Чтение 90–й страницы книги ~Бог-Император Дюны~

Данкановский вопрос! Не смухлевал ли все-таки Тлейлакс, не создал ли этот
экземпляр как-нибудь по-особому, отличающимся от других.

- Что навело тебя на этот вопрос? - спросил Монео.

- То, что я мыслил категориями Свободного?

- Ты не был Свободным.

- Ближе к этому, чем ты думаешь. Наиб Стилгар сказал однажды, что я,
вероятно, был рожден Свободным, но не знал этого, пока не прибыл на Дюну.

- И как работает твое мышление Свободного?

- Ты помнишь присказку: никогда не води компании с тем, вместе с кем
ты не хотел бы умереть.

Монео положил руки на стол ладонями вниз. На лице Айдахо проступила
волчья улыбка.

- Тогда, что же ты здесь делаешь? - спросил Монео.

- Я подозреваю, что ты, Монео, - хорошая компания. И задаюсь
вопросом, с чего бы Лито выбирать тебя своим ближайшим компаньоном?

- Я прошел его испытание.

- Такое, что и твоя дочь?

"Итак, он услышал, что они вернулись", - это означило, что кто-то из
Рыбословш докладывают ему обо всем происходящем... если только Бог
Император не вызывал этого Данкана... "Нет, до меня бы это дошло".

- Испытание всякий раз другое, - сказал Монео. - Мне пришлось
блуждать в одиночестве по пещерному лабиринту, не имея при себе ничего,
кроме мешка с провизией и склянки с эссенцией спайса.

- И что же ты выбрал?

- Что? О... если ты пройдешь испытание, то узнаешь.

- Это - тот Лито, которого я не знаю, - продолжил Айдахо.

- Разве я тебе этого не говорил?

- Это - тот Лито, которого ты не знаешь, - сказал Айдахо.

- Потому что он самый одинокий из всех, кого когда-либо видело наше
мироздание, - сказал Монео.

- Не играй на моих чувствах, пытаясь расшевелить во мне сострадание,
- сказал Айдахо.

- Игра на чувствах, да. Это очень хорошо, - кивнул Монео. Чувства
Бога Императора - как река: плавная, когда ничто ей не препятствует, но
бешеная, бурливая и пенистая при малейшем намеке на затор - не следует ему
препятствовать.

Айдахо оглядел ярко освещенную комнату, посмотрел наружу во тьму, и
подумал об укрощенном течении реки АЙДАХО, текущей где-то там за окнами.
Опять обратив взгляд на Монео, он спросил:

- Что ты знаешь о реках?

- В моей юности, я путешествовал по поручениям Лито. Я даже доверял
свою жизнь плавучей скорлупке суденышка, плыл на нем сперва по реке, а
затем по морю, где ни с одной стороны не видно берега, когда его
пересекаешь.

Произнося это, Монео подумал, что зацепил ненароком ключик к глубокой
правде Владыки Лито. Эта мысль погрузила Монео в тягучие воспоминания о
той далекой планете, на которой он пересекал море от одного берега до
другого. Тогда, в первый вечер их плавания, обрушился шторм и где-то в
глубине корабля слышалось постоянное раздражающее тук-тук-тук работающих
двигателей. Он стоял на палубе вместе с капитаном. Его ум был сосредоточен
на стуке двигателя, уходящем и возвращающемся, вместе с закипающим горами
зелено-черной воды, снова и снова падающей и встающей вокруг, ухающего
вниз, в провал волн корабля. Каждый раз сокрушающий удар кулака. Безумное
движение, тряска, от которой мутило... вверх... вверх-вниз! Его легкие
ныли от подавленного страха. Резкие перепады корабля - и море, старающееся
их потопить - дикие взрывные накаты водных масс, час за часом, белые
волдыри воды, растекающейся по палубе, затем одно море, другое море и
следующее, и другое...

Вот где был ключик к пониманию Бога Императора.

"Он одновременно и шторм, и корабль."

Монео сосредоточил взгляд на Айдахо, сидящем напротив него под
холодным искусственным светом. В нем ничто и не дрогнет но сколько же в
нем жажды.

- Итак, ты не поможешь мне узнать, чего же не постигли другие Данканы
Айдахо, - сказал Айдахо.

- Почему же, помогу.

- Так что же я раз за разом оказывался не способным усвоить? - Умение
доверять.

Айдахо оттолкнулся от стола и бросил на Монео обжигающий взгляд.
Когда Айдахо заговорил, голос его был грубым и скрежещущим:

- Я бы сказал, что доверял слишком много.

Монео был невозмутим.

- Но как именно ты доверял?

- Что ты имеешь в виду?

Монео положил руки на колени.

- Ты выбираешь друзей-мужчин за их способность сражаться и умирать за
правое дело - как ты это правое дело понимаешь. Женщин выбираешь таких,
которые удовлетворяют твой мужской взгляд на самого себя. Ты не делаешь
никакой поправки на различия, способные происходить из доброй воли.

В дверях послышалось движение. Монео поднял взгляд как раз в то
время, когда входила Сиона. Она остановилась, одна рука была на бедре.

- Ну что, отец? Опять взялся за свои прежние фокусы, как я погляжу.

Айдахо рывком обернулся, чтобы поглядеть на говорившую.

Монео внимательно разглядывал дочь, ища признаки перемены. Она
искупалась и переоделась в свежий черный с золотом мундир Рыбословш, но ее
лицо и руки все еще хранили свидетельства ее тяжкого испытания в пустыне.
Она потеряла в весе, скулы торчали. Мазь мало помогла трещинам на ее
губах. На ее руках отчетливо проступали жилы. Глаза казались старческими,
а выражение в них такое, какое бывает у человека, испившего свою горькую
чашу до дна.

- Я слушала вас двоих, - сказала она. Она сняла руку с бедра и чуть
продвинулась в комнату. - Как ты смеешь говорить о доброй воле, отец?

Айдахо, сразу заметивший ее мундир, задумчиво поджал губы. В
ОФИЦЕРСКОМ ЧИНЕ? Сиона?

- Я понимаю твою горечь, - сказал Монео. - В свое время я испытал
сходные чувства.

- Неужели?

Она подошла поближе, остановилась прямо возле Айдахо, продолжавшего
задумчиво ее разглядывать.

- Меня переполняет радость, что я вижу тебя живой, - сказал Монео.

- До чего же тебе приятно видеть меня благополучно пристроенной на
службу к Богу Императору, - сказала она. - Ты так долго ждал, чтобы
увидеть свое дитя в этой роли! Смотри, как многого я добилась, - она
медленно повернулась, демонстрируя свой мундир. - Офицерша. В моем
подчинении отряд всего из одного человека, но все равно я уже командир.

Монео заставил себя говорить холодно и профессионально.

- Садись.

- Предпочитаю постоять, - она поглядела на лицо Айдахо. - А, Данкан
Айдахо, предназначенный мне самец. Не находишь это интересным, Данкан? По
словам Владыки Лито, я стану в свое время ВПОЛНЕ ПОДХОДЯЩЕЙ для принятия
команды над всей организацией Рыбословш. До сих пор у меня в подчинении
только одна. Ты знаешь женщину по имени Найла, Данкан?

Айдахо кивнул.

- Да, неужели? А мне думается, возможно и я ее НЕ ЗНАЮ, - Сиона
поглядела на Монео. - Знаю ли я ее, отец?

Монео пожал плечами.

- Но ты говоришь о доверии, отец, - сказала Сиона. - Что создает
могущественного министра - доверие?

Айдахо повернулся, чтобы поглядеть, какой эффект произведут эти слова
на мажордома. По лицу Монео было видно, что он с трудом справляется со
вспыхнувшими в нем чувствами.

"Гнев? Нет... Что-то другое."

- Я доверяю Богу Императору, - ответил Монео. - И в надежде, что это
вас обоих сколько-то вразумит, я должен сейчас передать вам его пожелание.

- Его ПОЖЕЛАНИЕ, - язвительно откликнулась Сиона. - Ты слышишь,
Данкан? Приказания Бога Императора теперь называются пожеланиями.

- Говори то, что должен сказать, - сказал Айдахо. - Я понимаю: выбора
у нас практически нет, что он там ни желает.

- У тебя всегда есть выбор, - сказал Монео.

- Не слушай его, - сказала Сиона. - Он известный трюкач. Они ожидают,
что мы падем в объятия друг друга и от нас произойдут такие же, как мой
отец. Твой потомок - мой отец!

Монео побледнел. Уцепившись обоими руками за край стола, он
наклонился вперед.

- Вы оба дураки! Но я стараюсь вас спасти. Несмотря на вас самих, я
постараюсь вас спасти.

Айдахо увидел, что у Монео дрожат щеки, увидел напряженность его
взгляда, и это его странно тронуло.

- Я не его племенной жеребец, но я тебя выслушаю.

- Как всегда ошибка, - сказала Сиона.

- Тише, женщина, - проговорил Айдахо.

Она поглядела поверх головы Айдахо.

- Не обращайся ко мне так, или я закручу твою шею между твоих
лодыжек!

Айдахо жестко напрягся и начал поворачиваться.

Монео скорчил гримасу и махнул рукой Айдахо, чтобы тот оставался
сидеть.

- Предупреждаю тебя, Данкан, - она даже и не на такое способна. Даже
я ей не ровня, а ты ведь помнишь, что было, когда ты пытался напасть на
меня?