серьезная - там уж как повезет. Может, доведется еще с Иваном встретиться,
подумал Виктор, сейчас ему не помешал бы маг-хранитель, ох, как не
помешал!
к толстой кривой игле с шариком на конце, старик несильно хлопнул ее по
руке и завернул все в сверток.
Иосиф. Мне восемьдесят шесть лет. Квартируюсь в вашем имении три года.
Прошу простить за самовольство, но вас здесь долго не было. Если вы
полагаете, что старику места не найдется, то я уйду.
ящиков навалил. Конечно, неприятно, когда посторонние шарят по заветным
углам твоего убежища, но семь лет - большой срок. Вот и появился новый
жилец. Судя по всему, он здесь времени даром не терял. Да и не будь его -
неизвестно, чем окончилась бы резня у дверей! Вовремя он сунул топор, что
и говорить!
взглядом и сказал:
что все удобства имеются. А раньше, я так понял, этих удобств на каждом
этаже по пять штук располагалось. То ли народу много было, то ли с
животами что-то не в порядке, боялись не добежать.
путешествуете, а сюда заглянули по старой памяти, прихватить кое-чего на
дорожные нужды?
старик. А тот погрозил пальцем и неслышно рассмеялся:
немного поживился вашим добром? Так давайте пройдем по всем закоулкам
этого шалмана, и если пропала хоть одна ваша тряпка, то я возмещу весь
ущерб.
припасы. Старик же продолжал ворчать о том, что в крайнем случае можно
недосчитаться одной или двух сотен банок с консервами, но они и так уже
были несъедобны, пришлось выбросить, а насчет мебели он надеется,
претензий никаких не будет, дерево пошло на то, чтобы забить все дыры, а
то время от времени, особенно в полнолуние, лезут сюда всякие. Вот как
только что эти упыри полезли!
десяток вареных картофелин, огурцы, помидоры, зелень. Небогато.
Потом со словами "э-хе-хе" зашаркал в сторону, исчез в одном из коридоров,
а через несколько минут появился, держа перед собой на вытянутых руках
большую овальную посудину. Виктор узнал старое, в мелких трещинах блюдо.
Когда-то на нем были видны пышнотелые женщины в старинных одеждах.
Изображения стерлись, еле проглядывали контуры, а от одной женщины только
голова и осталась, да еще заметен был полуоткрытый рот, словно она
удивленно вопрошала - что же это, судари милостивые, на меня навалилось? А
навалилась на нее большая копченая курица, добытая стариком из своих
закромов.
раскрытым ртом - из тьмы возникла Ксения.
полоска блестела у горла, а длинные рукава окаймляла золотая же бахрома.
Глаза ее блеснули в полумраке, и Виктору вдруг нестерпимо захотелось сию
же секунду броситься на нее, сорвать одежду и повалить на пол...
не видеть, не прикасаться к ее телу, не ласкать ее! Опустив глаза, он
увидел свои кулаки и разжал пальцы. Ломило над бровью, а скулы свело,
будто он наелся кислятины.
Улыбнулась.
удивился старик.
и обстоятельный разговор о дурных консервах, сущем дерьме, не стоящих и
упоминания; о том, что успешно пользует как скот, так и пейзан, коим скот
принадлежит, а благодарные поселяне деревушки, что неподалеку, приносят
ему качественный харч, а ему много и не надо, консервы же вонючие, чуть в
руках не взрывались...
тут же ушли вглубь, утонули. Он держал Ксению за руки и молча глядел в
глаза. Никогда в жизни ему не хотелось просто сидеть перед кем-то и
смотреть в глаза, ничего не говоря. В нем поднялась глухая непонятная
обида, он не понимал, на кого обижается, но ясно одно - его обокрали! Не
сейчас, не в эти годы он должен был вот так молчать и смотреть в глаза,
ушло время! Обида растаяла быстро, как и пришла.
копотью и погасла. Стало чуть темней.
гостям-хозяевам и не скрывал этого. Тонко выпытывал, кто такие, да куда
путь держат, долго ли намерены здесь оставаться, а если он их стесняет, то
завтра же переберется в деревню, все равно скоро уходить, а может и
остаться, места займет немного, хлопот от него никаких, шуму еще меньше, а
при надобности, - тут он героически взмахнул погнутым столовым ножом, -
при случае может и в бою сгодиться.
сказал, что благодарит за молодецкий порыв, не сомневается в доблести и
отваге, но дел пока немного - выйти, оттащить падаль за ворота, а то
провоняет все окрест. Старик уронил нож, покосился на забитые окна и
спросил, есть ли нужда торопиться, все-таки ночь, а вот с утра пораньше
будет хорошо, да и парнишка придет из деревни, принесет молока и хлеба,
заодно и поможет.
Вряд ли в лесу затаились уцелевшие. Насколько он знал их повадки, ходили
всегда плотной стаей, не разбиваясь на группы. Но все же ночью возиться не
стоит. Вдруг какой недобиток пырнет во тьме твоим же лезвием!
глаза. Потом спросил, не встречались старику в здешних лесах поляны с
кольями или бревнами, врытыми в землю? Старик почесал бровь, задумчиво
поводил бородой и сказал, что ничего похожего не видел, другое дело, что
торговцы, вернувшиеся с южных пределов, рассказывали о чем-то подобном, но
сам он торговцев тех тоже не видел и знает об этом через десятые уста.
пройтись, осмотреть дом. Конечно, надо было это сделать, как только вошли,
но Виктор сразу понял, что в доме никакой опасности нет, да и Ксения ее не
ощутила.
угол, были развешаны по стенам, а техника, давно уже вышедшая из строя,
наоборот, в угол задвинута.
виновато улыбнулся. Раньше полки были забиты саморазогревающимися
консервами.
заговорщицки подмигнув, сказал:
коридора, под лесенкой, ведущей к запасному выходу, он нащупал ящик,
набитый старым промасленным тряпьем. Вытянул и достал тяжелую кожаную
сумку. Старик с любопытством поглядел на нее, но ничего не сказал.
и поморщился. Рядом со щиколоткой саднило. До того он не обращал внимания
на некоторое неудобство, но сейчас завернул штанину и стянул сапог.
ногу. Кровь уже запеклась.
непонятное. Протирая ее своей жгучей жидкостью, долго ругался, пугая
всякими напастями. Потом еще раз осмотрел рану, нахмурился и замолчал.
находилась большая кровать. Через несколько минут к ним приполз старик с
ворохом мятых, но чистых простыней. Рассказал, как он наловчился кипятить
их в большом тазу. Потом вздохнул, пожелал спокойной ночи и ушел.
застелю кровать...
продавливались солнечные лучи. Одна из досок сорвана, и широкая светлая
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Махров Алексей
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия