read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



его пощемливало это обстоятельство, и он размышлял о переводе в другое
управление, в разведку.
Препятствием оказались иностранные языки. Дважды принимался он их
изучать на специальных курсах, где дело поставлено прочно, по-чекистски, и
каждый раз безнадежно отставал от остальных. Фразы произносил столь ужасно,
что строгие преподаватели из бывших резидентов иронизировали, и Василию
Гордеевичу приходилось уходить, чтобы не подорвать своего авторитета.
Некоторые могут подумать, что Сироткина бросили на внутренние дела
из-за неспособности к внешним. Но это неправда. Языков не знает большинство
руководителей аппарата разведки. Просто здесь, в борьбе против проникновения
буржуазной идеологии, Василий Гордеевич имел солидный опыт. После войны по
его инициативе в крупных городах страны монтировались вывезенные из
фашистской Германии глушилки иностранного радио. Впоследствии производство
подобной аппаратуры было освоено и у нас. Василий Гордеевич не
предчувствовал, что над ним самим нависает туча. Он пострадал при странных
обстоятельствах, не ясных ему самому.
-- Где Петров? Я пришел его арестовать.
-- А он недавно ушел арестовывать вас!
Такие шутки были тогда в ходу. Местопребывание Сироткина не изменилось.
Он лишь не вернулся домой. Его опустили в лифте на шесть этажей вниз, в
тюрьму. Его не били, не пытали, не допрашивали. Он оставался своим. "Меня
ненадолго законсервировали", -- после шутил он. Он сидел в привилегированных
условиях, читал книги.
Нельзя сказать, что после реабилитации он вышел из Лубянки. Когда
первыми реабилитировали работников органов, Василий Гордеевич только сел в
лифт и поднялся на шесть этажей вверх. Оттуда он позвонил домой. Сироткин не
знал, что жена письменно отказалась от него, потому что она, имея чин
капитана, тоже работала в органах. Поступок Алевтины Петровны он понял как
разумный и даже необходимый: у нее на руках оставалась Надя. Отказавшись,
как положено, жена была отчислена из органов, но устроилась на работу и
ждала возвращения мужа. Когда Василий Гордеевич позвонил домой и к телефону
подошла Надя, он сразу понял, что это дочь. Дома Алевтина Петровна отреклась
от своего отречения, и они стали жить дальше. Месяц Надя называла отца
дядей, а потом привыкла.
Родилась дочь поздно, когда Василию Гордеевичу подходило к сорока. А
когда она выросла, он остался без жены. Отцом он стал заботливым, хотя
времени у него было немного. Он слишком много вложил в нее, а теперь у нее
появляется своя жизнь, ему неведомая и потому представляющаяся сплошь
неверной. Пытаясь предостеречь дочь, он, сам того не замечая, становился
придирчивым. Он уверял себя, что это -- желание делать ей добро, и не мог
остановиться. Видимо, смерть жены оказала на него влияние. К подчиненным,
наоборот, с возрастом он стал мягче относиться, реже наказывал за
невыполнение приказа. Сентиментальность не распространялась, разумеется, на
людей других убеждений. Но они ведь и не были в каком-то смысле людьми.
Много лет Василий Гордеевич руководил отделами Службы политической
безопасности и поднялся до заместителя начальника, когда в 69-м, в связи с
опасностью брожения, наподобие чехословацкого, было создано
специализированное Главное управление (5-е), и генералу Сироткину поручили
осуществление функций части бывших отделов Службы ПБ.
Дела, поступавшие в новое управление, проходили по инстанциям через
районные, областные и республиканские органы. Центральный аппарат отбирал
самые интересные, имеющие важное значение, а остальные возвращал на
доследование. Наиболее трудные объекты, связанные с заграницей и
представляющие существенную опасность для государства, генерал-майор
Сироткин передавал на исполнение начальнику отдела Широнину, человеку хотя и
недалекому, но методичному и аккуратному. Товарищи из отдела Широнина
обеспечивали слежку, подслушивание, выявляли посещаемые объектами адреса,
интересы, связи, круг родных и знакомых, словом, накрывали объект колпаком.
Широнину не хватало оборудования, кадров. Такие объекты, как
Солженицын, требовали больше сил, чем возникающие время от времени
антисоветские организации, быстрый арест членов которых позволял
перебрасывать освободившихся сотрудников на следующую операцию. Широнин не
раз вносил предложение изолировать Солженицына от общества. Сироткин
докладывал выше, Кегельбанову. Но в Политбюро, которое вело двойную игру с
Западом, это застревало. Все же трудности и особые условия работы 5-го
управления наверху учитывали и подбрасывали дополнительные средства.
Дела в новом управлении протекали вовсе не так хорошо, как было
написано в отчетах, представляемых Председателю Госкомитета. И хуже всего --
отделе по борьбе с Самиздатом, возглавляемом Юданичевым. Сложность состояла
в том, что Самиздат, несмотря на изъятия и специальные указания по выявлению
лиц, его распространяющих, создавался. С этим предстояло покончить. Система
профилактических мероприятий, препятствующих появлению какой бы то ни было
информации, минуя Главлит, была тщательно разработана, согласована с
партийными и административными органами. По предложению Сироткина, был
проведен через Верховный Совет закон, карающий за процесс писания
значительно строже, чем, скажем, за незаконное хранение огнестрельного
оружия.
Самиздат сопротивлялся, уплывал из рук, а Василий Гордеевич и без этого
ждал неприятностей. В Министерстве обороны шло массовое комиссование
офицеров, и Сироткин опасался, что омоложение коснется органов безопасности.
Это было бы несправедливо -- опытные чекистские кадры заменять на зеленых
юнцов. Он был абсолютно уверен, что еще очень много может сделать. Без его
опыта не обойтись. Он взялся за диссертацию, отдельные части которой
подготавливались во вверенном ему управлении. Осуществление мыслей Василия
Гордеевича уже в ближайшее время дало бы значительный эффект в охране
социалистического лагеря от проникновения тлетворных влияний Запада, а также
утечки нежелательной информации за пределы страны.
К книгам Сироткин с детства относился с почтением, считая их источником
знания. Любил он читать не только служебные инструкции, но и добытые
сотрудниками клеветнические произведения Самиздата. Он частенько заходил в
Книжную лавку писателей на Кузнецком мосту и покупал из-под прилавка старых
русских поэтов, листая их по вечерам. Заинтересовался он также некоторыми
литературоведческими и филологическими работами по стилистике.
Василия Гордеевича удивил абстрактный, беспартийный характер этих
исследований. С его точки зрения, современная стилистика могла бы стать
более точной наукой о способах определения авторов анонимных произведений,
то есть наукой, помогающей партии вести борьбу за ленинскую партийность
литературы. Между тем все работы по стилистике ограничивались рассуждениями
о стиле классиков. У Сироткина возник замысел создать в управлении
специальную группу филологов-стилистов, которая могла бы разработать четкие
критерии оценки индивидуального стиля. Тогда, сколько бы автор ни пытался
скрыться под чужой фамилией или печатать на незарегистрированной машинке, он
мог быть обнаружен так же, как по отпечаткам пальцев. На филологическом
факультете МГУ уже занималась специальная группа студентов, набранных из
армии, которые по окончании университета направятся на работу в органы.
Были у Василия Гордеевича и такие мысли, которые по своей значимости
выходили далеко за рамки вверенного ему управления. Партия поручила органам
заботу об идейной чистоте рядов трудящихся, а партийная печать действовала
подчас вразнобой с органами. Когда нужно припугнуть -- писала о развитии
демократии. Когда целесообразно хвалить за единомыслие, рассуждала о разных
течениях в партийной литературе. А главное, печать много пишет о мудрости
партии и не повышает в народе авторитета органов, без которых партия --
ничто. Вместо уважения воспитывается страх. Хвалят разведчиков, действующих
в других странах, хвалят пограничников, а самая трудная забота сотрудников
органов -- работа среди своих, требующая такта, мужества и своеобразного
артистизма. Эта почетная миссия остается безвестной. Сама программа КПСС по
строительству нового общества быстрее осуществлялась бы, если бы средства
информации: печать, радио, телевидение, кино -- были переданы органам. Ведь
именно Владимир Ильич писал, что газета -- "самая первоначальная и самая
насущная отрасль нашей военной деятельности". Эту цитатку генерал-майор
Сироткин приберегал до поры, до времени.
Организованный и умеренный человек, он и отдыхал организованно, как
положено в его должности и в его организации. Отдых согласовывался заранее.
В пятницу вечером четыре, а иногда шесть машин, не считая охраны,
отправлялись в охотхозяйство, где к их прибытию уже готовились егери,
прислуга топила финскую баню, а продукты завозили из Москвы с утра. Состав
компании менялся -- так было принято. Но чаще это были начальники управлений
и их замы.
Сироткин знал охотничье дело. А что до охотничьего оружия, тут он был
непревзойденным специалистом. Ружей у него в коллекции, в специальном шкафу,
было больше двух десятков. Плохие не держал, дарил коллегам. Он вообще любил
дарить -- книги, сувениры, дорогую посуду. Еще жена-покойница на него за это
сердилась. Себе он оставлял лучшие ружья, с именной гравировкой. На охоту
брал двустволку с оптическим прицелом, подаренную ему за отличную работу к
25-летию Октябрьской революции Лаврентием Павловичем Берией. В связи с
последующими обстоятельствами имя дарителя пришлось стравить царской водкой,
а остальная надпись, ставшая началом сироткинской карьеры, осталась. Ружье
это не подводило.
Стрелять без промаха, да еще на пересеченной местности, да еще в
полутьме туманного утра, Сироткин научился в молодости, когда его призвали в
армию, в войска НКВД. Он служил конвоиром на Севере, а потом был определен в
поисковую группу. Группа ловила беглых зеков, стрелять приходилось в тяжелых
условиях и бить наповал. А иногда, в соответствии с приказом, ранить в ноги
или, как воспитательное наказание, в нижнюю часть живота или спины, чтобы
неизбежная смерть была долгой и мучительной. Таких актировали как мертвых и
оставляли в лесу еще живых на съедение волкам. В группах этих работал
Василий Гордеевич пять лет, стал начальником поисковой группы, начальником
лагеря, работал в областных аппаратах органов. Словом, выскочкой, какие
сейчас иногда появляются благодаря протекции, он никогда не был.
Опозорился он только теперь, совсем недавно, в марте 69-го. С вечера в



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 [ 89 ] 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.