мои интересы; будь этой женщиной и выбрось из головы все предрассудки.
Помни, что мне надо повиноваться безоговорочно. Ты должна быть и жертвой и
госпожой в одном лице и исполнять все мои желания, и при малейшем
сопротивлении или недовольстве с твоей стороны я, не задумываясь, верну тебя
в жалкое состояние, в котором ты передо мной предстала: один из виновников
гибели твоей матери может сделаться твоим палачом.
страданиях женщины, давшей ей жизнь, и обещала стереть эти воспоминания
беспрекословным повиновением. Я устроил ее в своем доме в качестве
гувернантки, и милая нежная Елена в Марселе заменила Клементию из Мессины.
шестнадцатилетнего юношу, красивого как Адонис, но его холодность, вызванная
его чувствами к девушке того же возраста, каждый день приводила меня в
отчаяние. Впрочем, Эмбер - так звали юношу - одарил меня своим доверием, а
позже и дружбой, коща я предложил устроить ему свидание с возлюбленной в
моем доме. Эфемия была статная девушка, рожденная быть моделью для
художников, с приятными чертами лица, хотя не идущими ни в какое сравнение с
красотой юноши, который вскружил мне голову. Я подружился с отцом и матерью
Эфемии с единственной целью помочь Эмберу, и не проходило дня, чтобы мы не
встречались друг с другом. В их компании я и придумал свой адский план -
самый чудовищный, который когда-либо созревал в моем черепе. Начал я с того,
что стал рисовать черными красками юного Эмбера в глазах родителей Эфемии и
благодаря искусству и хитрости завлек молодого человека в такие ловушки, что
он сделался омерзителен для родителей своей возлюбленной. После этого не
составило никакого труда настроить и Эмбера против этих людей, которые так
косо на него смотрели, а от неприязни до преступления, тем более когда речь
идет о пылкой душе, всего лишь один шаг, Эмбер понял, что до тех пор, пока
живы родители Эфемии, он не может рассчитывать на счастье. Однако те были
еще молоды, а Эмбер нетерпелив. Я улучил момент и вкрадчиво и неназойливо
объяснил ему суть болезни и предложил лекарство от нее. Эмбер соблазнился и
остался озабочен только одним:
ваше согласие.
меня сернистый мышьяк, чтобы покончить с родителями Эфемии, которые упорно
отказываются отдать мне свою дочь".
эта ловушка была весьма примитивна, бравый Эмбер согласился написать записку
без колебаний, а я, едва заполучив ее, отравил за ужином врагов предмета
своего вожделения. Эфемия ничего не заподозрила, тем не менее большой траур
и искреннее горе заставили ее отлучиться на несколько недель. Ее увезла в
деревню старая тетка.
может охладить вашу любовницу и вызвать в ее душе чувства, которые питали к
вам ее родители. Нельзя оставлять ее там; дайте мне новые полномочия, и я
берусь вытащить ее оттуда.
которым было заплачено золотом, я явился в сельское поместье тетки; я
заколол ее собственноручно, мои люди, которым я разрешил грабить все, что
попадется, быстро разделались с прислугой. Эфемию отвезли в загородный дом
под Марселем, куда я пригласил Елену и Эмбера.
расплачиваться.
стене, чтобы услышать разговор, который вели между собой Елена и Эфемия. -
Если вы не предоставите в мое распоряжение ваш зад, вы ее не получите.
этом... Иначе она будет меня презирать.
обладал в своей жизни. Я от всей души отдраил юного красавца, я залил ему
потроха спермой, но так и не успокоил свою безумную похоть. Дело в том, что
я задумал ужасные вещи, ужасных дел требовала моя испорченная душа.
своей комнате и поспешил к Эфемии.
позабавиться.
блаженствую в очаровательной нетронутой вагине возлюбленной человека, в чьей
заднице я только что вкусил неземное наслаждение.
да захвати с собой одного из моих людей, и пусть он держит его покрепче.
мое удовольствие в тот момент.
чудовище!
его угрозы, - ты видишь этот кинжал? Я всажу его в грудь предмета твоих
желаний, если только ты не дашь мне поцеловать твой зад, пока я занимаюсь
другим делом.
головы попросила его уступить, и он встал в нужную позу. Это было для меня
сигналом сменить позицию: я проворно перебрался из влагалища в анус, почти
не прерывая акта, и ошалел от блаженства, лобзая ягодица любовника и
содомируя при этом любовницу. Но несчастный Эмбер, за которым зорко следила
Елена, не знал, до какой степени доходит мое коварство в самый сладостный
момент извержения... В тот самый момент, когда моя душа, душа распутника, с
наслаждением погружалась в последнюю и самую волнующую бездну порока, я
заставил его обернуться; я показал ему его любовницу, залитую кровью,
предательски пронзенную моим кинжалом в сердце и в обе груди. Он рухнул на
пол без сознания. Елена привела его в чувство, но он открыл глаза только
затем, чтобы увидеть, как умирает Эфемия, и осыпать меня оскорблениями.
твои записки, которыми ты себя изобличил. Если скажешь хоть слово, ты погиб:
это убийство ляжет на тебя; мы с Еленой подтвердим твой жестокий поступок, и
ты сдохнешь на эшафоте. Я еще не насытился и снова хочу твою задницу.
Однажды я уже сношал девицу на трупе ее любовника, а сегодня намерен
насладиться любовником на трупе его возлюбленной, чтобы сравнить эти два
ощущения и определить, которое из них приятнее.
губам своим прекрасным задом, лакей прочищал мне задний проход, я сношал
поочередно Эмбера и труп Эфемии.
обвинили Эмбера, доказательством послужили записки. Я прибавил, что он
тайком от нас привел свою любовницу в этот дом и убил ее: вот до чего довела
его ревность. Несмотря на юный возраст, Эмбера признали виновным и казнили.
И я испустил крик восторга! Я, орудие и автор всех этих злодейств, живу и
здравствую!
сделать небольшую передышку. Я не надеялся на Елену - она была болтлива - и
применил принцип Макиавелли: "Либо никогда не следует заводить сообщников,
говорил этот великий человек, - либо надо уничтожить их, как только они
сделают свое дело". В том же месяце, в том же доме, в той же самой комнате,
я предал Елену смерти, мучительнее которой не испытывала ни одна из моих
жертв. Затем спокойно возвратился в Марсель благословить судьбу, которой
всегда угодно помогать моим злодеяниям.
произошло ничего, достойного вашего внимания - все, как обычно: много
распутства, много шалостей, несколько тайных убийств, но ничего выдающегося.
Тогда-то я и услышал о вашей знаменитой обители СентМари-де Буа. Желание
присоединиться к вам заставило меня вспомнить о моем прежнем сане. Я узнал,
что это возможно через посредство пожертвований в пользу ватиканского суда.
Я поспешил в столицу христианского суеверия, побывал у его святейшества,
испросил позволения вернуться в орден; я отдал половину своего состояния
Церкви и благодаря такой щедрости добился восстановления всех моих прав и
направления в обитель Святой Марии. Так я стал одним из вас, уважаемые
собратья. Дай Бог, чтобы я остался здесь надолго! Ибо, если порок обладает
привлекательностью в ином месте, еще более притягателен он здесь, где,
процветая под этой мирной сенью, он избавлен от всех неожиданностей и
опасностей, которые слишком часто сопутствуют ему в мирской жизни!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Постоялый двор, который путникам лучше обходить стороной
Василенко Иван
Суворов Виктор
Акунин Борис
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий