а возле нее медоваровский склад пустых ящиков. Сам Медоваров бегал вокруг
них мелкими шажками и, как всегда, "руководил", вернее - жестикулировал,
указывая то на ящики, то на машины, то на людей.
Толича была ясна и понятна без слов.
проверено.
повел его на новое место. Пусть Журавлихин сам перевоспитывает Левку,
Митяй этим сыт по горло. "Вот уж действительно, тверди ему, не тверди -
все равно как от стенки горох. Хоть проси его, хоть кланяйся".
справедливости"; он потребовал от него тетрадь с записями и приказал
установить телевизор в палатке Набатникова, где пока еще телевизоров не
было.
Гавриловича) посмотреть взрыв на экране, но он куда-то исчез.
кокетливой тенниске с короткими рукавами, поправил лихой чуб на лбу и
сказал:
всего - к летчице. Завидная девушка, строгая, - добавил он, почему-то
вздохнув.
представил себя на месте невылупившегося цыпленка - однообразно желтеньким
кажется ему мир. Но вот скорлупа проклевывается, и мир во всех цветах и
ярких красках открывается перед его изумленным цыплячьим взором.
своего первого путешествия, которое в конце концов привело его сюда, в
лагерь? Видел ли он города, просторы страны, часто ли встречался с людьми
необыкновенными и разными? Нет, кроме семьи, ребят в институте, никого
близко не знал. Жил как в скорлупе и думал, что мир можно познать через
книги, кино, телевизор. Цыплячье заблуждение.
будет виден взрыв - и только...
куда более волнующее событие.
одинаковы.
особенно голубым, будто вставили в рамку осколок неба. В небе этом синел
край скалы, а внизу ее тонко прочерчивались кусты, ствол сосны, камни,
положенные один на другой, и барабан от кабеля. Пройдет немного времени, я
эта хорошо знакомая Леве картина станет совсем другой. Не будет скалы,
кустов, взметнется в воздух оставленная Медоваровым кабельная катушка.
Набатникова.
пламя. Может быть, испортился телевизор? Откуда появился этот непонятный
отблеск? Лева подправил фокусировку, увеличил контрастность и совершенно
четко увидел плещущийся на ветру парашют.
палатку. - Видно? - И, оттеснив Леву, наклонился над экраном.
надуваясь, будто парус, скользил по экрану. Мелькали пересекающиеся линии
натягиваемых строп. Среди них показалась темная фигура в комбинезоне. Это
была Зина, ее узнали по белому шлему. Неопытная парашютистка никак не
могла совладать с ветром; он, будто забавляясь, тащил ее по камням, а Зина
неумело подтягивала стропы, стараясь погасить парашют.
необдуманный прыжок. У Зины характер стойкий, она никогда не отличалась
сумасбродными поступками, вроде некоторых ее друзей (скажем, точнее:
к прыжку.
остановил его и по телефону дал команду дежурным взрывникам немедленно
спуститься на площадку. Им ближе всех - один из наблюдательных пунктов
находился на горе.
но когда хотела подняться, покачнулась вдруг и бессильно опустилась на
землю. Снова приподнялась и, схватившись за колено, упала.
каждый из них понимал, что Зина серьезно повредила ногу, может быть,
сломала, но об этом не хотелось думать - просто растяжение жил. Однако
болью сжимается сердце, когда видишь, что Зина вновь и вновь повторяет
бесплодную попытку подняться на ноги.
звонил врачу и никак не мог найти объяснения поступку Зины. Всякие бывают
люди, иной выкинет такую штуку, что только диву даешься. Но Зина? Ведь ее
характер он будто бы изучил до тонкости там еще, на теплоходе. Нет, она не
способна на эксцентричную выходку. В чем же дело?
чтоб повременили со взрывом.
вымпел, дать сигнальную ракету. К чему же ноги ломать...
получилось - непредвиденная помеха, из-за которой откладывался опыт,
влекла за собой изменение дальнейших планов.
такую штуку Зина могла решиться только в крайнем случае. Мы же ее знаем.
слова, но тут же пожалел.
настроиться, что и сделал Митяй. На сером фоне скалы поблескивала антенна,
а рядом различались контуры хорошо знакомой Леве "керосинки".
локоть, она цеплялась за камни, кустики травы, затем подтягивалась и снова
искала точку опоры.
сложила антенну и, сунув Димкину "керосинку" в широкий карман комбинезона,
посмотрела на часы.
в палатке медпункта. - Неужели это ваш первый прыжок?
в аэроклубе, ни потом, уже когда она стала работать в лесной авиации, у
нее не было ни малейшего желания совершить хотя бы единственный
тренировочный прыжок. Она его попросту боялась, за что сейчас и
поплатилась, приземлившись в совсем не подходящих для первого прыжка
условиях. Будь у нее опыт, не повредила бы ногу. К счастью, как определила
медсестра, это оказался не перелом, а растяжение связок, но вряд ли Зине
разрешат летать в ближайшие недели. Страшно обидно. А все-таки поступила
она правильно, и Афанасий Гаврилович должен это понять.
забинтованная нога. - Потерпите, сейчас Медоваров привезет хирурга.
перебродивший квас. Выбивает пробки, рвет бутылки. А все попусту. Ну да
ладно, потом поговорим.
призналась:
другого не могла придумать... Так же, как тогда, с золотыми зайцами.
прыжок на скалы. Опытные парашютисты и то не стали бы испытывать свою
судьбу в подобных условиях. Конечно, если нет крайней необходимости.
здесь я командир.
нужен. Вот если бы дело касалось спасения человеческой жизни, а не
какого-то - пусть даже ценного - аппарата, то ваш поступок оправдать
можно. - Афанасий Гаврилович ласково и в то же время испытующе посмотрел
на Зину. - К слову сказать, бывает и так, когда самые загадочные поступки