- Что касается твоих приключений?.. На этот счет есть особое мнение. Ты же
был на месте катастрофы, летал над всем районом... И я был, прочесали на
вертушке вдоль и поперек всю территорию - нет ничего. Ни хуторов, ни
горнолыжных баз, ни тем более, поселков, о которых ты говоришь. Так,
встречаются охотничьи зимовья, землянки... Сам видел. Но если б что-то
было, все равно как-то проявлялось, оставались бы следы
жизнедеятельности... Главный Конструктор отбил какую-то зону, какие-то
параметры показывал... Ну и что?
- Я очевидец! Я там был! И хочу, чтоб мне верили!
- Не горячись, Герман Петрович. - Ужнин похлопал его по плечу, чего вообще
раньше не допускал. - Я тоже кое-что видел... Летающие шары, эллипсы и даже
что-то наподобие тыквы. Ну и что?
- Но мне удалось самому полетать в этой тыкве! Ну как иначе я мог за
несколько часов облететь весь земной шар? Видел торнадо в Атлантике, наш
танкер...
- Стоп! Об этом больше ни слова!.. А то тут некоторые высказывают
предположение, что ты косишь. Твой лечащий врач так уверен в этом!
- Ну да, у него все косят! Все здоровы - один он больной. Какой смысл мне
косить, прикидываться, товарищ полковник?
Ужнин заговорил со смехом, вроде бы в шутку, но та доля правды была
настолько большая, что ничем не прикрывалась.
- Смысл в твоем положении есть, они считают. Закосить и на пенсию! По
инвалидности, полученной во время выполнения служебных обязанностей. Что
получается? - он загибал пальцы. - Основная будет вполне приличная - раз,
еще такую же доплату можно высудить с Росвооружения - два. И чуть поменьше
- с НПО. Три! Да это две моих зарплаты!
- Кто так считает? Этот жирный боров?
- И не только...
- А он не рассказывал, как получил тортом по роже?
- Да слышал я, - уклонился командир. - Тоже мне, герой... Кино насмотрелся,
что ли?.. Закосить тебе не удастся, Шабанов, на это не рассчитывай.
Государство на тебя такие деньги потратило! Отрабатывать придется...
Полетаешь, покомандуешь полком - а как ты думал?
- Хочу домой, - тихо проговорил он. - На берег Пожни... Там сейчас черемуха
цветет...
- К сожалению, отпуска дать не могу, - заявил Ужнин. - Потом отдохнешь... А
родители к тебе летят. Вызов через часть сделал, дорогу оплатил... Завтра
будут здесь.
С первой же минуты, как только отец с матерью вошли в палату, Шабанов
почувствовал, что их уже посвятили в суть дела, возможно, обработали
соответствующим образом, потому что батя поставил тяжелые сумки на стулья,
осмотрелся и сказал:
- Ничего себе, лежит тут как барин! Кругом дел по горло - он лежит, бугай
колхозный! Руки-ноги есть - летать надо! А он полеживает...
- Ну не ворчи, - сказала ему матушка. - С порога и заворчал сразу...
Открывай сумки, доставай гостинцы.
В последний раз Шабанов приезжал к родителям, когда еще служил в
Подмосковье. Батя уже тогда судился со своими обидчиками и все разговоры
сводились к слушаньям, процессам, решениям, протестам и так далее. Он крыл
юридическими терминами не хуже завзятого адвоката, на память приводил
содержание десятков статей из самых разных кодексов и взгляд его горел
точно так же, как во время испытаний махолета. Он по-прежнему не умел ни
хитрить, ни скрывать своих чувств, за что "попадал на деньги", "забивал
стрелки", где его еще больше "обували", выступал гарантом за чьи-то
кредиты, а его потом "кидали" - языком современного бизнеса он тоже
оперировал с блеском. Пока матушка накрывала стол из домашних припасов,
батя докладывал о своих делах.
- Маслозавод я вернул, - сообщил он с гордостью. - Сейчас возвращаю
автобазу и завод железобетонных изделий. Они думают, опустили Шабанова! А я
как феликс, из пепла восстал!
- Феникс, - между делом и привычно поправила мать.
- Да какая разница!.. Собираюсь сделать теперь открытое акционерное
общество и привлечь иностранные инвестиции. Итальянцы готовы возить мои
кисломолочные продукты самолетами. От кефира так вообще балдеют!.. И,
кстати, разговаривал сегодня тут с одним полковником... фамилия такая
стремная и зубы вот так! Как его?..
- Харин, - подсказал Герман.
- Во! Зам по тылу. Так он тоже заинтересовался. Оказывается, в армии с
маслом проблема. А солдат должен есть масло, каждое утро двадцать грамм
отдай и не греши. Так мы уже начали с ним переговоры по бартеру. Я ему
дешевое масло, по себестоимости, а он мне - новые КАМАЗы с бочками. Знаешь,
у них есть дезактивационные машины, копия молоковозов, та же пищевая
нержавейка, перекрасить и все дела. Правда, они на колодках стояли лет по
восемь, все резинотехнические детали надо менять, но ведь в полцены мне
получается! Автобазу мою растащили, разграбили, половину парка за долги
отдали...
Шабанов слушал его, не вникая в смысл сказанного, и медленно наполнялся
радостью: так же зажигательно батя излагал свои мысли по поводу доработки
конструкции махолета. И матушка ничего не возражала, хотя взглядом
говорила, мол, слушай, слушай, но не верь. Все не так...
Потом они сели по-семейному за стол и Герман набросился на домашний сыр с
перцем и ветчину, изготовленную лично отцом. Вообще-то эти продукты были не
типичные для тверской деревни, никто там ничего подобного не делал,
обходились пищей простой, без всякой переработки, но после войны в глухих
деревнях появились сосланные из западных областей прибалты и немцы.
Говорят, они и научили местных. Те же, как водится, превзошли учителей и
стали делать деликатесы со своими поправками, из экологически чистого
сырья, и батя гнал теперь свою продукцию колбасного цеха за рубеж.
Матушка вдруг спохватилась, достала из сумки термос с молоком и каравай
черного хлеба, испеченного в своей печи. Правда, молоко уже не было парным,
и хлеб за дорогу остудился, причерствел, но это был тот самый бальзам,
пролитый на душу...
А батин голос создавал полное ощущение, будто они сидят дома - не в
районном центре где-то в Забайкалье, чуть ли не во дворце, а в родной
деревне, в старой бревенчатой избе.
- Я тебя научу, как делать. Ты их не особенно-то слушай, сейчас в людях
правды не найти, врут, изгаляются. Были мы тут у врача твоего, толстый
такой человек... Говорит, ты под дурака закосил, чтоб пенсию тройную
получить...
- Да ведь не правда это, - вступилась мать, - придумал он...
- Погоди, мать! Если тебе положена тройная - не отступай, бери тройную!
- Он еще летать будет! - запротестовала и замахала руками матушка. - Что
городишь-то? Какая пенсия - молодой парень! Это он по себе судит, врач-то.
Он бы пошел, а Германке что на пенсию уходить? Пусть летает!
- Я ж не против! Но если признают болезнь - бери тройную, Герман! Говорят,
вы за один полет столько здоровья сжигаете, сколько топлива - одинаково.
Этот харю наел в госпитале, сидит на земле и дохнет от зависти - кто-то
больше его пенсии получит! Не отступайся, Герман, если что, дави! Суды все
продажные, но встанешь на своем - никуда не денутся.
- Чему ты учишь, Петя? Ему еще летать - не перелетать...
- Мам, там черемуха на Пожне цветет? - перебил их Шабанов. - Я же к вам
собрался, а Ужнин вызвал...
- Как же не цветет? Нынче особенно сильно цветет, аж голова кружится, как
выйдешь на берег.
- А вы где больше обитаете, дома или в райцентре?
Лукьяненко Сергей
Мурич Виктор
Перумов Ник
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий
Ильин Андрей