Чтение 89–й страницы книги ~Андерграунд, или Герой нашего времени~

С ЗнакоРооРмьтесь поближе, С сказал Иван, и тут у него слегка (но за-
метно) повело Язык.

Странно бодрый голос его стал теперь понятен:

С ... Не только фамилиЯ чересполосная, но и кровь. Вот ведь как быва-
ет: дед аристократ! А другой дед большевик, притом большевик первого,
героического периода революции, то бишь настоящий!.. А сам господин Хо-
линРВолин С незнамо что. Ненастойчив. Неактивен. Не умеет пить. Такие
две прекраРааРсные ветви, а что в итоге?!

С В итоге С мутант, С радостно вскрикнул ХолинРВолин.

В первую минуту Я был, пожалуй, потрясен. Сидели под хмельком, да,
да, пьяны С оба! Пили при мне, ничуть не смущались. Но, с другой сторо-
ны, праздники это праздники, и чего (или кого?) смущатьсЯ боярам в своей
собственной вотчине С еще и в отдельном просторном кабинете? (Меня, что
ли? Шиза в больничной одежке.) Им и в голову не пришло смущаться. Больше
того: в открытости их приглашениЯ (Я сразу, разумеется, понял), то есть
в самом факте моего здесь появления, было выказано определенное мне до-
верие. УчитывалсЯ интеллигент, а не шиз в одежке. Оттого и речь их была
вполне раскованна, необязательна, разве что празднично приподнята. Оба
возбуждены. (Я все еще стоял. Больной знает свое место.)

С ... ХолинРВолин С мой верный глаз в Минздраве. Доносит мне о собы-
тиях в неприятельском лагере. Но иногда нетоРоочен!

С Я шпион, С снова вскрикнул ХолинРВолин. Он какРто боком держал го-
лову. И было видно, какой он молодой. Лет тридцать пять!

С Садитесь же, С приглашает Иван Емельянович.

Я сел.

С А раз сели, то и выпьем! С ХолинРВолин повел глазом на пустой (уже
пустой) графинчик на столе.

Я, конечно, осторожничаю, спрашиваю С а можно ли мне пить сегодня?

ХолинРВолин в хохот:

С Вот какой деликатный больной пошел нынче!

Но Иван Емельянович становитсЯ на миг серьезным:

С Обеденный укол вам следует пропустить. А ваш утренний С выпивке не
помеха. Вы не спьянеете быстро?

Я улыбнулся.

С Тогда поехали! С уже умоляюще вскрикнул ХолинРВолин.

Не так уж они оба были пьяны, скорее, возбуждены предстоящей им вы-
пивкой С почему бы и нет? Большие начальники, волею случаЯ вынужденные
дежурить в праздник, пьют себе в удовольствие. (Могут себе позволить.
Еще и менЯ позвали. Могли не позвать.) Иван Емельянович с серьезным ви-
дом извлек из шкафа емкий медицинский сосуд с красной сеткой делений.
Спирта там на треть. Иван всмотрелсЯ в черточки делений, черпнул ковши-
ком в другом сосуде (вода) и строгой рукой доливает до нужных градусов С
как Я понял, до сорока любимых и привычных. Смешивает ложечкой, сбросив
туда маленькую щепотку марганцовки. (ТСеребряная!У С подмигнул мне про
ложечку ХолинРВолин.) Теперь каплЯ молока из пакета. Иван Емельянович
(улыбнулся) помешивает. И, наконец, пропускает через снежноРбелую марлю,
отцеживаЯ редкие хлопья.

Было общеизвестно, что продажнаЯ водка в этот год в магазинах всюду
плоха, так что академический ее эквивалент созидалсЯ прямо на глазах: с
улыбкой и без объяснений. Виртуозно, но не торопясь.

ХолинРВолин разливал в тонкостенные химстаканы, а Иван ему пенял:

С ... Не углядел. Срезневского зарубили. И ты, Холин, в этом опреде-
ленно виноват. Срезневский видит больных. Срезневский С врач настоящий.

С НастоящихРто врачей никто и не любит! С хмыкал ХолинРВолин, оправ-
дываясь и вылавливаЯ пальцами из целлофанового пакета кислую капусту.

На столе ничего больше С спирт; и высокие химстаканы. И пакет, напо-
ловину с кислой капустой.

Иван Емельянович поворачиваетсЯ ко мне:

С Больного видеть С это дар. Наш милый и талантливый ХолинРВолин
(когда пьян, он приглупляет себя) тоже великолепно видит больных. Заме-
чательно видит! Но он слишком копаетсЯ в душах. А больные этого не хо-
тят...

С Хотят. Еще как хотят!

С Каждый больной хочет, чтобы его видели, но видели не до конца, Хо-
лин, и не насквозь, а в пределах болезни!

В кабинетном застолье невольно чувствуешь себЯ значительным. И так
приятно обволакивал первый хмель. (Я и не заметил, как выпил.) Разговор.
Стакан тебе в руки. И в мягком кресле. Я даже несколько приосанилсЯ (в
больничнойРто одежке!). Давненько же Я не слышал кабинетных философство-
ваний. А они, как на Олимпе, опять о Срезневском, о диссертациях, о
Минздраве... Я ведь понимал, что мне оказана честь. њто зван. В разго-
вор, понятно, не лез. Их разговор. Я только слушал, посматриваЯ в окно.
И нетРнет кивал, мол, вполне согласен.

За окном тоже было интересно: разъезд. Машины. БиРбиРбиРби. Забирали
на праздники последних. Такси, что под окнами больницы, дорого, больного
везут лишь до ближайшего метро, пятьсот метров, а дальше беднягу до са-
мых родных стен будут мять в общественном транспорте. Матерые таксисты,
знаЯ расклад, не подъезжали к больнице вовсе. Таксисты помоложе (неопыт-
ные), поняв, что к ним сажают психа, тотчас набавляли цену. Неопытные С
всегда рвачи. Как не слупить лишнюю денежку! ТСовесть у тебЯ есть?У С
кричал родственник.

С Ни совести. Ни денег! С кричал таксист. Они шумно, громко торгова-
лись, опьянев от воздуха. А больной, ежась на весеннем ветру, хотел по-
мочитьсЯ и переступал ногами.

С ... У всякой, даже у самой малоРмальской нацеленности есть острие.
Как это нет цели?.. ИнтеллигенциЯ обрела цели еще при брежневщине.

С Нужда в служивых людях С это цель?..

С Именно! Именно! С ударяет словом Иван, и мне приходит на ум, что
главврач так возбужден и бодр (и так безоглядно выпивает) еще по одной
веской причине, помимо дежурства в праздник. Я вспомнил! У Калерии, стоЯ
в череде больных со спущенными штанами, Я слышал, что Иван Емельянович
ждет Инну, что длинноногаЯ медсестра должна бы прийти, хотЯ как раз се-
годнЯ она и не дежурит. Больные все знают.

С ... А с нами рядом тоже человек интересный и тоже С наша интелли-
генция: писатель! С говорит ХолинРВолин, вспомнив о моем присутствии
(или, может, случайно наткнувшись на менЯ взглядом, блуждающим в поисках
химстакана).

С И что из того?

С А то, что он тоже пережил нервный срыв. Как и всЯ интеллигенция,
котораЯ так страстно подталкивала Время. Но хотел ли он срыва? Отвечай-
те, Иван Емельянович. Отвечайте прямо!.. њто? Пережить чудовищную нерв-
ную встряску в переходное времЯ С тоже было целью нашей интеллигенции?

С Нет. ОтрицательнаЯ цель С не цель.

ХолинРВолин задирается:

С ЭРэ. Вопрос серьезный. А может, тут философия: может, нервный срыв
это награда и одновременно наша плата за всякое нацеливание, так?.. Еще
серьезнее вопрос к самой нашей интеллигенции С когда целили (то бишь,
имели цель), нервный срыв предощущался?..

И опять ко мне: