АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Вы, простите, врач? - удивился и почему-то слегка обиделся Сацевич.
- Нет. Я психолог, - Маша ласково улыбнулась ему. - Кофе у вас
действительно отличный.
- Да... Понятно... - он принужденно откашлялся, - я думал, вы тоже из
милиции. Ну ладно. Течение приступообразное. Приступы случаются нечасто,
но достаточно бурно.
- А вылечить ее в принципе можно? - подал голос Арсеньев.
- Как вам сказать? Я боюсь, что на изначальный диагноз у нас
накладываются элементы раннего сенильного слабоумия. Это серьезно
усложняет картину.
- Простите, а какие именно вы наблюдали симптомы слабоумия? -
спросила Маша.
- Ну иногда она притаскивает всякий мусор в палату из парка. Однажды
это была старая открытка с какой-то актрисой, потом кукла.
- Кукла? - хором переспросили Арсеньев и Маша.
- Да, старая пластмассовая кукла, образца шестидесятых. Сейчас,
по-моему, таких не делают. Она валялась под лавочкой, на которой обычно
Галина Дмитриевна сидит во время прогулок.
- Она что, нянчилась с ней? Играла? - спросила Маша.
- Нет. Просто принесла с собой и положила в тумбочку. Потом был
тяжелый приступ.
- После того как у нее забрали куклу?
- Да. Но не потому, что ее забрали.
- Еще какие предметы она находила под лавочкой? - спросил Арсеньев.
- Ну я не знаю, всякую ерунду, - поморщился доктор, - например, вот,
книжку, старую, промокшую. Кажется, она у меня где-то здесь валяется.
- Можно посмотреть? - спросила Маша.
- Пожалуйста, если, конечно, найду, хотя, честно говоря, я не
понимаю, какое отношение это имеет к мобильному телефону Евгения
Николаевича, - доктор долго рылся в ящиках своего стола, ворчал и
наконец достал маленький потрепанный томик стихов Есенина.
- ?Гале от Любы, с надеждой на скорую встречу, 7 июня 1964?, - Маша
прочитала вслух дарственную надпись и посмотрела на Арсеньева. Он в
ответ едва заметно кивнул и обратился к доктору:
- А где остальные вещи? Открытка, кукла?
- Выкинули, - пожал плечами доктор, - зачем хранить мусор? Книжка -
совсем другое дело. Я, знаете, книголюб, не могу выкидывать книги, рука
не поднимается.
- Валентин Филиппович, вы не дадите нам это с собой на несколько
дней?
- Конечно. Правда, не понимаю зачем.
- Мы потом вам объясним, - пообещала Маша. - А скажите, в чем
конкретно содержание бреда Галины Дмитриевны? В чем именно она себя
обвиняет?
- Такие больные каются во всех смертных грехах сразу, - вздохнул
доктор, - называют себя убийцами, утверждают, что заслуживают смерти,
что приносят несчастье окружающим, что воздух вокруг них отравлен, самое
неприятное, в момент приступа могут нанести себе серьезные ранения. У
Галины Дмитриевны было три суицидальных попытки.
- Мы знаем, - кивнула Маша, - сейчас она в каком состоянии?
- Средней тяжести, - пожал плечами доктор, - вам беседовать с ней
пока не стоит.
- Да это мы уже поняли. Евгений Николаевич говорил, у вас в палатах
видеокамеры. Можно посмотреть пару кассет?
- Разумеется. Но учтите, вы там не увидите, как передали телефон. Я
сам смотрел несколько раз, очень внимательно. Ладно, что же вам
показать? Может, приступ? - доктор достал несколько кассет с полки.
- Приступ не надо. Какой-нибудь обычный день.
Через минуту на экране телевизора возникла палата, белая мебель,
окно, забранное решеткой и задернутое дымчатой шторой. На высокой
кровати полусидела худая, бледная женщина. Лицо было туго обтянуто кожей
и казалось странно молодым на фоне седых волос. На лбу белела марлевая
повязка.
- Это она себе лоб разбила о раковину, - пояснил доктор, - все никак
не заживает.
- Да, она жутко изменилась, я видела ее фотографии, - прошептала
Маша.
В палате сначала было тихо. Потом послышалась какая-то возня, звук
льющейся воды. Через минуту в кадре мелькнул силуэт с ведром и шваброй и
тут же исчез.
- Так вот, представляете это безобразие? Завхоз торговала самогоном,
и здесь постоянно крутились солдаты с генеральской дачи, пьяные,
грязные, а начальство смотрело сквозь пальцы, - сообщил резкий каркающий
голос, который явно принадлежал не Галине Дмитриевне.
- Это нянечка, - пояснил доктор, - давайте я промотаю, тут ничего
интересного, она просто лежит и молчит, - он взялся за пульт и нажал
быструю перемотку.
- Нет, погодите, еще немного, - прошептала Маша.
- Пожалуйста.
Мелькание кадров прекратилось, опять зазвучал каркающий голос,
сопровождавшийся кряхтением и шлепаньем тряпки.
- Я и в РОНО обращалась, и в министерство, и в санэпидемстанцию,
официальные письма писала. Здесь все-таки дети, а солдаты, помимо всего
прочего, это еще и инфекция. Ну никому же ничего не надо!
Нянька за кадром мыла пол и говорила. В кадре молчала Галина
Дмитриевна, глядя перед собой круглыми, непомерно большими глазами.
- Она все время так молчит? - шепотом спросил Арсеньев.
- Нет, просто такой кусок попался, давайте я все-таки промотаю, -
сказал доктор. На этот раз Маша не возражала.
За кадром зазвучали голоса. Работал телевизор, шло какое-то дневное
ток-шоу. Экрана видно не было и няньки тоже. Камера была направлена на
больную.
- Ах да, извините, я психолог и привык пользоваться профессиональными
терминами, фигурально выражаясь, они не хотят и не могут, - заявил
низкий раскатистый мужской голос.
- Что именно? - спросил другой голос, тоже мужской, высокий и
ехидный.
- Иметь полноценные сексуальные сношения с мужчиной, - ответил бас.
- Вы бы лучше поспали, чем эту пакость смотреть. Давайте я переключу
на ?Дикую Розу?. Можно? - прокаркала за кадром нянька.
И тут наконец заговорила сама Галина Дмитриевна. Ее голос звучал
ровно, спокойно, очень тихо, даже пришлось увеличить звук.
- Феликс Нечаев не психолог. Зачем он говорит не правду? - произнесла
она, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Это вы о ком? - удивилась нянечка.
- Итак, подведем некоторые итоги, - затараторил тенор, вероятно,
принадлежавший ведущему, - наша сегодняшняя тема ?Принципиальный
холостяк?. Наш герой утверждает, что изучил разные типы женщин и не
хочет жениться, поскольку ни один из этих типов его не удовлетворяет.
Что скажут наши зрители? Пожалуйста! Вот вы, девушка!
- Если ему никто не нравится, зачем он вообще лезет? - звонко заявила
невидимая девушка.
Последовал общий смех.
- Знаете что, милая девушка, - обиженно пропел бас, - я вам могу
сказать как профессиональный психолог, что у вас очень серьезные
комплексы.
- Феликс не психолог, - повторила Галина Дмитриевна чуть громче, - он
закончил заочное отделение областного педагогического института. А до
этого служил в армии, строил генеральские дачи под Москвой.
- Что вы говорите? Я не поняла... - удивленно переспросила нянька.
- Сначала мы взяли его на договор, курьером. Потом он стал младшим
редактором. Он пунктуален, аккуратен, никогда ничего не забывает, умеет
наводить порядок в бумагах и документах.
- Галина Дмитриевна! Вам нехорошо? - испугалась нянька. - Может,
доктора позвать?
- Нет, Рая, не волнуйтесь, - больная глубоко вздохнула и закрыла
глаза, - можете переключать на свою ?Дикую Розу? или вообще выключить. И
пожалуйста, опустите мою койку, я посплю.
- Ну что, достаточно? - спросил доктор и, не дождавшись ответа,
выключил телевизор. - Видите, иногда она вспоминает какие-то детали из
прошлой жизни, я специально узнавал, этот герой ток-шоу, Феликс Нечаев,
действительно работает в пресс-центре Евгения Николаевича. Она ни в чем
не ошиблась, даже в подробностях его биографии.
- Да, - кивнул Арсеньев, - мы уже успели с ним познакомиться, - он
покосился на Машу. Она застыла, подавшись вперед, вцепившись в
подлокотники, не моргая, глядела в погасший экран. Лицо ее в это
мгновение показалось Арсеньеву каким-то замороженным, ледяным, даже губы
стали белыми.
- Маша, с вами все в порядке? - он осторожно тронул ее пальцы.
- Да, - она крепко зажмурилась, с трудом оторвала руки от
подлокотников, провела ладонями по лицу, посмотрела на доктора,
собираясь спросить о чем-то, но в этот момент в дверь постучали и
заглянула пожилая полная женщина в халате, шапочке и марлевой маске.
- Галине Дмитриевне пора завтракать, а ей еще не давали лекарства, -
надменно сообщила она, не обращая внимания на посетителей.
- Найдите Наташу, - хмуро приказал доктор.
- Искала. Ее нигде нет.
- Хорошо, я сейчас подойду. Женщина, наконец, взглянула на Арсеньева,
потом на Машу, и вдруг громко, строго произнесла:
- Григорьева? Та-ак, а ты здесь что делаешь?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 [ 90 ] 91 92 93 94
|
|