старушка, - ты поживи с нами подоле, так ее своими глазыньками увидишь.
Мужику какое житье: знает он свою пашню да лошадь, а баба весь дом везет, в
поле колотится в страду, как каторжная, да с ребятишками смертыньку
постоянную принимает.
деревенского "веселья" даже заболела: недаром сложились эти похоронные
свадебные песни - в них выливалась вся бабья мука мученическая, которой не
было конца-краю. Теперь все то, чем раньше жила Надежда Васильевна, как-то
отошло на задний план, стушевалось, побледнело и просто казалось смешным.
Впереди вставала бесконечная святая работа, которую должна сделать
интеллигентная русская женщина, - именно, прийти на помощь к своей родной
сестре, позабытой богом, историей и людьми. Здесь, Как нигде в другом месте,
чувствовалась великая сила знания... Малейшая крупица его здесь принесет
плод сторицей. Даже специально "городские" знания Надежды Васильевны нашли
здесь громадное применение, а между тем ей необходимо было знать тысячи
вещей, о которых она никогда даже не думала, так, например, медицина.
почувствовала уже, что времени у нее не хватает для самой неотступной
работы, не говоря уже о том, что было бы желательно сделать. Приходилось,
как говорится, разрываться на части, чтобы везде поспеть: проведать опасную
родильницу, помочь нескольким больным бабам, присмотреть за выброшенными на
улицу ребятишками... А там уже до десятка белоголовых мальчуганов и девчонок
исправно являлись к Надежде Васильевне каждое утро, чтобы "происходить
грамоту".
только помани: умереть не дадут. Одно слово - бабы, бабы и есть... И
старушонки вот тоже каждый день зачали сюда таскаться.
пусть ходят, я всегда им рада.
точно избегала его, как это казалось ему иногда. О прежних откровенных
разговорах не было и помину; в присутствии Привалова Надежда Васильевна
обращалась с мужем с особенной нежностью, точно хотела этим показать
первому, что он здесь лишний. Даже Лоскутов заметил эту перемену в жене и
откровенно, как всегда, высказал ей свое мнение.
вспыхивая. - Что мне ухаживать за ним; у меня и без того работы по горло.
раздражению жены.
была бы совсем счастлива, если бы могла навсегда остаться в Гарчиках. Она
здесь открыла бы бесплатную школу и домашнюю лечебницу. Но как только Максим
поправится, придется опять уехать из Гарчиков на прииски.
XVI
Шатровскими заводами осенью, когда кончится заводский год. Привалов и
Веревкин ожидали этого срока с особенным нетерпением, потому что отчет
должен был дать им в руки предлог устранить Половодова с его поста. Теперь
налицо было два наследника, и это обстоятельство давало некоторую надежду на
полный успех дела.
присутствие Тита Привалова накладывало на нее цыганский отпечаток. Братья,
живя под одной кровлей, были гораздо дальше друг от друга, чем раньше, когда
Тит Привалов представлял собой совершенно неизвестную величину. Каждый новый
день приносил с собой новые доказательства того, какая неизмеримая разница
стояла между братьями. Привалов старший принужден был убедиться, что
Привалов младший бесповоротно погибший человек - как человек, который
чувствовал физическое отвращение ко всякому труду и с болезненной жаждой
отыскивал везде одни удовольствия. Это была вполне цыганская натура:
неусидчивая, беспокойная и вместе с тем глубоко апатичная. Когда он потерял
интерес новинки, то с головой опустился в тот омут, который чуть было не
затянул в себя Привалова старшего. В обществе Лепешкина и Ивана Яковлича
Привалов быстро усвоил себе самые широкие привычки и щедро выдавал векселя
направо и налево, пока старший Привалов платил за них.
наконец Привалов своему брату.
угрозы в исполнение.
находилась в губернском городе Мохове, за триста верст от Узла. Веревкин
полетел туда и всякими правдами и неправдами добыл себе копию с поданного
Половодовым отчета.
Мохова. - Зарвался... Ха-ха! Да вы только прочтите этот отчет - комедия из
комедий, и мы достопочтенного Александра Павлыча в три узла завяжем.
Представьте себе: Шатровские заводы при Косте Бахареве давали ежегодно
чистого дивиденда до четырехсот тысяч, а по отчету Половодова... сколько бы
вы думали?.. семьдесят тысяч... Этого мало: из этих семидесяти тысяч нужно
исключить сначала двадцать тысяч за продажу металла, оставшегося после
Бахарева, а потом еще пятнадцать тысяч земского налога, которых Половодов и
не думал вносить. Итого остается не семьдесят тысяч, а всего тридцать пять
тысяч... Далее, Половодов в качестве поверенного от конкурса пользуется
пятью процентами с чистого дохода: по его расчетам, то есть с семидесяти
тысяч, это составит три с половиной тысячи, а он забрал целых десять
тысяч...
должен был убедиться в печальной истине. Можно было только удивляться
безумной смелости, с какой Половодов запустил свою лапу в чужое добро.
Теперь Привалов и сам верил, что дни Половодова окончательно сочтены;
оставалось только воспользоваться этими обстоятельствами.
Привалову, - мы их там всех в бараний рог согнем... Вы только представьте
себе, из кого состоит эта дворянская опека, - ни дать ни взять какая-нибудь
оффенбаховская оперетка! Председатель, отставной чиновник Феонов, - сутяга и
приказная строка, каких свет не производил; два члена еще лучше: один -
доктор-акушер семидесяти восьми лет, а другой - из проворовавшихся становых
приставов, отсидевший в остроге три года... Хороши гуси, нечего сказать! А
главное: председатель получает тридцать рублей жалованья, а члены по
двадцать восемь рублей. Ну, чего стоило Половодову купить всю эту опеку со
всеми потрохами, когда он зацепил больше трехсот тысяч в один год!
Признаюсь, бывали у меня дела, видал всякие виды, а подобного еще не
случалось лицезреть...
Половодов сразу зарвался, тогда как ему гораздо выгоднее было обобрать
заводы в течение нескольких лет на гораздо большую сумму...
выгоднее, а может быть, просто не вытерпел и хватил разом. Враг силен,
горами качает.
как он выезжал от Хины.
было все равно. С женой он почти не видался и не чувствовал больше к ней ни
любви, ни ненависти.
Мохов и прямо обратился к губернатору, который принял в этом вопиющем деле
самое деятельное участие. Веревкин составил докладную записку для
губернатора и не пожалел красок для описания подвигов Половодова.
Губернатор, старый николаевский служака, круто повернул все дело, и
благодаря его усилиям журнальным постановлением дворянской опеки Половодов
устранялся от своего звания поверенного от конкурса.
ответственности за мошенничество, - соображал Веревкин, потирая руки. -
Захваченные же деньги взыщем гражданским судом. Одним словом, сделаем
полнейший шах и мат.
отдохнуть несколько дней, Веревкин узнал, что новым журнальным
постановлением дворянской опеки Половодов снова восстановлен в своих
полномочиях поверенного от конкурса.
заставило Привалова задуматься, но дело не ждало, и он решился опять ехать в
Мохов. Веревкин так и рвался сразиться еще раз с Половодовым. На этот раз
губернатор принял Привалова довольно сухо: какая-то искусная канцелярская
рука успела уже "поставить дело" по-своему. Веревкину стоило героических
усилий, чтобы убедить губернатора еще раз в необходимости принять самые
энергичные меры для ограждения интересов наследников Шатровских заводов.
Двухнедельные хлопоты по всевозможным канцелярским мытарствам наконец
увенчались полным успехом: опека опять отрешила Половодова от его должности,
заменив его каким-то безвестным горным инженером.
Веревкин. - Это черт знает что такое, какая-то сказка про белого бычка.
двух шагах хоть глаз выколи. Не успел он умыться после дороги, как в кабинет
вошел доктор, бледный и взволнованный. Привалова удивил и даже испугал этот
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Доставалов Александр
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия