страницы блокнота. А на следующий день повторялась вчерашняя передача. Но и
ее тщательно записывали.
Короткие и длинные вспышки чередовались с математической точностью. Словно
не восемьдесят триллионов километров, а совсем небольшое расстояние отделяло
операторов Каллисто от операторов Земли. Цель передачи выяснилась в первый
же день.
календарю, - гласило принятое сообщение. - Оба здоровы. Горячий привет всем,
всем! Принимайте описание способа передачи и устройства нужного для нее
аппарата. Широков. Синяев".
телеграммы на страницах газет! Способ передачи! Устройство аппарата для нее!
Это означало, что Земля получит возможность говорить с Каллисто, не ожидая
ответа семнадцать лет!
забывая, что не все законы природы им известны!
совещание.
профессор Смирнов. - Это означает, что передача началась сразу после их
прилета, двенадцатого сентября, тогда же, когда сигналы были впервые
замечены. Получается, что они проходят путь от Каллисто до Земли практически
мгновенно, а не за четыре месяца, как мы думали. Принцип, на котором они
основаны, не может быть колебаниями вроде света или радиоволн. Тут что-то
новое. Скорей всего это относится к области гравитации. Необходимо вызвать
сюда физиков, работающих над проблемами гравитационных полей.
завтра наши сотрудники физической секции будут здесь. Но почему сигналы
появились двенадцатого, а Широков и Синяев сообщают, что прибыли на Каллисто
пятнадцатого?
полета ошибиться на несколько дней, учитывая специфику межпланетного рейса,
- ничего удивительного.
Заполнялись толстые тетради стенографической записью.
ученых Земли.
началась трудная и спешная работа. Затаив дыхание следил за ней мир.
Осуществлялась прямая мгновенная телеграфная связь между двумя планетами,
находящимися на невообразимо огромном расстоянии друг от друга.
грандиозной задачи?
инженерами и астрономами.
Института Каллисто Козловский. - Не позже как через три месяца наше
сообщение будет отправлено. И тогда начнется постоянное, ежедневное общение
с каллистянами.
последовать примеру Синяевой и Лебедева.
все-таки. И не только тебе, но и мне самому. Я думаю, что Широков и Синяев
будут рады меня увидеть.
отсутствия Широков провел в семье Диегоней. Возвращаться одному в огромную
пустую квартиру ему не хотелось. Только теперь Петр Аркадьевич понял, чем
стал для него земной товарищ. С ужасом вспоминал он свое намерение лететь на
Каллисто без спутника, без друга, который делил бы с ним все - мысли,
чувства, растущую тоску по родине.
Для каждого из них самый факт постоянного присутствия другого был огромным
облегчением. Здесь, на Каллисто, все - солнце, природа, люди, самый воздух,
которым они дышали, - было чужим. Никогда ни один человек не отрывался от
родины так безнадежно далеко. Но понадобилось временное отсутствие Синяева,
чтобы Широков понял, как трудно ему без близкого человека.
Землей. Что ни говорите, а это нелегко. Вдвоем будет легче", - как часто
вспоминал он в эти два дня вещие слова Штерна! Старый ученый лучше его
понимал тяжесть взятой им на себя задачи. И как глубоко он был прав!
Оно не бросалось в глаза, но проявлялось в каждой мелочи. Все, что было
нужно Широкову, появлялось как бы само собой. Каллистяне безошибочно
угадывали малейшие оттенки его настроения. Их изощренная чуткость, развитая
веками жизни истинно человеческого общества, предстала перед Широковым с
особой рельефностью.
каллистян почему-то не хотелось. И это непонятное даже ему самому
психическое состояние было непостижимым образом угадано. В эти два дня никто
не посетил дом Диегоня. Гесьянь и Синьг сразу после отлета Синяева куда-то
исчезли и не появлялись. Широков знал, что они с радостью вернутся, если он
позовет их, но ему не хотелось делать этого. Он был благодарен за
предоставленное ему одиночество. Диегони ему не мешали.
занят, что не может найти время связаться по экрану хотя бы для того, чтобы
сообщить, когда думает вернуться? Или он не испытывает тех же чувств, что
Широков? Не скучает о нем и вообще забыл о его существовании?
занят. Вызов Зивьеня означает, что дело идет о чем-то важном, очень важном.
Почему вы не отправились с ним?
повторяя часто слышанную от самих каллистян фразу.
- Это реакция. Слишком много впечатлений получили вы за последние дни. Ваш
организм, я имею в виду нервную систему, бессознательно стремится к отдыху.
Хотите, мы погрузим вас в сон, пока Георгий не вернется?
обоим, но не сейчас. Почему не видно вашей жены и остальных детей? - спросил
он, желая переменить тему разговора. - Я помню, вы говорили, что их шестеро.
причине, по которой никто не приходит, пока вы не попросите об этом.
Диегонь намекает на то чувство, которое с каждым днем все сильнее сознавал в
себе Широков? Он старался подавить его, но оно становилось все более
властным, может быть именно потому, что он с ним боролся. Но как иначе можно
было понять эти слова?..
нам. Мы думали, что вы и Георгий полюбили ее. Разве мы ошиблись?
Георгий".
можно не полюбить Дьеньи?
будто сам себе, он сказал:
строение...
сомнения: Диегонь обо всем догадался. Он думает о возможном браке (Широков
вздрогнул при этом слове) своей внучки и его - человека Земли. И он думает
об этом как ученый, рассматривая вопрос как научную физиологическую
проблему.
могла она возникнуть, если бы сама Дьеньи не подавала повода к этому?"
Синяеву совершенно одинаково. Но ведь тогда, на Кетьо, она поцеловала его
руку!..
За что? Кто и когда мог ответить на такой вопрос! Просто за то, что она
Дьеньи, - как ему казалось, лучшая девушка во Вселенной.
вечером первого дня отсутствия Синяева.
Земле, и сравнивал оба чувства - тогдашнее и теперешнее.
стремления. Было это у них с Леной? Нет, пожалуй, не было. А любовь была. У
него и Дьеньи, безусловно, есть одно общее - стремление к другим мирам. На
Кетьо она рассказывала ему о своей жизни, о мечтах увидеть человека с другой
планеты. Теперь она мечтала увидеть Землю.
полюбил ее, как только встретил в первый раз, на Сетито.