Чтение 90–й страницы книги ~Тотальная война~

. - Да не бойся ты! Ничего из ряда вон выходящего не предвидится, -
успокоил его Максимов. - Или забыл, как сам в Легионе гулял?

- О! Так когда это было! - Леон расплылся в улыбке.

Приступ подозрительности у Леона быстро прошел. Не надо быть семи пядей
во лбу, чтобы просчитать, что явление Карины просто невозможно было
организовать заранее. А значит, упрекнуть Максимова в нарушении партнерских
отношений нельзя. Леон успокоился.

"Делает вид, что все в порядке. А глаза тревожные", - подумал Максимов.

Его не мог не радовать сложившийся расклад. Получалось, что из трех
человек за столом он был самым осведомленным. Юко не знала об их планах, а Леон
не подозревал, что стартовой точки их маршрута и основной легенды больше не
существует. Лагерь профессора Миядзаки почти сутки не выходит на связь. Юко
прекрасно владеет собой, еще ничем не выдала гложущую ее тревогу. Возможно,
надеется на чудо. Максимов, оставил на чудо один процент, девяносто девять было
за то, что никого нет в живых. Но говорить этого, конечно, не собирался.
Возможность контролировать и манипулировать информацией дорого стоит. Если
точнее - жизни.

Оставалась Карина. Знала меньше всех. Но активность развила обратно
пропорциональную!

"Как честный человек я обязан жениться. - Максимов улыбнулся. - Но как
здравомыслящий исчезну утром, не прощаясь".

Музыканты, долго подбиравшие аккорды, наконец вывели первые такты
медленной мелодии.

- Пойдем потанцуем. - Карина взяла его за руку. В полумраке
будуарно-красного цвета, лавируя между столиками, они прошли к площадке. Там
уже покачивались в сомнамбулическом трансе с десяток пар.

Карина, глубоко вздохнув, прижалась к его груди.

Сердце обмерло, когда под пальцами ощутил ее острые лопатки.

- Макс, ты на меня очень злишься?

- Без комментариев.

- И на том спасибо. А я до сих пор не верю, что смогла тебя догнать.
Когда все узнала, сначала места себе не находила. Если честно, хотела тебя
разорвать. А потом успокоилась. Представляешь, даже не надеялась, что
получится. Все произошло само собой, как во сне.

- Нет, это судьба. Просто у тебя больше возможностей следовать за ней,
чем у твоих ровесниц.

- На отчима намекаешь? - с вызовом спросила Карина.

- На жениха из Газпрома.

Карина победно улыбнулась.

- Железный Макс ревнует?

"Надо рвать когти, - решил Максимов, борясь с головокружением. -
Выпороть и бежать".

- Максим, а почему Леон наголо постригся? - неожиданно спросила Карина.

- Сеня, срочно ответь Лене, почему Коля сбрил усы, - процитировал
Максимов из "Бриллиантовой руки". - Откуда я знаю?

- Да еще очки нацепил. Я его сразу не узнала.

- Значит, решил замаскироваться.

- От кого?

Максимов пожал плечами.

- Давай убежим, - предложила Карина, заглядывая ему в глаза.

- Нет, галчонок. Нельзя оставлять Леона и Юко без присмотра.

С текстом песни у лабухов были нелады, или так задумывалось сначала, но
вместо привычного баритона штатного солиста вдруг раздался другой, хриплый, с
характерными командирским медным отливом. Пел мужик, что называется, с душой.
Неумело, но искренне.

Максимов машинально стал прислушиваться к словам, что делал крайне
редко. Подумал, не может же мужик так рвать сердце без всякого смысла в словах.

- Волки уходят в небеса.

Горят холодные глаза.

Приказа верить в чудеса

Не поступало.

И каждый день другая цель.

То стены гор, то горы стен,

И ждет отчаянных гостей

Чужая стая, -

певец захлебнулся на вздохе.

Припев проиграли без слов.

От тягучей мелодии и неожиданно оборвавшегося голоса на душе у
Максимова вдруг сделалось тяжело и муторно. Как перед бедой.

Рядом возник гибкий низкорослый субъект. Саид, как требовал этикет,
успел переодеться к ужину. Теперь на нем были свободные штаны, не стесняющие
движений при ударе, и распахнутая косоворотка черносотенского цвета, в дань
местным вкусам густо усыпанная блестками.

- Слышь, москвич, разговор есть, - растягивая слова, произнес он.
Черные кроличьи глазки жадно скользнули по Карине.

- У тебя ко мне?

Максимов непроизвольно улыбнулся. Ничего хорошего это Саиду не обещало,
но он этого не знал и тоже оскалился.

- Али-Большой говорить хочет.

- А ты тут при чем? Саид больше не улыбался.

- Он меня послал...

- Вот считай, что я тоже тебя послал, - перебил его Максимов.

Саид зло прищурился, так что глаза превратились в две узкие щелочки.

- Ты на меня не зыркай, шестерка, - ровным голосом предупредил
Максимов. - Пойди и передай, если я нужен, он знает, где мой стол. Все,
свободен.

Максимов взял Карину под локоть и увел с площадки.

- Кто это? - на ходу спросила Карина.

- Абориген, от рук отбившийся, - ответил Максимов. Леон в их отсутствие
обольщал Юко. Дело двигалось с трудом. Сказывалась разница в темпераментах и
языковый барьер. Леон, у которого было два состояния: или бурная общительность,
или паранойяльный уход в себя, никак не мог пробиться сквозь вежливое
отчуждение японки. Она кивала каждой его фразе, поддакивала, как требуют
японские правила хорошего тона, но не было никаких признаков, что исковерканные
английские слова и выразительные гасконские взгляды Леона возымели хоть
какое-то действие.

- Как дела, Макс? - Леон, казалось, был рад оста&ить напрасные хлопоты.

- Нормально, - ответил Максимов, усаживаясь за стол. - Что вы такие
хмурые?

- Напротив, - вступила Юко. - Мне очень интересно. Леон рассказывал о
французском вине. И празднике молодого вина. Божоле, правильно? - с трудом
произнесла Юко. - Карина, ты в Париже была на этом празднике?

- Если это праздник, то я - китайский летчик. И вино так себе.
Кислятина, хуже нашего каберне. - Карина наморщила носик. - В середине ноября,
когда открывают бочки с молодым вином, весь Париж хлещет эту бормотуху. Причем
полагается делать умное лицо и цокать языком. Каждый француз мнит себя тонким
знатоком вин, женщин и сыра.

- А разве это не так? - вступился за честь страны Леон.

- Умными, красивыми и утонченными все быть не могут. Это противоречит
законам биологии. Я же видела французов. Люди как люди, не хуже, но и не лучше
наших, - осадила его Карина.

- Один ноль в нашу пользу, - подлил масла в огонь Максимов.

- Да когда такое было! - возмутился Леон. - Вы всю жизнь нам в футбол
проигрываете!

- Да?! - Карина прищурилась. - Зато мы Наполеона разгромили. Это в сто
раз круче.

- Хо! А он Москву перед этим спалил, - не уступил Леон.

- Тоже мне событие! Она без него чуть ли не каждый год горела. А вы
свой Париж всегда без боя сдавали,- Карина в поисках поддержки повернулась к
Максимову. - Я права?

- Безусловно.

Подобного приступа патриотизма он от Карины не ожидал. Подумал, что
Леон попал "под раздачу" из-за усталости, раздражения и неуверенности,
накопившихся в Карине. Да и сам Максимов уже чувствовал, что сил играть
остается все меньше и меньше. Под перекрестными изучающими взглядами Леона и
Юко расслабиться было абсолютно невозможно. Требовалось срочно объявить
антракт.

"Ну вот и дождался!" - Максимов заметил, что к их столику приближается
официант. Абдулло с торжественным i видом нес поднос с бутылкой шампанского и
фужерами. Чинно поставил на стол. Предварительно помахав над скатертью
салфеткой.

- Уважаемые гости, это вам. От друга. - Абдулло выразительно посмотрел
на Максимова.

- У тебя уже здесь появились друзья? - насторожился Леон.

- А у Макса везде друзья. Он общительный. Карина нанесла двойной удар.
Свою порцию Максимов встретил с усмешкой, Юко, кажется, вообще не поняла, что
половина кирпича полетела в ее огород.

- Пойду, поздороваюсь с другом. Леон, дамы остаются под твою
ответственность. - Максимов встал. - Где Али? - тихо спросил он у официанта.

- За своим столиком, - одним губами прошептал Абдулло.

Максимов пошел в дальний, самый темный угол зала, скрытый от всех
выступом эстрады.

Али-Большой сидел за столом один. Команда бойцов шумела за соседним
столиком.

- Добрый вечер, Али. - Максимов, не дожидаясь приглашения, отодвинул
кресло и сел напротив. - За шампанское спасибо.

Лицо Али лоснилось, блестели сальные губы. Он облизал пальцы, отодвинул
поднос с пловом. Осталось не больше пригоршни риса, остальное переместилось в
объемистый живот. Али отхлебнул чай из пиалы. Погонял во рту, только после
этого проглотил.