онагров.
ободряющей речью.
отдавать не нужно. Может, поделимся с ярлом, если он победит сегодня. А
может, не поделимся. Пошли.
воин. Угроз не боится. А ему нужно, чтобы эти люди действовали изо всех
сил.
проиграем, оставлю вас прикованными к машинам. Может, христиане проявят к
вам милосердие. Честно?
черному дьякону, создателю машин.
хозяин призвали сюда, чтобы изгнать язычников? Я скорее стану мучеником,
чем...
собора, переживших и приступы ярости Айвара, и жестокое обращение
Эркенберта.
рыбаком - на разведку, дальше люди Рагнарсона тащили свою ношу. Медленно,
по-прежнему под дождем, шесть онагров и тысяча викингов заняли позицию в
четырехстах ярдах от ограды франкского лагеря. Гутмунд неодобрительно
покачал головой, видя, что на стороне, обращенной к морю, нет даже
часовых. А может, они просто ушли в укрытие от дождя и слушают отдаленный
гул битвы.
от основания ограды. Рабы возились у рычагов, чуть подняли рамы. Следующий
залп двадцатифутовых камней уничтожил ограду на протяжении в двадцать
футов. Гутмунд решил не ждать еще одного залпа. Его армия бегом
устремилась в брешь. Изумленные франки, в основном лучники, с бесполезными
отсыревшими тетивами, увидели тысячу опытных воинов, готовых сражаться в
рукопашной, повернули и бежали все до одного.
франкского лагеря. Весь его опыт подсказывал: разделить добычу, бросить
бесполезные машины и уходить в море, пока не пришли мстители. Но тут он
увидел возвращавшуюся армию. Она удивительно похожа на армию побежденную.
А если это так...
Хеймдалля, удивленно посмотрел на него.
пинай лежачего.
лагерем, Карл Лысый понял, что армия его дрогнула. Все солдаты и лошади
промокли, замерзли, устали. Они выбирались из рощ и изгородей, снова
выстраиваясь, и видели, что половина осталась лежать на мокрых полях.
Мертвыми или ждущими смерти от ножа крестьян. Лучники весь день были
только пассивной целью. Даже сердце армии, тяжелые кавалеристы, потеряли
треть состава на скользких склонах и в трясине, а у них так и не было
возможности проявить свое мастерство. Ограда перед ними казалась
невредимой, и на ней множество людей. Никто не хотел идти на приступ.
корабли, вытащенные на берег или стоящие на якоре. Его люди мрачно
изменили направление движения, пошли к берегу, на который высадились
несколько недель назад.
показались драккары, на которые вернулись экипажи. Выстроились,
повернулись, преградили выход в море. А с ограды один из онагров сделал
пробный выстрел. Камень упал в серую воду рядом с королевским кораблем
"Dieu Aide". Онагры начали разворачиваться.
армия сократилась, настолько его выросла. Толкатели и самострелы, как он и
ожидал, все на месте, их вряд ли меньше, чем было вначале. Подходили
тяжелые кидатели с того места, где их оставили франки. Они не повреждены,
их торопливо снабдили новой оснасткой и теперь тащат руки сотен
добровольцев. Только алебардисты потеряли некоторое количество людей. Но
на их место пришли тысячи, буквально тысячи разгневанных крестьян,
сжимающих топоры, серпы и копья. И если франки нападут, им придется идти
вверх по холму. На уставших лошадях. Под непрерывным огнем.
хочешь отправить человека - или армию - на Настронд, Берег Мертвецов,
брось над головой копье в знак того, что эти люди отданы Отину. Тогда
пленников брать не будут. И в сознании его прозвучал голос, ледяной голос
Отина из его видений.
носишь мой знак, но разве тебе не говорили, что ты принадлежишь мне?
заряженной и нацеленной в центр франкской армии, толпящейся в смятении
внизу. Посмотрел на кресты на щитах, вспомнил орм-гарт. Несчастного раба
Мерлу. Свои собственные муки от рук Вульфгара. Спину Годивы. Сиббу и
Вилфи, превратившихся в пепел. Распятия. Руки его действовали сами,
готовясь выпустить снаряд на головы франков.
Она ничего не сказала. Но он взглянул на нее и вспомнил отца Андреаса,
который сохранил ему жизнь. Своего друга Альфреда. Отца Бонифация. Бедную
женщину на лесной поляне. Осмотрелся, как в тумане, увидел, что вокруг,
словно ниоткуда, появились все жрецы Пути, все смотрят на него с
серьезными и внимательными лицами.
франкскому королю сдаться под угрозой смерти. Я сохраню им жизнь и дам
возможность вернуться домой. Но не больше.
в горах, этот голос он впервые услышал над шахматной доской богов.
Может, ты и правда мой сын. Но кто знает собственного отца?
говорил, Торвин, в нем есть что-то от Отина.
островах, - добавил Гейрульф. - Франки на берегу устали и были беспомощны.
А английские крестьяне не знали бы милосердия.
копья, за увешанными рябиной нитями. Торвин нарвал большие охапки свежих
осенних гроздьев. Яркий алый цвет ягод перекликался с рассветом.
такой жертвы нельзя получать добычу. Но англичане не послушали бы нас. Они
ограбили бы мертвых. И тогда против нас были бы и христианский бог, и гнев
Всеобщего Отца.
говорю, что он не создание Отина. Когда-то я тоже так считал. Но сейчас
знаю больше.
хеймнара. Она бы не стала со мной разговаривать, но она любит девушку,
хоть та и дочь любовницы. В конце концов она мне все рассказала.
ей нравилось его внимание, а она... Ну, после пережитого неудивительно,
что она говорила о нем только с ненавистью. Но она подтверждает его
рассказ вплоть до того, как они лежали на песке, потом он посадил ее в
лодку, оставил и вернулся к своим людям и к женщинам на берегу.
Она увидела в темноте маленькую шлюпку, всего лишь скиф, и человека в ней.
Я расспрашивал ее об этом человеке, но она ничего не могла вспомнить.
Средних лет, среднего роста, одет не роскошно, но и не бедно. Она
подумала, что ей пришел на выручку рыбак, поэтому пересела в его шлюпку.
Он отвез ее далеко от берега и потом начал грести вдоль берега, не говоря
ни слова. Она вышла, пошла домой, вернулась к мужу.
был моржом, а лиса - лисой, испугавшей глупого парня.
Ее родственники заплатили бы ему, даже если бы не заплатил муж. Она
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Майер Стефани
Самойлова Елена
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман