лист еще держал светлые капли, черные стволы сочили воду. Неподвижный
воздух был тяжел густой смесью тления прошлогодних листьев с горечью
ольхи, тонкостью орешника, черным паром земли. Подобно прожилкам светлого
мрамора в глыбе гранита, струился аромат поздних ландышей, раскрывших
безгрешно-порочные чашечки. В испарениях дикого мира, в тишине святилища
богов Малху мнилось движение великих сил. Здесь жила и дышала
могущественная, извечно существующая душа растений.
почвы Эллады! Внезапно Малху явилось откровение скифского леса: беглец не
захотел бы сейчас перенестись на Юг, будь к его услугам волшебная сила
магов. Пусть будет с ним то, что случится.
помогли бродяге позавтракать. Он заметил, что полусырое мясо, не
приедаясь, было вкусным, точно пустыня невидимо приправляла чем-то
варварскую пищу.
человек до рождения богов - таким Малх увидел себя со стороны. Хорошо!..
Его поражала бесконечность, безразличие в жизни. Семя творения, разлитое в
мире, бесстрастно творило траву, животных, человека, чтобы так же спокойно
примириться с их смертью.
могущественной, но и бессильной. Прометей похитил с неба огонь для людей -
символ живой мысли. Каждый человек - Прометей. Каждого пламень мысли жалит
так же безжалостно, как овод несчастную Ио, дочь Инаха*.
тысячу лет живая мысль будет жалить человека, если он не наглый политик,
каким был базилевс Константин, первый император-христианин, каков нынешний
Юстиниан Справедливейший!
исполнилось, Зевс умер, христиане опустошили Олимп. Последователи Христа
называют своего учителя Любовью. Христос был добрый человек, честно жил,
смело умер, не изменив Мысли. Его последователи сделали Любовь насилием.
Они вбивают добро, как палач гвозди. Спасители душ, дробящие череп... Что
ж тогда Зло?
только как роковую силу, как Фатум? После смерти для души человека
оставалось прозябание в Аиде, одинаково жалкое и для героя и для
ничтожества. Тебе это не нравится, Деметрий, это ересь? Хорошо. Христиане
назвали Злом самую жизнь! Что скажешь? Это похуже старой ереси язычников!
Вы обещаете верующим награду после смерти, жизнь души в царстве бесплотных
духов без воли, без Мысли! Рай пальм под голубым небом, полный безгрешных,
бездеятельных - ты понимаешь? - бездеятельных теней! Вы хотите, чтобы
человек, заживо отказавшись от мысли, извлек из своей жизни пользу -
пользу! - как ростовщик из денег, отданных в рост. Чтобы попасть в приют
для калек... А в другом месте вы припасли для неосмотрительных ад
бесконечных мучений. Ты понимаешь, Деметрий, что значит бесконечность?
тюрьмы, ни палачей?
обретший слух, прозревал, как слепой, чьи глаза наконец-то открылись.
принимал украшения гекзаметров за символ веры предков? Боги Гомера и боги
Эсхила - только метафоры поэтов, изображающих борьбу человеческой души.
Настоящая истина трудна своей простотой: даже травинка взвешена во
вселенной, даже травинка существует по праву рождения.
чудо! Сын земли, равный всем и всему, живет под защитой законов вселенной,
написанных всюду. Где же твое место, чудо?
- Соблазненный чудом, я верил в молнии капризного бога, верил... Пусть
совершится чудо! Его - пет! Оно - выдумка трусливых глупцов.
спешил найти слова:
Зло! Вы - понимаете? - И ему казалось, что лес шумел в ответ, соглашаясь.
божий. Конечно! Ведь без воли бога ничто не свершается. Поэтому каждый
объявляет себя творящим волю бога. Поэтому на войне правы все. Чуда нет,
есть человек.
доносчиков. В одиночестве скифских пустынь не было места для Зла. Малха
стерегли опасности, которые не унижали волю, не требовали смирения. Укус
змеи, клык вепря, зубы волков, рог тура убивают того, кто окажется более
слабым, менее ловким. Малх не утешал себя, он знал, что случайное падение
в рытвину или с дерева убьет его голодом раньше, чем срастется сломанная
кость. Пусть. Пустыня убивает без гнева и вечных страданий, в ней нет Зла.
Ромей мечтал о людях, послушных лишь необходимости под отеческим
руководством патриархов, как в золотом веке.
Очнувшись, Малх заметил, что деревья успели высохнуть и небо сплошь
голубело над вершинами леса.
кристально-прозрачная вода. Малх опускался на колени, ловил в зеркальце
обросшее лицо дикаря и гасил образ губами.
Ремни, завязанные кругом щиколоток, делали одним целым с ногой эти
сандалии. Россичи носили такую же обувь, называя ее калигами. Малх думал,
что как чашу, нож, топор, и этот предмет обихода люди одного народа не
заимствовали у других. Необходимые вещи напрашивались сами, искусство
украшало их, не изменяя.
хворостины, ломая ветки.
приднепровских лесов. Здесь не было тигров, леопардов, пантер, как в Азии,
не водились, как в Африке, львы, слоны, носороги.
дрозды подпускали вплотную. Малх не хотел бы слишком близко столкнуться с
бурым медведем или вепрем-секачом. Он знал, что эти сильные звери уходят
от шума.
подсказали, что человек подошел к городу бобров. Удивительные
звери-строители сумели где-то устроить плотину. Прозрачная граница
странного озера сделалась путеводителем. До сих пор Малх видел только
темно-рыжие шкурки мудрых зверей, ему тщетно хотелось подметить бобра на
свободе. Об уме этих зверей существовали замечательные сказания.
Малху не удалось увидеть ни одного. Наконец он добрался до вершины ручья.
Стало заметно течение.
прельщала усталого человека, постелить было нечего. Малх убежал в той же
одежде, в какой сидел на челне: длинные штаны, похожие на варварские, и
рубаха-туника, тоже длинная, с рукавами по локоть. Он забрался на осокорь
и устроился в развилке ветвей, более толстых, чем его тело.
он вчерашний день и предыдущий - вечер грозы. Странно, у него не было
уверенности и в других днях. Нет, он был точен... Точен ли? Пустыня
растворила внимание, направила мысль на главное. Что в счете дней! Днем
больше, тремя днями меньше - какое дело до времени свободному человеку?
ни одной стрелы.
еды. Охота на зверя требовала терпеливой засады. Малх предпочел
воздержание. Он знал голод тюрьмы, там человек грязнет в унизительной
мечте о корке хлеба и миске бобов. На улицах городов голодные раздавлены
торжеством сытых. В пустыне Малх зависел от себя, а не от чужой воли.
предвещал открытое пространство. Малх брел по пологим лесистым холмам.
Просветами оказывались впадины с влажным дном, поляны, непроходимые из-за
повалившегося леса. Зловещие места. Будто чума расправлялась с деревьями
или тешился ураган.
сменялись дубами. Вновь и вновь за частоколом стволов мелькало синее небо.
трава поднималась уже до колен. Шаг - и с шумом взлетела стая темных птиц.
Малх следил за натужными взмахами выгнутых крыльев, сменявшимися короткими
паузами свободного полета. Степной тетерев! Птицы упали в траву
поблизости. Изготовив лук, Малх подкрался на двадцать шагов. Оперенный
кусок дерева с железным жалом и птица встретились в воздухе. Потянув по
опушке, стая опять села вблизи. Наверное, эти тетерева никогда не видели
человека. Подобрав первую добычу, Малх удачно взял и вторую. Он забыл
накинуть рукавичку на левую руку, тетива, хоть и натянутая вполсилы,
порезала кожу. Пустое... Зато в скифской пустыне будет голоден лишь тот,
кто захочет поститься.
растет на замкнутых лесом полянах.
Николаев Андрей
Самойлова Елена
Круз Андрей
Шилова Юлия
Ковальчук Вера
Эриксон Стивен