- Напрасно, - посочувствовал монтеру Багрецов. - Петушок должен понимать,
что такое проволока. Ведь он все-таки начальник проволочного узла.
- Был, - отозвался Копытин. - Теперь он начальник абсолютно всех колхозных
радиоустановок, и ваших в том числе. Парень не унимается. Каждый день новые
затеи: С проволочниками он, как говорится, пребывает в состоянии постоянной
войны.
Телефонист перекинул бухту на другое плечо и пошел защищать оставшиеся,
еще не занятые радистом позиции.
- Вадим Сергеевич!
Багрецов обернулся. Юноша в широкополой шляпе быстро шел по коридору.
- Я вас по всему колхозу ищу! - обрадованно воскликнул он.
Яркий солнечный свет падал сквозь двери. Виден был только силуэт вошедшего
человека, поэтому Багрецов не мог сразу узнать в этом высоком широкоплечем
юноше Сергея Тетеркина.
Да и трудно узнать. Голос стал совсем другим, похожим на глуховатый басок
Тимофея Бабкина, да и движения иные, размеренные и даже солидные. Но что
больше всего поразило Вадима - Пастушок отпустил себе усы. Правда, они
казались редкими, неопределенно рыжеватого цвета, но все-таки это были усы
взрослого мужчины.
Сняв шляпу, не торопясь, шел заведующий молочной фермой навстречу
московскому гостю.
- Тимофея Васильевича я уже видел, - сказал он, крепко пожимая руку
Багрецову. - А вот вас еле нашел.
Сергей торопливо пересказал Вадиму самые свежие новости, упомянул о своих
непрекращающихся спорах со старшей коровницей Фросей, которая по своей
"научной отсталости" не очень-то жалует его новые затеи. Рассказал он и о
своем смышленом помощнике. Никитка еще в прошлом году нашел глину для
черепицы, а сейчас занял место Сергея, стал старшим пастухом.
- Но не понимает он всей научной сущности пастушьего дела, - жаловался
Сергей, пощипывая усы. (Видно, он хотел в этом подражать Никифору
Карповичу.) - Не понимает, что, кроме геологии, надо все науки, по
возможности, одолеть. Корма даже как следует не знает. В какой траве сколько
белка содержится, сколько углеводов. Какой же он пастух после этого? - с
искренним огорчением заключил Сергей, наморщив упрямый лоб. - Внимание к
скотине среднее. Как проводит он скот на пастбище? - Сергей избегал
употреблять выражение "гнать скот", так как оно ни в коей мере не
соответствовало действительности. - Проводит его, - продолжал он, видя, что
Багрецов сочувственно кивает головой, - а сам, вместо того чтобы смотреть за
коровами, всякую минералогию разводит. Вытащит из кармана разные камни да и
любуется ими. Или того хуже: в яме копается, говорит, что горючие сланцы
ищет: Ничего с ним не сделаешь, - Сергей развел руками: - придется отпустить
в город учиться на геолога.
- Ты лучше о себе расскажи, как овец облучал, - со смешком заметил
Копытин.
- Ничего особенного, - равнодушно сказал Тетеркин, но не выдержал
пристального взгляда Вадима и смутился. - Пробовали разное.
Он растерянно посмотрел на носки своих сапог.
- Застеснялся, как красная девица. Ишь, глазки опустил, - подтрунивал
архитектор. - Здесь же абсолютно свои люди. Ай совестно признаться?
- Чего мне совеститься! - Сергей рассердился.
"Помолчал бы лучше этот очкастый строитель, когда гости приезжают", -
подумал он, а вслух сказал:
- Я известку с медом и творогом не мешал.
Пришлось и строителю сконфузиться. Он в свое время пробовал долговечные
известковые растворы для кирпичной кладки. Какие-то рецепты выкопал у
стариков; говорят, что в старину замешивали известь на меду, а также на
твороге, поэтому здания века стояли. Проверить трудно, надо прожить эти
несколько веков. Вот почему товарищи подсмеивались над Борисом. Он чуть ли
не на языке пробовал известковый раствор. Но это было давно, когда ни
"главный архитектор", ни другие члены ОКБ ничего не понимали в
строительстве. Потом все эти вещи им разъяснили приезжие специалисты из
города.
Копытин, наконец, нашелся и, обращаясь к Багрецову, примирительно заметил:
- Мы немало делали ошибок. Искали лучшего, иной раз даже оригинальничали,
потому что знаний не было. Но думаю, что все это пошло на пользу. Правда, мы
иной раз чувствовали себя учеными; нам казалось, что все можем сделать.
Сергей, например, подкручивал свои еще не существующие усы и удивлялся,
почему это академики до сих пор не изобретут какой-нибудь сногсшибательный
способ, чтобы за лето с одной овцы полтонны шерсти снять. Эту задачу однажды
он и захотел решить.
Борис повернул свои очки к Сергею. Вадиму показалось, что за выпуклыми
стеклами светятся лампочки. Будто сразу два карманных фонарика освещали
сейчас сконфуженное лицо Сергея.
- А чего ж не попробовать! - убежденно сказал Тетеркин. - Я читал в
каком-то старом журнале, что у других получалось. - Сергей смотрел на
товарищей из-под бровей. - Проверить-то можно или нет? - укоризненно
обратился он к Борису. - Без всяких затрат, потому что московские ребята
привезли нам генератор для очистки семян от зерновых вредителей.
- Интересно. Универсальный генератор? Так это с ним ты фокусы вытворял? -
не скрывая любопытства, спросил Вадим, вспомнив свои неудачи с "облученной
простоквашей".
- Понятно, - со вздохом ответил девичьеполянский экспериментатор. Он
поднял глаза к потолку и рассматривал еще не просохшие пятна.
- Дело абсолютно прошлое, Сережка! - Копытин по-дружески хлопнул товарища
по спине. - Можно, я расскажу?
Сергей равнодушно пожал плечами и снова уставился на потолок: "Что ж,
рассказывай, если тебе это хочется".
- Так вот слушайте, Вадим Сергеевич, - начал Копытин. - Абсолютно
поучительный опыт. Не знаю, откуда наш изобретатель вычитал о действии
ультракоротких волн на некоторых, как он обычно говорит, "млекопитающих".
Кто-то писал, что после облучения этими волнами шерсть у баранов чуть ли не
по земле начинает волочиться. Идет этакий муфлон и подметает дорожки вместо
дворника: В общем, умилительная картина. Как тут ею не прельстишься!
Выпросил наш изобретатель двух баранов на соседней ферме. Кто ж осмелится
отказать Сергею? Он у нас немало хорошего придумал. Соорудил "профессор"
Тетеркин специальное приспособление для того, чтобы этих баранов по очереди
загонять в магнитное поле, и опыты начались:
Копытин с улыбкой взглянул на Сергея, который все еще изучал непросохший
потолок.
- А выглядело это так, - продолжал он. - Представьте себе большую бочку,
лежащую на бревнах. Вокруг бочки медная лента, или, говоря языком радистов,
самоиндукция генератора. Так мне пояснил изобретатель. В подобных делах я не
специалист! Потом ты, Сергей, кажется, конденсаторные пластины вместо этой
самоиндукции поставил. Правильно?
Тетеркин безнадежно махнул рукой.
- По-всякому пробовал.
- Верные помощники неугомонного изобретателя, Никитка и Петушок, тащат
барана в бочку, - таинственным голосом продолжал рассказывать Копытин,
потирая руки от удовольствия.
Ему, видимо, доставляло удовольствие вспоминать об этих опытах. Сколько
иной раз бывает смешного даже в самой серьезной науке, когда к ней подходят
не с того конца увлекающиеся экспериментаторы вроде Сергея!
- Баран ревет, абсолютно упирается, головой мотает, - продолжал
рассказчик, и за стеклами его очков словно вспыхивали веселые огоньки. - Но
что поделаешь, если упрямство изобретателя не знает границ? Включается
генератор, и сидит бедное животное в бочке, выращивая прямо на глазах
роскошную чудо-шерсть. Борис весь затрясся от еле сдерживаемого смеха.
- Может быть, мощности не хватало? - участливо спросил Багрецов Сергея. Он
встретил в нем товарища по несчастью.
"И ничего тут нет смешного, - подумал Вадим, взглянув на веселого
архитектора. - Обидно, когда ничего не получается. Это тебе не сладкая
известка, а высшая форма "технико-биологического эксперимента".
- Вероятно, частота не подходила? - снова обратился он к Сергею.
- Не знаю, - равнодушно отозвался изобретатель, приглаживая колючие усы. -
Без всяких генераторов наша Агафья Николаевна на овцеферме получает в год с
каждого барана по двадцать килограммов шерсти. Уход правильный, и порода
хорошая - ставропольские мериносы. Один такой баран без всякого облучения
дает за год шерсти на шесть вот таких костюмов.
Тетеркин выставил вперед рукав своей темно-синей гимнастерки, а другой
рукой пощупал тонкое сукно широких брюк, заправленных в сапоги.
- Это все хорошо, - согласился Вадим. - Но чем же все-таки кончилась твоя
затея? - Его, как изобретателя, не устраивало обыкновенное решение этого
вопроса, к которому прибегла Агафья Николаевна. - Разве десять костюмов не
лучше шести? - с пристрастием спрашивал он у Сергея.
- Пусть такими делами ученые занимаются, - недовольно ответил Тетеркин,
сдвинув брови. - Каждому свое.
С этим не мог не согласиться Багрецов. Однако он внутренне был убежден,
что члены Особой комсомольской бригады могли бы очень существенно помочь
настоящим ученым, так же как и ученые ребятам из ОКБ. Почем знать: если бы
Сережка посоветовался с каким-нибудь знающим профессором, может, что-нибудь
и получилось бы?
- Но это еще не все, - лукаво заметил Копытин, приберегая к концу самое
удивительное сообщение. - После этих опытов у нашего Сергея вдруг начали
молниеносно расти усы. Пришлось ему купить бритву. До этого "профессор"
только пощипывал мягкий пушок на губе.
- Ну что ты городишь? - возмутился Тетеркин, с досадой взмахнув
широкополой шляпой.
- А кто бритву в сельпо спрашивал? - с ехидцей, прищурившись, сказал
насмешник. - Опыты с баранами не удались, но зато у Сережки появились
желанные усы. Вот они! Результат эксперимента налицо. Злые языки
Корнев Павел
Мацумото Сэйте
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Посняков Андрей