Чтение 89–й страницы книги ~Идущие в ночь~

и прижала ребром к животу, а правой рукой зачерпнула горсть черных
металлических крупинок.

Черные зернышки жирно поблескивали, но на ощупь были сухими. И
слегка покалывали пальцы. А еще они оказались очень тяжелыми. Первая
горсть просыпалась между пальцами прямо мне под ноги.

- Торопись! - в отчаянии простонала девочка.

Я захватила с блюда следующую горсть и, размахнувшись, жестом
сеятеля рассыпала крупинки по земле. Я шла, не оглядываясь, и
разбрасывала черные зернышки горстями, стараясь засеять как можно
больший участок. Остановилась я только тогда, когда блюдо опустело. К
этому моменту я успела сделать несколько расширяющихся кругов вокруг
того места, где меня ожидали девочка и верные спутники.

Там, где первые зернышки упали на ржавую пыль, вся земля уже
успела покрыться шевелящимся слоем черных крупинок. Прижавшись к
теплому боку Ветра, я потрясенно наблюдала, как мелкие зернышки
слипаются вместе, превращаясь в приплюснутые кругляши, формой и
размерами напоминающие каштаны. Воздух наполнился тихим шуршанием и
стал свежим, как после грозы. Голубые искры заплясали между черными
металлическими почками. Призрачное зарево взметнулось над засеянным
полем.

А потом со звонким лязгом лопнул первый каштан. Из осколков
оболочки проклюнулся росток, верхушка которого была свернута в спираль
подобно ростку папоротника, и стал стремительно расти. Зазвенели,
лопаясь, соседние почки. Из них устремились кверху гибкие стальные
стебли, на ходу разворачиваясь с грозным скрежетом металла о металл.

Наконец первые из проклюнувшихся ростков вытянулись высотой
примерно мне по пояс и полностью развернулись.

- Тьма-ах! - выдохнула я.

Каждая почка превратилась в стальной клинок с заточенным до
бритвенной остроты лезвием. Смертоносная трава вдруг заколыхалась, как
под ветром - хотя вряд ли обычный ветер мог взволновать такое поле.
Сталкиваясь друг с другом, гибкие клинки высекали желтые искры. Острия
ближайших к нам клинков угрожающе нацелились в нашу сторону.

Я потянулась к походной сумке, из которой выглядывали завернутые в
лоскут кожи магические ножны. Если дойдет до битвы со всем этим полем,
даже Опережающий нас не спасет - но, по крайней мере, некоторое время
я продержусь.

- Не надо, - тихо сказала девочка. - Нам не придется сражаться. Но
мы должны напоить поле.

- Чем? - дрогнувшим голосом спросила я. Хотя и так знала ответ.

- Что пьет сталь? - улыбнулась девочка.

Я вынула из-за пояса хадасский кинжал, полоснула себя по левому
запястью, отдала кинжал девочке и подставила под горячую струйку крови
правую ладонь. Девочка умело перехватила кинжал и поманила к себе
анхайра. Одинец попятился.

- Так нужно, серый брат. Подойди, - попросила я.

Анхайр неохотно подставил девочке предплечье. Она взмахнула
кинжалом, и темная кровь вулха заструилась по серой шерсти. Я прижала
левое запястье к губам, и подставила под разрез правую ладонь, чтобы
моя кровь смешалась с кровью анхайра. Девочка молча разрезала себе
руку, и ее кровь закапала туда же.

- Поливай, - велела она.

Я послушно шагнула к стальной траве и окропила блестящие клинки
смешанной кровью нас троих.

Клинки вздрогнули. Дрожь передалась от них к соседним, и по всему
полю волнами пошла рябь. Гибкие лезвия дрожали мелко и часто, рождая
протяжный негромкий звон. Так поет воздух под ударами доброго меча, и
каждый клинок творит свою песнь. Мы все замерли и стояли неподвижно,
слушая, как поет возрожденное нами Железное поле.

А потом поле вдруг снова стало меняться. Серая сталь клинков
превратилась в пронзительно-голубую, яркую, как небо в день Меара.
Голубой цвет сменился густо-синим. Затем металл вдруг потемнел до
угольной черноты, а в следующий миг приобрел невиданный
багрово-фиолетовый оттенок, и алые огни вспыхнули на остриях клинков.

- Штормовая сталь Предтеч, - глухо пробормотала девочка. - Тех,
кто были учителями хорингов. Смотри! Это облики Железа от начала
времен до наших дней.

Железная трава побурела, затем сверкнула живым серебром ртути, и
наконец к ней вернулся изначальный серо-стальной цвет и блеск. И
тотчас над ровной поверхностью металлического поля взметнулись новые
ростки.

В разных местах, раздвигая колышащиеся острия клинков,
стремительно поднимались к небу толстые железные стебли с шишечками
бутонов на конце. Одни стебли, едва поднявшись головками бутонов над
уровнем травы, раскрывались шипастыми шарами джерховой колючки или
разворачивали веера зазубренных лезвий. Другие продолжали расти, и
только на высоте человеческого роста - а то и выше - расцветали
подобно пышным садовым георгинам или лилиям, каждый продолговатый
лепесток которых был маленьким смертоносным кинжалом.

Я невольно вспомнила хищную лилию со дна странной реки. При всей
ее кровожадности, подводной охотнице на неосторожных рыбешек было
далеко до этих убийственных цветов.

В том месте, где горел металлический костер, пробудивший к жизни
золотое семя, поднялся над травой особенно высокий и прочный стебель.
Он был усеян острыми шипами, а верхушку его венчал остроконечный
шестигранный бутон из вороненой стали. По сравнению с остальными
ростками этот стебель рос медленно. Все поле уже цвело, когда над
нашими головами наконец начал неторопливо и величественно раскрываться
огромный цветок.

Затаив дыхание, мы смотрели, как лопнули по швам и разошлись
стальные грани бутона, как они медленно отогнулись вниз, а поверх них
развернулись огромные и нежные, как крылья бабочки, золотые лепестки.
От них исходило то самое ясное и переливчатое свечение, что и от
золотого зерна, которое я впервые увидела на ладони девочки.

Добрые джерхи! Это было так красиво, что слезы наворачивались на
глаза. Я смотрела, не отрываясь, потому что понимала - проживи я хоть
до следующих Смутных дней, хоть еще дольше, такого зрелища мне не
увидеть никогда.

Золотые лепестки затрепетали и с мелодичным звоном стали один за
другим опадать на землю. Они были такими тонкими и легкими, что
слетали вниз, медленно кружась, как лепестки живых роз. Когда цветок
уронил последний лепесток, стало заметно, что под венчиком из
отогнутых стальных граней набухла тяжелая медно-красная коробочка
плода. И плод продолжал расти.

Он все разбухал, постепенно меняя форму, пока не принял вид
сплюснутого шара размером с человеческую голову. Стальной венчик
незаметно съежился, усох и отвалился. Плод почернел, затем
засеребрился. А в следующий миг он налился пронзительным ртутным
блеском и оторвался от стебля.

Сверкающий шар несколько мгновений неподвижно висел в воздухе.
Потом по его поверхности побежали неясные тени. Но только когда по мне
скользнул легкий серебристый отблеск, я поняла, что шар вращается.
Слегка покачиваясь, он кружился, разбрасывая вокруг зеркальные блики,
которые отражались в стальных лезвиях, множились и дробились, как
отражение солнца в текущей воде.

Мы возродили веху железа.

Радость и облегчение нахлынули на меня животворной волной. Я вдруг
поверила, что все будет хорошо. Что мы дойдем до У-Наринны, несмотря
ни на что. И выиграем схватку у подножия Трона. Мы победим, и весь
мир, прекрасный и неповторимый, будет открыт для нас. Для победителя в
мир из У-Наринны ведут тысячи дорог, и мы пройдем по всем, если
захотим. Потому что нам будет подвластно даже время.

Я не заметила, когда и как на краю Железного поля показалась
неуклюжая фигура. Рудный Страж шел к нам через поле, ласково и бережно
разводя в стороны острые клинки. Стальная трава льнула к нему, как
садовые цветы к хорошему садовнику.

Страж добрался до нашего островка пустой земли и склонился перед
нами в непривычном поклоне, скрежеща металлическими суставами. И голос
его, когда Страж заговорил, был больше похож на скрежет.

- Благодарю за то, что вы сделали, - сказал Страж. - Отныне железо
будет вас помнить и узнавать. Всегда и везде.

Я не знала, что ответить металлическому чудищу, поэтому просто
склонила голову в знак уважения к его словам. Впрочем, Рудный Страж не
ждал ответа.

- Я должен одарить вас, - проскрежетал он. - Так было всегда, еще
когда людей не было на свете. Я мог бы подарить вам золото, как вы
называете сталь Четтана. Но Идущим в Ночь золото ни к чему.

Я кивнула. Я вдруг поняла, что думаю про золото, как про тяжелый,
неудобный и малонужный металл.

- Я бы дал вам серебро, как зовете вы сталь Меара. Но для вас
серебро опаснее, чем для ваших врагов. Металл младшего Близнеца жаден,
он любит пить изменчивую кровь.

Еще чего не хватало! Испокон века нечисть убивали серебром.
Оборотней, например...

- Я бы дал вам черный свинец, сталь Ночной грозы. Но вы не
совладаете с его могуществом, и невидимые бури источат ваши тела. Вы
еще недостаточно могущественны, двуликие друзья металла, и скоро