Чтение 89–й страницы книги ~Путь к Вавилону~

Он попытался привлечь ее к себе, но она не сдвинулась с места.

- Почему?

- Смерть - это конец, - тихо вымолвила она. - Но история продолжается.

- Да, я и забыл. Жизнь продолжается, - хрипло выдавил он, заморгав,
чтобы смахнуть предательскую слезу. - Но что теперь у меня осталось?

Она провела рукой по его щеке:

- История, быть может. Которая стоит того, чтобы ее рассказать. И
причина, чтобы ее продолжить.

- Все закончилось, правда? Я должен вернуться. Туда, откуда пришел.

Она кивнула еще раз, молча.

- А я попаду сюда, в Мингниш, еще когда-нибудь?

- Сейчас ты возвращаешься. Ты идешь домой. И ты забываешь. Ты все
забудешь. Иначе тебе никогда не найти покоя.

- Забуду все? - спросил он и вспомнил Исполинов и гномов, горы и
города, друзей и врагов, и любимую, которая была совсем еще ребенком.

Все.

Поднялся ветер и завертелся вокруг скалы, словно стражник в панике.
Ривен замерз. Его одежда совсем износилась и обтрепалась. Камни больно
впивались в спину. Рассвет разлился, как кровь, по восточному небосклону,
расцветая над зубчатой грядой Квиллина. Ривен весь дрожал, зябко ежась и
обхватив себя руками.

Какого черта?

Сквозь рассеивающуюся тьму внизу вырисовывались туманные очертания
долины. В окнах некоторых домов уже зажглись огни. Он стоял, пошатываясь,
удивленно соображая, почему его одежда так странно сидит на нем. Хотелось
есть. Руки горели от боли.

Он снова сел. Что-то забрезжило на самом краешке сознания - как
смутный, едва уловимый образ. Он чувствовал себя ужасно. Но было еще одно
странное ощущение. Ощущение того, что он жив... по-настоящему жив. Он мог
теперь рассмеяться, отдав смех свой этим суровым горам, и голос его,
многократно усиленный, обрушился бы на него звенящим эхом.

Не будешь же ты целый день тут сидеть.

Он поднялся. До хижины - расстояние приличное. Но небо вроде бы
прояснялось. Похоже, будет хороший денек, - чистый, прозрачный, точно
родниковая вода. Он улыбнулся безбрежным просторам, горам, голубому небу,
отдаленному плеску морского прибоя у берега Ская.

Он заторопился домой. Потому что теперь Ривен знал, о чем будет писать.