будто в любой момент могли вспыхнуть ярким свечением и блеском. В их свете
все цвета становились ослепляющими. И всадники видели все больше и больше
животных - кроликов и белок, пухлых барсуков и случайно попавшихся на
тропе лисиц. Вся это атмосфера, казалось, была приятна Высокому Лорду
Елене. Постепенно Кавинант стал понимать этот аспект бытия Лордов. Елена
ощущала Тротгард своим домом. Заживление Кураш Пленетор стало частью ее
жизни.
детстве у ранихинов.
было слишком личным, чтобы обсуждать под открытым небом. Но на другие
вопросы она отвечала охотно и непринужденно. Она позволяла увести себя в
разговоре к тому времени, когда она была в лосраате, к Ревлвуду и
Тротгарду, к Ревлстону, к ее бремени Лорда и ее могуществу. Он чувствовал,
что она помогала ему, позволяя многое, и был за это благодарен. Через
некоторое время он больше не испытывал неудобства от пауз в их беседе.
беззаботное настроение улетучилось. Он потерял легкость и плавность речи.
Его язык становился все более неуклюжим, нахлынули воспоминания об
одиночестве, борода раздражающе зудела, словно напоминая об опасности. Это
не может быть, думал он. Ничего из этого не происходит со мной.
Нерешительно, движимый своей болезненностью и всеми остатками той
самодисциплины, которую он растерял, он завел речь о Высоком Лорде Кевине.
странным, словно спокойствие в глазе шторма. - Он был высшим из великой
династии Берека Полурукого - Лорд, который имел самую большую власть во
всей известной или легендарной истории. Его верность Стране и Земной Силе
была всегда непоколебимой и незапятнанной. Его дружба с великанами была
делом, заслуживающим доброй песни. Ранихины обожали его, а Стражи Крови
были воодушевлены им на их Клятву. Если он в чем и ошибался - так это в
чрезмерном доверии - однако может ли доверие быть поставлено в вину? В
первую очередь, это к его чести, что сам Презирающий смог стать при нем
Лордом - стать Лордом и получить доступ к его сердцу. Разве не был
Ядовитый Клык освидетельствован и одобрен тестами на правду Оркреста и
л_о_м_и_л_ь_я_л_о_р_а_? Невинность славится уязвимостью.
которые привели бы к его смерти в Ущелье Предателя. В сжимавшем его сердце
предвидении или пророчестве он принял решения, которые сберегли будущее
Страны. Он приготовил свои Заветы. Он обеспечил выживание великанов и
ранихинов и Стражей Крови. Он предупредил людей. А затем своими же руками
все разрушил...
была потеря Высоким Лордом Кевином благоразумия. Таких мало, но они -
красноречивы. Обычное понимание заключается в том, что Кевин пытался
достичь парадокса чистоты через полное разрушение - но потерпел в этом
поражение, из-за чего все труды Старых Лордов были уничтожены, в то время
как Презирающий уцелел. Эти немногие уверяют, что именно предельное
отчаяние было тем безумием, которое воодушевило Кевина на этот Ритуал как
на необходимую жертву, цену, чтобы сделать окончательную победу возможной.
Они уверяют, что все его предварительные действия, а затем и Ритуал -
усиление одновременно как здоровья, так и болезни, чтобы начать затем все
работы с начала - были совершены, чтобы сохранить нас от завоевания
Ядовитым Клыком. В таком случае, получается, что Кевин предвидел ту нужду,
которая воодушевит Презирающего вызвать в Страну Белое Золото.
Кавинант. - Или ему просто было по душе осквернение.
мужественным и сильным человеком, доведенным до крайности. Любое смертное
и беззащитное сердце может быть доведено до отчаяния - поэтому мы так и
цепляемся за клятву Мира. И еще именно поэтому Высокий Лорд Кевин
очаровывает меня. Он был влюблен в Страну и осквернил ее - одним и тем же
вздохом и возвеличиваемый, и осуждаемый. - Ее голос поднялся от шторма ее
внутренних эмоций. - Как велика должна была быть его печаль? И какова же
была его сила, чтобы, сумев пережить это последнее всепожирающее мгновение
- если, после совершения Осквернения, услышав ликование Презирающего, он
все же жил, чтобы нанести еще один удар!
отчаянии - сила, превышающая все, что только может представить себе живая
душа. Я верю, что, если бы Высокий Лорд Кевин мог бы говорить из могилы,
он произнес бы слово, которое потрясло бы саму суть Презрения Лорда Фаула.
колебался где-то на грани расфокусированности, и он не мог выдерживать
смотреть на нее. - Ты думаешь, что чье-то существование после смерти может
оправдывать твои действия после того, как ты просто искоренишь всю жизнь
на Земле? Именно в этом и ошибался Кевин. Уверяю тебя, он жарится в аду.
голосе пропала. - Мы никогда не будем обладать такими знаниями - нам и не
надо знать этого, чтобы жить своей жизнью. Но мне кажется опасной вера
Лорда Морэма, что Создатель избрал тебя, чтобы защитить Страну. Сердце мое
говорит мне, что бремя это не соответствует тебе.
мир твой. Быть может, Высокий Лорд Кевин прогуливается сейчас, отдыхая, по
вашей Земле, выбирая тот голос, которым мог бы произнести здесь его слово.
связь, которую она заподозрила между Кевином Расточителем Страны и ним. И
подтекст этого сходства взволновал его сердце, будто оно было затоплено
мощными волнами предчувствия. Какое-то время, пока они скакали дальше,
тишина между ними мелькала подобно белым глазам страха.
следующий. Значимость и значительность этого разногласия погрузили
Кавинанта в оцепенение: у него не было сил противостоять этому. Он
окунулся в тишину, будто спрятался, как куколка, защищенная из-за
чрезмерной уязвимости или для превращения. Мрачные размышления, подобно
воспоминаниям о днях, проведенных с Этиаран, укрепляли его стремление
держаться в стороне от Елены, скакать сзади нее. Так, следуя за спиной, он
продвигался за Амоком к верхним районам Тротгарда.
Ревлстон, - он пришел в себя после почти полного изменения окружающей
местности. Грозно хмурясь, он поднял голову и увидел простиравшиеся над
ним вершины. Компания Высокого Лорда Елены приближалась к юго-западному
краю Тротгарда, где русло реки Рилл взбиралось в горы, и скалы и снега
этой гряды заполнили все западное небо. За спиной лежал Тротгард,
раскрывшийся как на ладони, словно выставленные на обозрение результаты
работы Лордов; он сиял в лучах солнца, как если бы был уверен в одобрении.
Кавинант еще сильнее нахмурился и обратил внимание на другое.
рокот воды, невидимой в глубине ущелья, как бы придавал Тротгарду звуковое
сопровождение, словно гудение издавали сами горы и холмы. Пейзажи вокруг
них усиленно навевали мысли, навязывали причастность к ним. К тому же,
вспомнил Кавинант, они взбирались на одно из самых высоких мест Страны - а
он не любил высоких мест. Но он сдержался, чтобы не хмуриться, усиливая
недобровольность выражения своего лица, и повернулся к Елене. Она
улыбнулась ему, но он не смог улыбнуться в ответ, и они продолжили скакать
вместе выше в горы.
прудика возле края ущелья. Вода сливалась с горного обрыва, возвышавшегося
перед ними, и собиралась в горном бассейне перед тем как перелиться через
край в Рилл. Этот прудик мог бы служить угловой отметкой Тротгарда. На юг
от него было ущелье Рилла, к западу горы, казалось, резко вырастали из-под
земли, словно застывшая атака из засады; а Кураш Пленетор раскинулся в
северо-восточном направлении, на спускающейся местности. Агрессивная
близость гор резко контрастировала с окутанным в спокойствие Тротгардом, и
этот контраст, усиленный журчанием невидимого Рилла, придавал всей этой
картине ощущение удивления, впечатления неожиданности. Атмосфера вокруг
пруда была полна ощущения границы.
засады. От этого он чувствовал себя подверженным опасности. И Стражи Крови
не настаивали остановиться здесь, дневного света еще вполне хватало, чтобы
продолжать путь. Но Высокий Лорд решила разбить у пруда лагерь. Она
отпустила Амока, отослала обоих Стражей Крови с ранихинами и лошадью
Кавинанта, затем установила чашу со светящимся гравием на плоский камень у
пруда и попросила Кавинанта оставить ее одну, чтобы она могла поплавать.
большого валуна, так, чтобы не было видно прудика. Опершись спиной на
камень, поджал колени и уставился вниз на Тротгард. Покрытые лесами холмы
показались ему особенно привлекательными, когда на них легла тень от гор.
Вершины гор, казалось, источали туманную мглу, которая сползала и медленно
затопляла блистание Тротгарда. Несмотря на сопоставимый размер и величие,
горы, казалось, все же превосходили по старшинству лежащую перед ними
местность. Но Кавинанту более по душе был Тротгард. Он был ниже и
человечнее.
и Посох Закона на траве возле светящегося гравия. Завернутая только в
одеяло и высушивая свои волосы одним концом этого одеяла, она подошла и
присоединилась к нему. Хотя одеяло сильно укрывало ее, скрывая даже больше
от ее гибкой фигуры, чем мантия, ее присутствие было ощутимо более, чем
когда-либо. Даже просто движение ее рук, когда она садилась рядом с ним,
вызывало у него ощущение неуютности. Она требовала внимания к себе. Он
почувствовал, что ему опять больно в груди, как это было в Мерцающем
озере.
Конюшевский Владислав
Суворов Виктор
Пехов Алексей
Акунин Борис
Фазиль Искандер
Витковский Евгений