в сторону, оказавшись перед Таргитаем. Тот успел только схватить ее за
плечи, а ее ноги уже дрогнули, из груди вырвался легкий всхлип. Она была
намного ниже Таргитая, нож ударил ее в левый глаз, вошел по рукоять.
умерев в тот миг, когда нож вылетел из ладони. Таргитай в немом изумлении,
еще ничего не успев сообразить, опустил девушку на землю, вытер о ее
платье пальцы, забрызганные кровью и слизью из вытекшего глаза. Крови
вытекло совсем мало, всего лишь заполнило глазную впадину, рукоять ножа
торчала из маленького озера темной крови. Ее полные губы дрогнули, словно
хотела что-то сказать, объяснить, по ним скользнула виноватая улыбка и
застыла.
половине лица, осторожно надвинул веко на неповрежденном глазу.
же... Да, она рассказала.
надо уходить. Солнце уже высоко, а в Долину надо еще спуститься!
пор не признаются даже себе, что в Долину стремятся просто из тупости, из
нежелания признать поражение, признать, что все эти дни тыкались, как
слепые котята, во все стороны, их били по головам, они тоже кусались и
плевались... но ничего не сделали, ничего не поняли.
покраснели, а Мрак грубо навесил на певца перевязь с его огромным мечом,
на другое плечо набросил лук и колчан со стрелами, подергал, подтянул
ремни потуже. Олег пытался собрать свой мешок, ронял, пальцы вздрагивали.
черт-те что.
Как еще не поджег, ума не приложу. Видать, спокойный ты.
серьезное лицо оборотня, -- Да нет, это само нашло на меня. Накатило.
Затмение накатило! Человек так не должон. Человек -- это звучит... Это
звучит! А я был не человек, а зверь. Да еще с мечом.
Стая ворон бы залетела. Мы кричали тебе, махали, топали, свистели, а ты,
как орел, все по крепости, все по крепости, туды-сюды, туды-сюды, рубил,
истреблял, изводил, крушил и крошил... Ты заметил, во дворе даже кур и
гусей не осталось!
у колодца, ждали. Ну, когда остынешь или есть захочешь. Ты есть захотел,
да?
снисходительно-брезгливый. Теперь Мрак поглядывал вроде бы даже с
удивлением, с чем-то вроде уважения, хотя ноги Олега подкашивались, он
едва чувствовал отяжелевшее тело, все-таки силы ушли на страшную резню...
только бы не вспоминать, что творил!..
говорит Мрак, с двумя мечами. Весь в крови, жаждущий чужой крови. Рычащий
и алчущий. Даже невинных кур и гусей побил, людей было мало, мерзавец...
Если Мрак и врет, то самую малость. Сам же видел себя, отвратительно
здорового, могучего, залитого потом и кровью, сапоги в грязи, зубы
оскалены...
взгляд Мрака, что отпрянул, будто ударился о выставленный вперед шест.
могут... Ты всех считал старыми и мудрыми, а теперь представь, что иной
тоже может вот так... Вообрази себе. Сразу полегчает.
всего осыпало морозом, словно голым выпал из дупла на снег. Даже внутри
потяжелело, будто проглотил чересчур крупную сладкую ледышку соку.
ибо может остаться волхвом, а не просто воином-зверем, как случилось с
ним. Что может натворить озверевший человек с мечом? Ну, людей побил по
всей крепости. Так что это за крепость, не больше трех десятков воинов, да
челяди наберется разве что с полста. Ну пусть еще тот отряд, что вчера
вечером въехал в ворота. Еще с полсотни... Кур и гусей, правда... Но волхв
вместо меча, даже вместо двух мечей, может разить заклятиями!
что волхв в ярости мог бы заклятиями натворить... Ни черта не сможет. Для
заклятий нужен ясный ум, холодная голова, сосредоточение... Если хоть чуть
примешается злость, любое заклятие псу под хвост. Или коту. Даже таракана
не пугнешь... Все, я готов двигаться.
полудня. Таргитай, не отставай. Надо идти, понимаешь?
на бег, привычное состояние сильного мужчины, он сделал шаг, другой,
чувствуя свое непослушное тело... вдруг острая боль пронзила бок. Он начал
поворачиваться, удар под колени бросил на землю. Он ударился затылком, в
глазах заплясали искры.
глазу уже затягивалась, под розовым шрамом пульсировало, глазное яблоко
растет, вот-вот веко поднимется, а пока на него с нечеловеческой злобой
смотрит один правый...
с такой яростью, что острие медленно пошло к его глазам. А он в страхе и
растерянности не мог даже завопить перехваченным от ужаса горлом. Широкие
спины Мрака и Олега на глазах уменьшаются, ни один не оглянется, Мрак
сделал движение, вроде оборачивается, но это всего лишь подвигал плечами,
устраивая заплечный мешок поудобнее.
может справиться с женщиной, пусть и в чем-то непростой, но все же только
женщиной, а острие приближалось к его глазу, он отвернул лицо, холодное
железо кольнуло скулу.
на помощь, ослабил хватку, и она сумела опустить кинжал еще ниже. Острие,
узкое как наконечник стрелы, но острое как жало, прорезало кожу и уперлось
в кость скулы.
повернулся и Мрак, по голосу Олега ощутив неладное. Он еще поворачивался,
но краем глаза увидел занесенный над лицом Таргитая кинжал, и развернулся
с такой скоростью, что исчезли его руки, а из вихря вылетело нечто, в
мгновение ока пересекло двор. Был влажный стук, словно копьем ткнули в
переспевшую дыню. Кинжал Аниты на этот раз поцарапал подбородок, но ее
тело рухнуло на Таргитая под тяжестью секиры. Та погрузилась ей в спину на
половину лезвия, перерубив позвоночник и почти разделив ее пополам, как
если бы Мрак вознамерился разрубить большую рыбину.
ее теле настолько, что Олег испугался, не достала ли через ее грудь и
дударя. Он с разбега сбросил безжизненное тело с Таргитая, тот не открывал
глаз.
руках, он размахнулся и ударил еще дважды. Когда Олег оглянулся, голова
Аниты медленно катилась по пыли.
дрались -- ничего, а тут какая-то девка... Что с ней, Олег? Я голову дал
бы на отрез, что она с нами.
открытыми глазами. Он присел на корточки, уже без вражды второй раз за
день закрыл ладонью ей глаза. Теперь уже оба. Двоедушники встречаются
почти в каждом селе, с ними встречались и наверняка общались, делили
хлеб-соль, но вот так случая не выпадало.
первая.
все-таки девку понять можно, сам немножко такой: бывало, прибил бы этих
двух недотеп, а в другой раз сердце щемит -- вдруг эти растяпы пальчик
прищемили?
Русанов Владислав
Лукьяненко Сергей
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур