То же и Джеральдина: не настолько она стара, чтобы быть тебе матерью.
я не хотела бы быть матерью такого сына, а...
возрасте. Не очень-то приятная тема. Извините, что затронула ее.
Джордж. - Давайте переключимся на другую тему. На какую же, Дороти?
Джеймс. - Мы с мужем были там много лет назад, к тому же с коренными
калифорнийцами общались мало.
приехало из других мест.
там нравится. Ни в каком другом месте я не хочу жить.
были, - сказала Дороти. - Вы все знаете, кто такой Фрэнсис Дэвис? Ты,
Уилма, знаешь? А вы, Джордж?
видимся в Сан-Франциско.
- У него на Востоке громадные связи. Не сомневаюсь, что при необходимости
он может за несколько дней добыть сорок - пятьдесят миллионов. Это -
старый бостонец, с Бикон-хилла. У него и суда, и недвижимость, и банки, и
страховые компании, и бог знает что еще. И он же прескверно играет в
покер. Худшего игрока я еще не встречал.
зарабатывать себе на жизнь чем-то еще. Но мы играем только раз в месяц и
никогда не делаем больших ставок. Самый крупный проигрыш не превышает
трех-четырех сотен. Но для нас это развлечение.
бы к сорока годам. Нет, мы играем дома. То у него, то у меня.
приезжает, то сочетает приятное с полезным. В сущности, мы все в таком
положении. Мне приходится ездить и в Сан-Франциско и в Лос-Анджелес. Для
нас проехать триста - четыреста миль в машине - привычное дело. Я и в
обычные-то дни делаю по семьдесят пять - сто миль. От моей конторы до дома
такое же расстояние, как отсюда до Рединга, и езжу я туда по пять-шесть
раз в неделю. К счастью, езда в машине доставляет мне удовольствие.
гости, свозишь меня куда-нибудь подальше? Пен ни за что не хотел покупать
его. Я просила не раз, но он отказывался.
спокойное, прозвучало для остальных как кощунство, но больнее всех это
ощутила сама же Уилма.
знают.
совсем пьяна.
Джеймс. - И вы знаете, такое путешествие возможно. Кажется, вы
отправляетесь из Форт-Итан-Элана и дальше руководствуетесь картой, избегая
главных дорог. Ночуете в загородных гостиницах.
Локвуде никто больше не упоминал. Обед кончился, и все стали подниматься
со своих мест. Это была уже не та дружная компания, что усаживалась за
стол.
комнату. Ты, Дороти, ее еще не видела. И ты, Бинг.
привыкли называть ее библиотекой, хотя она и была задумана как библиотека.
Я большую часть своих книг держу наверху, а твой отец - в кабинете.
книги на ярды, - сказала Дороти, обращаясь к Бингу.
приходилось встречаться.
Пикфорд, и они пригласили нас на ленч, но нам надо было на следующий день
уезжать, - сказала Дороги. - Дуглас показался мне очаровательным, а с ней
я не успела поболтать.
тогда только что поженились.
возрасте. Кто будет пить коньяк? Дороти?
бывают редко, Джордж большую часть времени проводит в своем кабинете, а я
- либо здесь, либо у себя наверху. Я стала радиолюбительницей, и там у
меня большой приемник. Джордж считает это бесполезной тратой времени, а
мне нравится.
что уже не девять, а десять часов, Дороти встала.
предстоит трудный день.
коктейль, хорошо, Бинг?
задерживай тетю Уилму слишком долго. Мы все изрядно устали. Доброй ночи,
Уилма. - Он поцеловал ее в щеку. - Доброй ночи, сын. Надеюсь, никто не
будет возражать, если мы назначим завтрак на восемь тридцать. Если хотите,
вам принесут его в комнаты. Артур Мак-Генри будет здесь в десять утра,
Уилма.
второго этажа простился с ними. Войдя в гардеробную, он закрыл за собой
дверь и разделся. Он чувствовал, что устал, но спать ему не хотелось. Ну и
взбалмошная компания! Все, кроме Дороти Джеймс. На такое общество одного
дня вполне достаточно. Даже больше, чем достаточно, если среди гостей -
зазнавшийся сын и пьяная невестка. Джеральдина ему тоже надоела, но к пей
он привык и может, когда захочет, уехать от нее на несколько дней.
Неожиданно мысли его перескочили на брата: только сейчас он полностью
осознал, что Пена нет в живых. До этого момента, до того, как он
представил себе бездыханное тело Пена, лежащее в глубокой могиле,
заваленное плотным слоем земли, смерть брата не была вполне осознанным
фактом. Самый факт убийства, самоубийства и последующие события обладали
как бы самостоятельной жизнью, но образ Пена, родного брата, лежащего в
гробу, непрестанно представал его мысленному взору во всей своей
неотвратимой реальности. Впервые Джордж Локвуд поверил в возможность
собственной смерти. Впрочем, сейчас он почти желал умереть. И именно в
этот миг он вспомнил об Эрнестине. Он и всегда любил ее отцовской любовью,
однако теперь она вдруг стала для него чем-то очень значительным. Может
быть, послать за нею - или это будет ошибкой, подумал он. И сам же
ответил: это будет серьезной ошибкой, если она не приедет, найдя
благовидный предлог.
радио Джеральдины. Звуки были слабые, но они напоминали об ее присутствии,
в котором он не нуждался. Сейчас она значит для него не больше, чем эти
слабые звуки саксофона, играющего незнакомую мелодию в детройтском
дансинге. При иных обстоятельствах она будет чем-то другим, а сейчас -
только этим. На коленях у него лежала книга "Жизнь на Миссисипи", которую
он знал настолько хорошо, что мог открыть на любой странице и в любое
время закрыть. Это была одна из десятка книг, которые он хранил в
гардеробной: они не мешали думать и даже не заставляли бодрствовать. Потом
звуки радио в комнате Джеральдины умолкли, часы в холле пробили
одиннадцать. Вполне возможно, что он задремал; но он не был в этом уверен.
Потом он вышел в коридор: свет на обоих этажах все еще горел. Он подошел к
двери Джеральдины и прислушался: все было тихо.