Чтение 90–й страницы книги ~Откровение~

выпрямилась сама собой, а доспехи уже не казались тяжелыми.-- Но ты, мне
кажется, еще не нашел.

-- Вот-вот схвачу,-- заверил Олег.-- Я уже чувствую ее тепло.

Томас расправил плечи. Пар валит из всех щелей, вязаная рубашка
немилосердно раздражает тело. Он не знал, как избавиться от зуда, а угла,
чтобы почесаться спиной, не находилось. Он снял шлем, с наслаждением
запустил пятерню, чесался, даже постанывал, глаза закатил. На пальцах
оставалась грязь, будто все еще бродил возле адских котлов.

Он брезгливо стряхнул грязь с кончиков пальцев, а Олег знающе
брякнул:

-- Вши? Ты, того, поуважительнее с ними. Все-таки первые, что были
созданы после человека. И для человека особо.

Томас раскрыл рот не сколько от возмущения и оскорбления в свой
адрес, сколько от великого удивления:

-- Вши?

-- Точно.

-- Каким образом?

-- А твой бог увидел, что Адаму и Еве заняться нечем, от безделья
дурью маются, уже на дерево начинают посматривать... вот и создал это
мелкое подлое создание. Адам и Ева начали их искать друг у друга, а
занятие это до-о-о-о-олгое. С тех пор люди до сих пор ищут. И павианы.

Томас поинтересовался:

-- Что такое павианы?

-- В другой раз,-- ответил Олег безжалостно.-- От многих знаний много
горя.

Томас посмотрел на него исподлобья:

-- Вижу.

Глава 6

Сад благоухал, Томас видел пролетающих ангелов все чаще. Похоже, идут
верно, скоро врата Эдема, только с каждым часом пробираться труднее. Под
ногами самая мягкая и шелковая трава, по обе стороны ровные линии зеленых
кустов, диковинные цветы. Вдали видны золотые с красным верхушки деревьев,
в синем небе оранжевое облачко...

Калика выругался. Томас не успел поморщиться, язычник груб, но когда
увидел прущих навстречу ангелов -- сразу пятеро! -- выругался как
крестоносец, что полдня ломал сундук богатого иудея, а обнаружил пустое
дно.

--- Сзади их толпа,-- сказал он затравленно.-- Что делать?

-- Давай направо,-- предложил Олег.

-- Стена терновника! Бык не проломится!

-- Тогда чего спрашиваешь?

Томас подвигал плечами, рукоять Зу-л-Факара прямо за левым ухом, а
ноги уже понесли на открытое место. Олег двигался вроде бы неспешно, Томас
однако чувствовал напряжение калики, а его пальцы подрагивали. Посох все
так же втыкался острым концом в землю, оставляя круглые глубокие ямочки...

Ангелы вышли из-за поворота, Томас сощурился, блеск резал глаза,
словно смотрел на доспехи, начищенные преданным оруженосцем. Все в белых
одеждах, золотоволосые, хотя и с длинными вислыми носами, пейсами, они
шли, ступая по верхушкам трав, не пригибая ни стебелька, хотя могучие
крылья лишь слабо шевелились под легким ветерком.

Глаза переднего ангела расширились в изумлении. Он смотрел то на
пришельцев, то на яму, что осталась после посоха Олега:

-- А я не поверил... Неслыханно!

Второй ангел, худой и с суровым лицом, сказал отрывисто:

-- Падите на колени, презренные. Мы доставим вас... куда нам велено.
А там решат вашу судьбу.

Олег буркнул:

-- Сейчас, только шнурки завяжу.

А Томас сказал с грозной беспечностью потомка викинга:

-- Что нам терять?

Ангелы все еще смотрели грозно, когда чужаки свершили неслыханное:
вместо того, чтобы пасть на колени и молить о снисхождении, или броситься
наутек, что тоже бессмысленно, оба разом шагнули вперед. В воздух взвились
оранжевые мечи, звякнуло, зашипело, словно на раскаленную плиту плеснули
воды. Взвился сноп искр.

Меч ангела, с которым сразился Олег, прошел мимо и врезался в
мраморную плиту. Олег коротко и сильно ударил посохом сбоку в голову.
Рядом снова был грохот, звон, ангел растерянно отступал под бешеными
ударами Томаса, рыцарь что-то выкрикивал сквозь зубы, а когда ангел
коротко оглянулся, словно ища подмоги, меч рыцаря достал его в шею.
Оранжевый меч вылетел из ослабевшей руки как серебристый судак из ладоней
неудачливого рыболова. Томас задержал следующий удар, а тело ангела
вспыхнуло ярким светом, Томас отшатнулся, ослепленный. А когда через
мгновение открыл глаза, на мраморные плиты медленно опускался пустой белый
хитон.

Рядом калика дрался с двумя. Томас опомнился и обрушил меч на
ближайшего. Ангел вскрикнул, его охватило желтое пламя. Мелькнули
вскинутые руки, раздался сухой треск, и на пол упали два тяжелых пера.
Запах гари тут же рассеялся. Воздух был чист и свеж как утренняя роса.

Томас тяжело дышал, глаза были как два нароста на могучем дубе. Меч в
его руке сыпал искрами, дергался, все еще не в состоянии успокоиться. По
лезвию метались лиловые молнии, магические знаки то появлялись, то
исчезали.

-- Конь пал,-- сказал Олег странным голосом,-- пчела умерла, человек
отдал богу душу или преставился, коза издохла... а что с ангелом?

-- Тебе это важно? -- огрызнулся Томас. Его грудь вздымалась как
волны в сильную бурю.-- Ах да, для заклятий нужны точные слова!

-- И для заклятий,-- согласился Олег, голос был напряженным,-- и у
меня вообще чувство, хоть чувствам не доверяю, что здесь кроется
разгадка... Или хотя бы часть разгадки!

-- Везде тебе чудится,-- прошептал Томас измученно.-- Ты видишь что я
сделал? Что натворил? Я убил божьих ангелов!!!

Олег сказал успокаивающе:

-- Положим, ты убил только одного.

Томас вскрикнул оскорблено:

-- Двух, а то и трех... Или ранил смертельно, что одно и то же. Но
тебе можно, ты язычник, а я христианин! Мне нельзя! Это же посланцы моего
Верховного Сюзерена!.. Но все-таки... все-таки мы побили божьих ангелов!

Калика, похоже, старался держаться с прежним насмешливым
достоинством:

-- Тебе трупов недостает? Ручьев крови?

-- Да нет... То у простых смертных. Но как мы побили... особых
существ?

-- Давай подумаем. У тебя меч Мухаммада, а это очень непростой меч.
Если бы у тебя, скажем, был меч Иоанна Крестителя... хотя тот кроме палки
ничего в руки не брал, то мечи здешних оказались бы горячее. Если бы ты
взял тогда меч Иисуса, то не знаю, не знаю... Может быть дрались бы на
равных. А меч пророка... гм... думаю, что магия здешних мечей не действует
на тебя, раз у тебя такой меч, а Зу-л-Факар в свою очередь бессилен против
райских. Словом, все зависит от тебя.

Томас вздохнул с таким облегчением, что застойный воздух качнулся на
версту:

-- Вот и славно. На равных -- это благородно и не противно законам
рыцарства. Но ты... Как выстоял ты?

Олег пожал плечами:

-- Наверное, потому что не признаю христианства. Значит, не попадаю
под их законы. Для меня эти двое не посланцы грозного бога, а лишь
здоровенные мужики с отменным оружием. Словом, тоже на равных, хоть мы и
не рыцари.

Томас повертел меч в вытянутой руке. Зеленый огонь медленно угасал,
волны возбуждения стихали. Загадочные знаки вспыхнули в последний раз и
ушли вглубь металла.

-- Тогда все терпимо,-- решил он.

-- Да,-- согласился Олег, он исподлобья, но очень внимательно
посмотрел на Томаса,-- если ты не очень... того, что поразил посланца
самого бога...

Томас даже побледнел, на лбу выступили капельки пота, словно Олег
безжалостно ухватил и сжимал его кровоточащее сердце:

-- Сэр калика... Для меня сейчас главное -- найти Яру. Найти и
освободить. И никакие ангелы или чертовы архиангелы... А потом, если
уцелеем, я разберусь с прелатом у бочки с вином, где я был прав, а где
малость погорячился. Кстати, я все-таки не одного поразил, а троих. Это
точно! А то и четверых..

-- Ну тогда все в порядке,-- поспешно сказал Олег..-- К тому ж хоть и
ангелы, но простолюдины. А простолюдины с мечами -- это ж оскорбление для
благородных! И вдобавок -- иудеи.

Томас с облегчением вздохнул:

-- Да, конечно... Но в самом деле иудеи?

-- Да ты погляди на их носы! А пейсы, пейсы! Разве это не оскорбление
для рыцаря?

Томас поправил меч, спина его снова выпрямилась, и он окинул цветущий
сад гордым и надменным взором настоящего крестоносца.

За деревьями они разогнулись, а Томас прошипел, болезненно морщась:

-- Я уже думал, что всю оставшуюся жизнь буду ходить крючком... Ох,
спина! Куда теперь?

-- Это христианский рай,-- огрызнулся Олег.-- ты мне скажи!

Деревья стояли плотно, но слишком ухоженные, красивые, за такими не