Чтение 90–й страницы книги ~Мешок с костями~

второй этаж пишущую машинку. Путь мне освещали зарницы.

Здесь царила жара, но затхлости не чувствовалось. Наоборот, пахло чем-то
приятным, наверное, какими-то травами, собранными Джо. В студии тоже стоял
кондиционер, и он работал. Я включил его и какое время постоял перед потоком
холодного воздуха. Такое это удовольствие, когда холодный воздух обдувает
разгоряченное тело. О том, что при этом можно простудиться, я даже не думал.

Зато в остальном никакого удовольствия я не испытывал. Тяжелое чувство
придавило меня. Даже не грусть, скорее - отчаяние. Наверное, причиной тому
стал разительный контраст: так мало осталось от Джо в "Саре-Хохотушке", и
так много здесь. Я представил себе нашу семейную жизнь в образе кукольного
домика (а может, семейная жизнь и есть кукольный домик?), в котором
закреплена только половина игрушечной обстановки. Закреплена маленькими
магнитами или потайными кабелями. Что-то пришло и приподняло наш кукольный
домик за один угол, и я полагал, надо сказать спасибо, что наш домик пинком
не отбросили с дороги. Но не отбросили, только приподняли за один угол. Мои
вещи остались на местах, а вещи Джо заскользили... И вот куда их вынесло.

- Джо? - спросил я, усаживаясь на ее стул. Ответа не последовало. Никто
не стукнул по стене. Ворона не каркнула, сова не ухнула. Я положил руку на
стол, где стояла пишущая машинка, поводил ею по гладкой поверхности, собирая
пальцами и ладонью пыль.

- Мне недостает тебя, дорогая, - сказал я и заплакал.

А когда слезы иссякли, в который уже раз, я вытер лицо подолом футболки,
словно ребенок, и огляделся. Изображение Сары Тидуэлл стояло на столе, а на
стене висела фотография, которой я не помнил. Очень старая, едва различимая.
Центральное место на ней занимал большой, в рост человека, крест,
поставленный на небольшой прогалине на склоне над озером. Прогалина эта,
должно быть, уже давно заросла деревьями.

Я смотрел на какие-то баночки, ящички, вышивки, вязание Джо. Зеленый
ковер на полу. Стаканчик с карандашами на столе, карандашами, которые она
брала, которыми писала. Я взял один, моя рука замерла над чистым листом
бумаги.., но ничего не произошло. Я чувствовал, что в студии есть жизнь, я
чувствовал, что за мной наблюдают.., но желания помочь не ощущалось.

- Я кое-что знаю, но этого недостаточно, - проговорил я. - А вот из того,
чего я не знаю, главное заключается в следующем: кто написал на холодильнике
"помоги ей"? Ты, Джо?

Ответа я не получил.

Я еще посидел, надеясь, но уже зная, что напрасно, потом встал, выключил
кондиционер, выключил свет и вернулся в дом. Вышел на террасу, понаблюдал за
всполохами зарниц. В какой-то момент я достал из кармана синюю шелковую
ленту, повертел в руке. Неужели она вернулась со мной из 1900 года? Мысль
эта казалась безумной и одновременно вполне логичной. Ночь выдалась жаркой и
душной, как и все предыдущие. Я представил себе, как старожилы Тэ-Эр, а
может, и Моттона, и Харлоу, вытаскивают из шкафов парадную одежду, готовясь
к завтрашним похоронам. А в трейлере на Уэсп-Хилл-роуд Ки сидела на полу и
смотрела по видаку "Книгу джунглей": мудрый Балу учил Маугли законам
джунглей. А Мэтти, устроившись на диване, читала новый роман Мэри Хиггинс
Кларк и негромко напевала. Обе были в коротких пижамах, Ки - в розовой,
Мэтти - в белой.

Какое-то время спустя я перестал их чувствовать. Они исчезли, как с
увеличением расстояния исчезает радиосигнал. Я направился в северную
спальню, разделся, лег на постель, которую с утра никто не застилал, и тут
же заснул.

Проснулся я глубокой ночью, потому что кто-то водил горячим пальцем по
моей спине. Повернулся и в свете молнии увидел лежащую рядом женщину. Сару
Тидуэлл. Она улыбалась. Зрачков в ее глазах не было. Сладенький, я почти
вернулась, прошептала она в темноте. Мне почудилось, что она вновь
потянулась ко мне, но, когда снова вспыхнула молния, вторая половина кровати
опустела.

Глава 24

Откровение не всегда продукт деятельности призраков, двигающих
буквы-магниты на передней панели холодильника. И во вторник утром меня
осенило. Случилось это, когда я брился и думал о том, как бы не забыть
купить пива. Откровение, по своему обыкновению, пришло ниоткуда. Меня словно
громом поразило.

Я поспешил в гостиную, чуть ли не бегом, на ходу стирая с лица пену.
Быстро глянул на сборник кроссвордов, лежащий на моей рукописи. Туда я
заглянул первым делом, стараясь понять, что означают указания "иди к
девятнадцати" и "иди к девяноста двум". С одной стороны, вроде бы и логично,
а с другой - какое отношение имел этот сборник к ТЬ-Эр-90. Я купил его в
Дерри, там и начал заполнять. Едва ли призраки Тэ-Эр могли выказать интерес
к сборнику кроссвордов из Дерри. А вот телефонный справочник...

Я схватил его со стола. Довольно-таки тонкий, хотя он и охватывал номера
всей южной части округа Касл - Моттон, Харлоу, Кашвакамак и Тэ-Эр. Прежде
всего я проверил количество страниц, чтобы убедиться в наличии девяносто
второй страницы. Она оказалась даже не последней. Номера владельцев
телефонов, фамилии которых начинались с двух последних букв алфавита,
располагались на странице 97.

Значит, ответ следовало искать в справочнике, и только в нем.

- Я попал в десятку, так? - спросил я Бантера. - Мне нужен именно
телефонный справочник?

Колокольчик не шелохнулся, не звякнул.

- Пошел ты.., что может понимать мышиная голова в телефонном
справочнике?

Начал я с девятнадцати. Раскрыл справочник на девятнадцатой странице,
отданной на откуп букве F. Девятнадцатым на ней, значился Гарольд Фейллз.
Мне эта фамилия ничего не говорила. Хватало там Фелтонов и Феннеров, попался
один Филкершэм и несколько Финни, я насчитал полдюжины Флагерти и еще больше
Фоссов. Последнюю строчку на девятнадцатой странице занимал Фрэмингхэм. И
эту фамилию я вроде бы слышал впервые, но...

Фрэмингхэм, Кеннет П.

Секунду-другую я смотрел на эту строчку, и тут до меня начало доходить. И
уж конечно, в этом мне нисколько не помогли послания на холодильнике.

Ты не видишь того, что, как тебе кажется, видишь, сказал я себе. Как если
бы ты покупал синий "бьюик"...

- Синие "бьюики" попадаются везде, - поделился я своими наблюдениями с
Кеннетом Фрэмингхэмом. - Приходится пинками расталкивать их, чтобы
освободить дорогу. Такая вот у нас жизнь. - Но мои руки дрожали, когда я
переворачивал страницы, добираясь до девяносто второй.

Там меня встретили фамилии, начинающиеся с буквы Т, но в нижней части
страницы уже пошла буква У. Я узнал телефон Элтона Убика и Кэтрин Уделл.
Девяносто вторую страницу я не стал и искать, потому что ключом к разгадке
служили отнюдь не холодильные шарады. И все-таки именно в справочнике таился
ответ. Я закрыл его, какое-то время посидел, держа его в руках (с обложки
мне улыбались счастливые мужчина и женщина, набравшие полные корзинки
черники), а потом открыл наобум, на этот раз на букве М. Если знаешь, что
искать, все становится ясным с первого взгляда.

Все эти К.

Да, конечно, попадались Стивены, Джоны и Марты, значились в справочнике
Мизерв М., Мессер В., Джейхауз Т. Однако снова и снова я видел К. - люди
пользовались правом не указывать в справочнике свое имя. На странице
пятьдесят я насчитал больше двадцати К, и не меньше дюжины С <Английская
буква С (си) в сочетании с разными гласными может читаться или как "к", или
как "эс".>. Что же касается имен. Двенадцать Кеннетов на одной пятидесятой
странице, выбранной совершенно случайно, включая троих Кеннетов Муров и
двоих Кеннетов Мантеров. Четыре Катерины и две Кэтрин. А еще Кейзи, Киана,
Кифер.

- Господи помилуй, это же лавина, - прошептал я.

Я пролистал справочник, отказываясь верить своим глазам, но одна страница
ничем не отличалась от другой. Сплошные Кеннеты, Кэтрин, Кейты. Кимберли,
Кима, Кайма. Кэмми, Киа (а мы-то думали, что это оригинальное имя), Кендра,
Кейла и Къел, Кайл. Кирби и Кирк. Одну женщину звали Кисеи Боуден, одного
мужчину - Кито Ренни (Кито, имя с холодильника Ки и Мэтти). И везде инициал
К., превосходя числом обычно самые распространенные инициалы С., Т, и Э.
Россыпи К., от страницы к странице.

Я повернулся, чтобы посмотреть на часы, не хотелось опаздывать в аэропорт
и заставлять ждать Джона Сторроу, но узнать время мне не удалось. Феликс не
только лишился глаз, но и остановился. Я громко рассмеялся и испугался
своего смеха: в нем слышались безумные нотки.

- Возьми себя в руки, Майк, - приказал я себе. - Вдохни поглубже, сынок.

Я вдохнул. Задержал дыхание. Выдохнул. Взглянул на электронные часы на
микроволновой печке. Четверть девятого. Времени больше чем достаточно, чтобы
успеть в аэропорт. Я вернулся к справочнику. И тут меня вновь осенило:
конечно, откровение было не чета первому, но зато куда более практичное.

Западный Мэн - относительно изолированная территория, глубинка, но приток
населения все-таки наблюдался, а в последней четверти прошлого века место
это стало очень популярным у пенсионеров, предпочитавших активный образ
жизни: рыбалку, охоту, лыжи. Телефонный справочник позволял отделить
новичков от старожилов. Барбиксы, Паретты, Куидданы, Донахью, Смолнэки,
Дроваки, Блиндермейеры - пришельцы. Джелберты, Мизервы, Пиллсбюри, Спрусы,
Террье, Перро, Стэнчфилды, Старберды, Дюбэ - все из округа Касл. Вы
понимаете, о чем я, да? Если на странице двенадцать вы видите целую колонку
Боуи, не может быть и тени сомнения в том, что это семейство с давних пор
жило в западном Мэне. Не только жило, но и успешно пополняло свои ряды.

У Пареттов и Смолнэков встречались и инициалы К., и имена, начинающиеся с
"К", но редко. Основной урожай "К" приходился на старожилов, семьи, с давних
пор обосновавшиеся в округе Касл.