Менестрель спас ему жизнь, наверное, больше, чем жизнь. Тогда за Мэтом
гнался Исчезающий. Потому-то теперь правая нога у Тома и сгибалась плохо.
Авось на судне не будет вина, чтобы он пил, не переставая.
рисковать жизнью, почему бы тебе не отправиться со мной?
вернется туда, тогда и будешь о ней беспокоиться. И, насколько я помню, если
ты угодишь в руки Моргейз, то пожалеешь, что Элайда ее не опередила.
посмотрел на деревянную тарелку с цыплятами и вздрогнул: - Парень, что ты с
ними сделал? Сунул себе в рукав?
чтобы не облизать пальцы. - Ты идешь со мной или нет?
куда меньше прежнего. - Ты подожди здесь да постарайся не слопать стол, а я
пока соберу вещички и кое с кем попрощаюсь. - Менестрель заковылял прочь, ни
разу не споткнувшись.
мяса, раздумывая, не успеет ли он заказать еще одну порцию, но Том вернулся
очень скоро. На спине, рядом со свернутым одеялом, висели в темных кожаных
футлярах арфа и флейта. Опирался менестрель на обычный дорожный посох,
правда, был тот с него высотой. Слева и справа от Тома шагали обе служанки.
Мэт решил, что они точно сестры. Одинаково большие карие глаза смотрели на
менестреля снизу вверх с одинаковым выражением. Том направился к двери,
кивком позвав за собой Мэта. По дороге Том поцеловал вначале Сааль, затем
Маду, потрепал их по щекам. Пока Мэт собрал пожитки и подхватил собственный
посох, Том уже вышел на улицу.
вино я тебя прощаю. Он буквально ожил, я его таким много недель не видывала.
захлопал ресницами. Она дала ему серебряную тарвалонскую марку.
глаза, хоть и кормят тебя, прямо сказать, неважнецки. - Она рассмеялась,
глядя на оторопевшего Мэта.
серебряную монету между пальцев. Так у меня красивые глаза, да? Но за
порогом гостиницы смех его разом оборвался, будто последняя капля из винной
бочки: Том там был, но на булыжной мостовой не было трупа. Света, льющегося
из окон таверн дальше по улице, хватало, и никаких сомнений у Мэта не
оставалось. Городская стража не убрала бы мертвеца, не начав задавать
вопросы во всех близлежащих тавернах и в "Женщине из Танчико" в том числе.
не прячутся.
стражники задерживают грабителя, причем, если верить молве, немногие
решаются играть здесь в эти игры, но когда стражники задерживают злодея, они
волокут его в Башню, и, что бы с ним Айз Седай ни делали, назавтра парень
убирается прочь из Тар Валона, с распяленными глазами, как у перепуганной
девчонки. Насколько я понимаю, с пойманными воровками обходятся еще жестче.
Нет, здесь, чтобы отнять у тебя деньги, разве что кто всучит тебе начищенную
бронзу вместо золота. Или кинет в игре обточенные кости. В этом городе
грабителей нет.
доков. Посох стучал о булыжную мостовую - юноша старался идти быстрее.
Том.
и ночью. Чуть помедленней. Нет здесь никаких грабителей.
идет ко дну!
могут быть?
Глава 32
ПЕРВОЕ СУДНО
зодчими, была окружена высоченными стенами из того же белого камня с
серебристыми прожилками, что и остальные сооружения Тар Валона. Длинный
причал, большую часть которого оберегал от непогоды козырек, обегал всю
гавань, а доступ к реке открывали широкие водные ворота, сейчас распахнутые.
Искусственную бухту заполняли суда всех размеров, большая часть их была
пришвартована кормой к причалу, и, несмотря на поздний час, докеры в грубых
безрукавках занимались разгрузкой-погрузкой всяких тюков и ящиков, плетеных
корзин и бочек. Скрипели веревки и тали, блоки и стрелы подъемников,
покрикивали и кряхтели грузчики, волокущие на своем горбу мешки и сундуки.
Свисающие с балок козырька фонари освещали причал и полосой желтоватого
света окаймляли черную водную гладь бухты. Небольшие открытые лодки
стремительно пролетали сквозь темноту, а квадратные фонари на оконечностях
ахтерштевней напоминали проносящихся над водой через гавань большущих
светляков. Маленькими шлюпки выглядели только рядом с судами: по бортам
некоторых размеренно опускались и поднимались шесть пар длинных весел.
камня и по широким ступеням вниз, на пристань, и там сразу увидел - не далее
чем в двадцати шагах на одном трехмачтовике команда уже отвязывала канаты.
Таких больших судов Мэт, пожалуй, и не видел: пятнадцать-двадцать спанов от
острого носа до квадратной кормы, плоская огороженная палуба почти вровень с
пристанью. Но важнее всего было то, что корабль отчаливал. Первое же
отплывающее судно.
темной куртки пеньковая веревка свидетельствовала о его должности -
начальник гавани. Широкие плечи наводили на мысль, что с пеньковыми канатами
он познакомился, скорей всего, еще простым докером, когда тянул за веревку,
а не носил ее на рукаве. Он рассеянно глянул в сторону Мэта и остановился.
На его дубленом лице читалось удивление.
этом. Сестра показала мне твой портрет. В Южной Гавани, парень, ты ни на
одно судно не сядешь. Возвращайся-ка лучше сам по тем ступеням, не то мне
придется кого-нибудь выделить тебе в провожатые.
начинали отвязывать последний швартов. Свернутые треугольные паруса все еще
лежали толстыми бледными скатками на длинных наклонных гиках, но матросы уже
готовили весла. Мэт вытащил из поясной сумки бумагу Амерлин и сунул ее под
нос начальнику гавани. - Вот, убедитесь, я по делу Башни, по приказу Престол
Амерлин. И мне нужно отплыть на этом самом судне.
нельзя отплывать, а затем тебе дают...
его было ясно, что вряд ли найдется такой болван, что осмелится на подобные
вопросы. - Но если я не отплыву на этом судне, она шкуру с меня спустит, да
и с вас тоже.
ко рту сложенные рупором ладони: - Эй, на "Серой чайке"! Стоп! Испепели вас
Свет, стойте!
спутником в темном кафтане с очень широкими рукавами. Высокий мужчина
неотрывно наблюдал за командой, только что спустившей на воду длинные весла.
пена.
сказал я, значит, на первое же! - Давай, Том! За мной!
от людей и тележек с грузами. Щель меж кормой "Серой чайки" и пристанью
расширялась по мере того, как весла погружались все глубже. Перехватив
посох, Мэт метнул его, будто копье, в сторону судна, сделал еще один шаг и
прыгнул, вложив в толчок всю силу.
сердца - и Мэт перемахнул через релинг и покатился по палубе. Не успел он
вскочить на ноги, как услышал за спиной рычание и ругань.
Меррилин. Утвердившись на палубе, он пробурчал:
менестрель посмотрел на все расширяющуюся за кормой полосу черной воды и
передернулся. - Ванну я сегодня уже принимал.
и обратно, крепко сжимая румпель и будто раздумывая, не оборонить ли себя от
этих сумасшедших хорошей дубиной.
бледно-голубые глаза и, не соображая, что сказать, двигал челюстью.
Казалось, подрезанная клинышком темная борода трясется от ярости, как в
лихорадке, узкое лицо побагровело.
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Сертаков Виталий