем мистер Пексниф,
негромко напевая какой-то простенький мотивчик, надел садовую шляпу, схватил
лопату и отворил парадную дверь, появившись на пороге с таким безмятежным
видом, словно он в вертограде своем заслышал чей-то робкий стук, но не был
вполне уверен, так ли это.
этом ровно столько замешательства, сколько полагалось выказать
добродетельному человеку с кристально-чистой совестью, - единственно от
удивления. Но уже в следующую минуту память вернулась к нему, и он
воскликнул:
досточтимый! Счастливый час! Поистине, радостный час! Прошу вас, дорогой
мой, входите же. Вы' застаете меня в рабочем платье. Я знаю, вы извините
меня. Старинное занятие - садоводство: простое, без всяких затей, ибо, если
я не ошибаюсь, Адам был первым садовником, первым нашим коллегой. Моей Евы,
как это ни грустно, нет более на свете, но... - тут он указал на лопату и
покачал головой, как будто веселый тон давался ему не без труда, - но я еще
немножко занимаюсь Адамовым ремеслом.
портрет кисти Спиллера и бюст работы Спокера.
Если бы меня могла утомить эта тема разговора, я бы давным-давно утомился,
дорогой мой, потому что они постоянно предвкушали это счастье, то и дело
вспоминая о нашей встрече с вами в пансионе миссис Тоджерс. А их прелестная
юная подруга, - разливался мистер Пексниф, - которую они так хотят узнать и
полюбить, - ибо действительно, узнать ее - значит полюбить, - надеюсь, что
вижу ее в добром здоровье? Надеюсь, что, сказав: "Добро пожаловать под мою
скромную кровлю", я найду отклик в ее сердце. Весьма привлекательное
выражение лица, досточтимый мистер Чезлвит, весьма и весьма!
стоит выслушать. Она не продажная и идет от сердца. Мы думали, что мистер...
голос в назидание Тому, который стоял на лестнице, - и, должно быть,
собирался сказать мне о вашем приходе, но я попросил его сначала постучаться
к моим дочерям и справиться, как себя чувствует Чарити, милое мое дитя, она
что-то не так здорова, как мне хотелось бы. Да, - сказал мистер Пексниф,
отвечая на их взгляды, - к сожалению, она не совсем здорова. Это просто
нервы, и ничего более. Я не беспокоюсь. Мистер Пинч! Томас! - воскликнул
мистер Пексниф самым ласковым голосом. - Войдите, прошу вас. Вы здесь не
чужой. Томас - мой друг, и даже старинный друг, надо вам сказать, мистер
Чезлвит.
и говорите обо мне в таких выражениях, что я должен этим гордиться.
лучшее, что только есть в доме, будет сейчас же подано на стол под их общим
наблюдением. Он говорил, а гость зорко смотрел на него, хотя и не таким
жестким взглядом, как обычно; не ускользнуло от старика и обоюдное смущение
Тома и молодой девушки, чему бы он его ни приписывал.
отводя мистера Пекснифа в сторону, поближе к окну, - меня глубоко потрясла
весть о смерти брата. Много лет мы были с ним как чужие. Единственное мое
утешение в том, что он, возможно, стал лучше и жил счастливее, оттого что не
связывал со мной никаких надежд и планов. Мир праху его! В детстве мы играли
с ним вместе, и для нас обоих было бы лучше, если бы мы оба тогда умерли.
можно выйти из затруднительного положения и не выбрасывая Джонаса за борт.
мне усомниться, досточтимый, - возразил он. - Но что мистер Энтони на склоне
лет обрел счастье в привязанности своего превосходного сына - примерный сын,
досточтимый сэр, примерный сын! - и в заботах одного дальнего родственника,
который всеми силами старался услужить ему - это я могу сказать вам, сэр.
Пексниф, с грустью пожимая ему руку. - Нет, сэр, я не наследник. И горжусь
тем, что я не наследник. И горжусь тем, что обе мои дочери тоже не
наследницы. Однако, сэр, я находился при нем по его собственной просьбе. Он
понимал меня несколько лучше, сэр. Он написал мне: "Я болен. Я умираю.
Приезжайте". Я поехал к нему. Я сидел возле его постели, я стоял над его
могилой. Даже рискуя огорчить вас, я это сделал, сэр. И пусть это признание
приведет к немедленной разлуке с вами, к разрыву тех нежных уз, которые
соединили нас так недавно, все же я не могу молчать, сэр. Но я не наследкик,
- повторил мистер Пексниф, безмятежно улыбаясь, - и никогда не надеялся
стать наследником. Я знал, что не буду наследником.
брат нашел в своем богатстве всегдашнюю казнь богатых, корень их несчастий:
где бы он ни был, он приносил с собой развращающее влияние денег и сеял
вокруг заразу, даже у собственного очага. Его родного сына деньги сделали
алчным наследником, который ежедневно и ежечасно измерял все сокращающееся
расстояние между своим отцом и могилой и проклинал его за то, что он
замешкался на ртом страшном пути.
доме, - сказал Мартин Чезлвит, - и даже предупредил его. Как мне не узнать
эту тень, когда я вижу ее? Мне, которому она сопутствует столько лет!
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Конюшевский Владислав
Лондон Джек
Куликов Роман
Каменистый Артем