секунду люди по обеим сторонам взлетной дорожки одновременно
включили карманные фонари, что было необязательно при ярком
лунном свете, но совершенно необходимо в том случае, если луна
опять спрячется за тучу.
бомбардировщик "Веллингтон".
Циммерман.
успешную, насколько возможно было в таких труднейших условиях.
Сначала он быстро снижал скорость, но затем, приземлившись,
покатился вперед, как будто не тормозя.
полосу,-- объяснил Нойфельд.'-- Им потребуется каждый ярд
полосы при взлете.
мнения. Когда ему оставалось ярдов пятьдесят до конца дорожки,
две группы людей выделились из рядов, огородивших взлетную
полосу. Одна группа бросилась к уже открытой двери самолета, а
другая -- в хвост. Обе группы подбежали к бомбардировщику,
когда он выруливал на стоянку в конце полосы. Дюжина человек
схватилась за хвост машины, поворачивая ее на 180 .
остановится даже на самое короткое время, то начнет погружаться
в снег,-- Нойфельд поднял к глазам бинокль и сказал в микрофон:
семь, восемь, девять. Есть, девять! -- Нойфельд вздохнул с
облегчением.-- Примите мои поздравления, мой генерал. Девять!
прилетел. Пилот, не отпуская тормозов, запустил двигатели на
полную мощность, и через двадцать секунд машина уже опять
бежала по взлетной полосе. Пилот не допускал случайностей. Он
дотянул "Веллингтон" до самого конца полосы, и только после
этого самолет взмыл в ночное небо.
точно по плану.-- Он прикрыл микрофон рукой, посмотрел вслед
удаляющемуся бомбардировщику и улыбнулся Дрошному.-- Я думаю,
мы могли бы пожелать им "счастливого пути".
опустил бинокль:
пятерых моих людей на каникулы в Италию.
требовательно. Несмотря на тон, лицо его не выражало злобы. Он
был всего лишь расстроен и слегка удивлен: -- В этом чертовом
самолете должны были сидеть мы!
сердцах выпалил Рейнольдс.
товарищей и пятерых партизан, покачал головой и повернулся к
сидящему рядом капитану:
на бумаги в руке майора,-- Что у вас там?
бородатому моряку, когда мы приземлимся в Италии. Странный
малый этот Меллори.
толпы и стояли у входа в палатку Виса.
отправляться.
Так же, как у Рейнольдса, его обида сменилась
замешательством.-- Все как-то неожиданно.
них надо спешить.
Рейнольдс.
Дрошный вернутся туда...
Мы же их заперли. И каким образом, господи помилуй, вам стало
известно, что Петара и Марию держат в блокгаузе? Как это может
быть? Ведь их же не было там, когда мы уходили... а это было
совсем недавно.
камень по пути сюда из блокгауза, дело было совсем не в этом.
Андреа установил наблюдение.
доверяет.
продолжал Меллори.-- Они были связаны. Баер освободил Нойфельда
и Дрошного, и, бьюсь об заклад, наша драгоценная парочка
следила, действительно ли мы улетели.
отметил Рейнольдс.
Если мы не попадем туда как можно скорее, Марии и Петару
придется туго. Нойфельд и Дрошный еще не знают, но уже, должно
быть, предполагают, что именно Мария сообщила мне, где скрывают
этих четырех связных. Они всегда знали, кто мы,-- Мария сказала
им. Теперь они знают, кто такая Мария. Как раз перед тем, как
Дрошный убил Саундерса...
растерянность.-- Мария?
все понаделали ошибок, но эта была самая серьезная.-- Он
улыбнулся, но глаза оставались серьезными.-- Вспомните те
резкие слова, которые вы бросили в адрес Андреа, когда он
затеял драку с Дрошным у столовой в лагере Нойфельда.
возможность,-- перебил Меллори.-- Андреа провоцировал Дрошного,
потому что я его об этом просил. Я знал, что Нойфельд и Дрошный
о чемто договаривались в столовой, когда мы вышли, и искал
момент, чтобы спросить Марию, что именно они обсуждали. Она
сказала, что они намеревались послать пару четников за нами в
лагерь Брозника, тайно, конечно, чтобы сообщить о нас. Это были
те двое наших "проводников" в грузовике. Андреа и Миллер убили
их.
убили их.
нами по пятам. Он видел нас с Марией вместе,-- Меллори
посмотрел на Рейнольдса.-- Так же, как и вы. Я не знал в то
время, что он нас видел, но теперь мне это известно. С самого
утра Мария все время находится под угрозой смерти. Но я ничего
не мог сделать. Вплоть до последнего момента. Если бы я только
высунулся, с нами было бы все кончено.
агент английской разведки. Отец -- англичанин, мать --
югославка. Она жила в этой стране еще до прихода немцев. Была
студенткой в Белграде. Примкнула к партизанам, которые обучили
ее как радистку, а затем организовали для нее побег к четникам.
У четников в это время находилась в плену радистка одной из
британских миссий. Немцы главным образом обучили Марию
абсолютно достоверно копировать почерк этой радистки: ведь
каждый радист имеет свой собственный почерк. И, конечно, тут
сыграл роль ее безупречный английский. Таким образом, она
оказалась в непосредственном контакте с нашими разведцентрами
как в Северной Африке, так и в Италии. Немцы считали, что
полностью околпачили нас. На самом деле все было наоборот.
Миллер сказал с упреком:
том, что она принимала участие в заброске последних четырех