Додона он смотрел жадно и неотрывно.
оставляет своими милостями ни верных ему людей, ни тех чужаков, которые
чем-то помогли.
с натянутой усмешкой:
по серьгам. как говорят.
нахмурился. Рогдай мановением руки послал туда молчаливых стражей. Там уже
раздались раздраженные голоса.
Лицо было поцарапано, под глазом расплылся кровоподтек. За Гонтой бежал
верещящий как заяц Ковань. Одежда постельничьего была разорвана, он
простирал вослед разбойнику дрожащие руки, вопил, верещал, взмахами дланей
бросал на него гридней.
пир не опоздал?
сказал злорадно:
царские уши. Наконец Додон растянул губы в усмешке:
самому не помешает за столом. Я таких людей не опасаюсь.
бьют в спину.
воевода не отнес выпад Гонты на свой счет, а Кажан прожигал бывшего вожака
разбойников острым как ножи взором. Запыхавшийся Кавань мелким петушком
подбежал к помосту, бочком-бочком придвинулся к Кажану.
царский постельничий.
хотел, чтобы тот видел, что его поняли правильно. Он поднял голову и
широким жестом обвел статуи богов в нишах:
обратиться не к кому.
вас позовут... Иди и ты, молодой витязь, раз уж ты с Мраком.
вспыхнули жарким румянцем. Он порывался что-то сказать Додону, но тот уже
поспешно движением длани показал, что отпускает гостей до вечера. Глаза
тревожно бегали, пухлые губы вытянулись в линию. В лице впервые проступили
страх и растерянность. Трое держатся перед ним без страха, хотя в глазах
странное понимание своей участи. А еще с ними этот молодой богатырь, чье
лицо так неуловимо знакомо! Но если хотя бы даже заподозрили... только
заподозрили, что за пир им уготован, разве не обходили бы за тридевять
верст даже кордоны Куявии?
Что у них в рукаве?
но было их столько, что толкались даже в широком коридоре. Ховрах
приветствовал всех встречных, Любоцвет с любопытством оглядывался по
сторонам. Мрак с печалью толкнул Гонту:
должок... До сих пор в левом ухе звенит!
солнца. Снеговая туча уже надвигается!
лучшее в моей поганой жизни. И этого лучшего, как я и хотел, много... Есть
за что ухватиться. Больше всего на свете я страшусь ее потерять... но ведь
что-то же двигает нами! То, чему противиться не в силах. Вот до этой бы
силы докопаться! Что перед нею вся мощь волхвов?
половине, верно. Там обычно поселяли послов. Мрак огляделся, недоброе
чувство еще сильнее стеснило грудь. Слишком много ковров на стенах, за
которыми могут таиться слухачи, убийцы. Чересчур высок потолок, а в стенах
на стыке с потолком чернеют дыры.
и охраны видел какого свалял дурака. Какого дурака сваляли они все,
явившись в логово Додона.
скатертями. Сперва белыми, затем голубыми, синими, зелеными, желтыми,
оранжевыми, красными, а поверх всего -- пурпурными. Чтобы потом в разгар
пира можно было схватить скатерть за углы и унести вместе с посудой, а на
следующую тут же спешно ставить новые блюда, кувшины с вином, дабы пир не
прерывался ни на миг.
задыхались от дыма, там жарили на вертелах туши оленей, кабанов, лосей. Из
подвалов выкатывали бочки с вином. Гонцы помчались со двора в ближайшие
веси. Наказ был спешно везти к царскому двору птицу, гнать скот, наловить
для пира речной и озерной рыбы.
сегодня вечером, а будет таким, о каком кощюнники сложат песни. Уже видно
по той горе дров, которую навезли на задний двор. И еще прут, волы едва
жилы не порвали!
однажды, но и то запах сказал ему, что прошла другая женщина. Даже запах
Иваша уловил лишь пару раз. В самом начале, а потом как будто испарился...
ступенькам сверху пронеслось, часто-часто топоча маленькими ножками,
что-то рыжее, визжащее, что сразу бросилось ему на грудь, обхватило
маленькими ручонками за шею, принялось звонко нацеловывать, прижиматься
всем тельцем, визжать от счастья и снова целовать и прижиматься.
дочери?
ее на пол, она забрыкалась и уцепилась за шею:
старости досижу!
ее спеленали и унесли. Он еще долго слышал ее возмущенные протестующие
вопли. В них было столько обиды, что в груди защемило. Он старается никому
не причинять боль, а тут поди ты... Маленькое сердечко, а тоже свои
огорчения.
всех очагах палаты жарко полыхал огонь, там жарилось мясо. Воздух,
пропитанный запахами вина и обильной еды, потяжелел, потемнел, будто
предательство очернило даже его. За окнами сгущались тучи, погромыхивал
далекий гром, в темном небе взблескивали молнии. За столами обливались
потом, расстегивали рубашки до пояса, а тяжелые пояса сбрасывали вовсе.
воздухе. Люди стали похожи на рыб, лица были красные, распаленные, словно
после бани. С той лишь разницей, что грязь и пот выступили как будто еще
больше.
как у лесного зверя. Он чувствовал сгущающуюся вокруг них опасность,
искоса поглядывал на стены, откуда могут брызнуть длинные стрелы, держал в
поле зрения два широких ковра на стене, откуда могли метнуть дротики,
напрягался, когда мимо проходил кто из гуляк, людей Додона.
пьяно улыбался. Гонта спросил громко:
сколько всего... Пойду освобожу место!
как взгляд Гонты, так как и пристальный взор Додона. Гонта, конечно, не
поверит в его опьянение, а Додон уже наверняка принял все меры, не
обеспокоится.
Курылев Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей