яростный взгляд; Шико, приоткрыв один глаз, перехватил его и ответил храпом,
подобным раскату грома.
лигистов, придите сюда вместе с ними, и я изберу человека, в котором
нуждается религия.
одну половину герцогу де Гизу, а другую - герцогу Анжуйскому.
шагнул к двери, как Генрих сказал:
воедино поток мыслей, а затем вышел вместе со своей свитой и исчез под
сводами галереи.
герцога из Лувра точно так же, как она приветствовала его вступление в Лувр.
действительно спал.
Глава 38
КАСТОР И ПОЛЛУКС
кроме Шико и герцога де Гиза, вид полного равнодушия к происходящему, и
теперь он без всякого недоверия отнесся к приглашению Генриха. Он не
подозревал, что гасконец заставил короля взглянуть в его сторону и тот
увидел неосторожный палец, поднесенный к губам.
после того как он убедился, что в кабинете не осталось никого, кроме Шико, -
знаете ли вы, что я счастливейший король на земле?
действительно почитаете себя счастливым, не более чем вознаграждение,
ниспосланное вам небом за ваши заслуги.
не осеняют мою голову, они осеняют головы тех, кто меня окружает. Мысль,
которую только что изложил перед нами мой кузен Гиз, это великая идея.
было необходимо видеть лицо короля, чтобы постигнуть подлинный смысл
королевских слов.
всех католиков, создать королевство церкви, незаметно вооружить таким
образом всю Францию от Кале до Лангедока, от Бретани до Бургундии, и у меня
всегда будет армия, готовая выступить против Англии, Фландрии пли Испании, а
Англия, Фландрия или Испания ничего и не заподозрят. Понимаете ли вы,
Франсуа, какая это гениальная мысль?
что король разделяет взгляды его союзника, герцога де Гиза.
столь мудрого прожекта.
из тех неприметных улыбок, которые мог увидеть только он, знавший Генриха
лучше всех остальных; этой улыбки ему было достаточно.
и я сделаю все для того, кто его задумал. Скажите мне, Франсуа,
действительно ли герцог де Гиз отец этой превосходной идеи или, вернее
сказать, зачинатель этого великого дела? Ведь дело уже начато, не так ли,
брат мой?
действительно уже приступили.
счастлив, мне надо было бы сказать - я слишком счастлив, Франсуа, ибо моих
ближних не только осеняют великие идеи, но мои ближние, горя желанием
послужить своему королю и родственнику, еще и сами претворяют эти идеи в
жизнь. Однако я у вас спросил, дорогой Франсуа, - продолжал Генрих, положив
руку на плечо своему брату, - я у вас спросил, действительно ли за такую
поистине королевскую мысль я должен благодарить моего кузена Гиза?
тому назад, и только ночь святого Варфоломея помешала ее исполнению или,
верное, временно сделала его ненужным.
Генрих. - Я бы сделал его папой после смерти его святейшества Григория
Тринадцатого. Тем не менее нельзя не признать, - продолжал он с видом
полнейшего простодушия, который умел принимать на себя лучше любого
французского комедианта, - тем не менее нельзя не признать, что его
племянник унаследовал эту идею и заставил ее плодоносить. К сожалению, я не
в силах сделать его папой, по я его сделаю... Чем бы таким его наградить,
Франсуа, каким, чего бы у него еще не было?
преувеличиваете заслуги нашего кузена. Как я уже говорил, для него эта идея
- только наследственное владение, и есть человек, который весьма помог ему
возделать это владение.
мысль могла прийти в голову этому мяснику. Но кому же я должен быть
признателен, Франсуа, за помощь, оказанную моему кузену?
проповедники обличают мои пороки, поэты и пасквилянты высмеивают мои
недостатки, мудрые политиканы указывают на мои ошибки, в то время, когда мои
друзья смеются над моей беспомощностью, когда общее положение стало
настолько ненадежным и запутанным, что я худею прямо на глазах и каждый день
нахожу у себя все новые и новые седые волосы, подобная идея приходит в
голову вам, Франсуа, человеку, в котором, должен вам признаться (известно,
что люди слабы, а короли слепы), в котором я не всегда видел друга. Ах,
Франсуа, как я виноват!
могу ни ввести новый налог, ни объявить набор в армию, не вызывая криков, я
не могу ни гулять, ни спать, ни любить, не вызывая смеха. И вот идея
господина де Гиза или, скорее, ваша, Франсуа, разом дает мне армию, деньги,
друзей и покой. Теперь, чтобы этот покой был длительным, Франсуа, нужно
только одно...
моих фаворитов. Ни один из них не обладает одновременно и умом и сердцем,
необходимыми для такого крутого взлета. Келюс храбр, но бедняга занят только
своими любовными похождениями. Можирон храбр, но его тщеславие не
простирается дальше нарядов. Шомберг храбр, но не отличается умом, даже его
лучшие друзья вынуждены это признать. Д'Эпернон храбр, но он насквозь
лицемерен, я не верю ни единому его слову, хотя и встречаю его с улыбкой на
лице. Ведь вы знаете, Франсуа, - все более и более непринужденно говорил
Генрих, - одна из самых тяжких обязанностей короля в том, что король все
время должен притворяться. Поэтому, видите, - добавил он, - всякий раз,
когда я могу говорить от чистого сердца, как сейчас, я дышу свободно.
идею, идею, в развитии которой вы, Франсуа, приняли такое большое участие,
то, вероятно, ему и подобает взять на себя приведение ее в действие.
волнения.
подходит на этот пост? Не правда ли?
церковь, Майенн - орудие своих братьев; вы собираетесь объединить слишком
большие силы в руках одной семьи.
понять; тогда в их интересах было бы возвеличение династии французских
королей.
Семенова Мария
Лондон Джек
Перумов Ник
Сертаков Виталий
Земляной Андрей
Орловский Гай Юлий