прощупывание условий мира? Ваше мнение, Вудворт!
Торкине.
бестию Тома Торкина. Этот человек для серьезных переговоров не годится.
Торкин приезжает обвести нас вокруг пальца, обдуривание людей - его
призвание.
новый член Белого суда подал протест на все решения Гонсалеса и
Пустовойта.
докладывали.
знакомый, Семипалов, - посол Ширбай Шар. Бар, доложите о своих новостях.
король Торбаша согласился внести вступительный взнос в Акционерную
компанию Белого суда, деньги везет его представитель. Шар вылетел на
единственном водолете, имеющемся в Торбаше, он доставит также официальный
протест на все приговоры Объединенного суда.
Белом суде коммерческим делом, а коммерция - моя область.
давно его посол, - спокойно добавил Вудворт. - Такие язвительные уколы в
духе его величества короля Торбаша.
приветствуем, - сказал Гамов. - Еще на подлете к нашим границам Ширбай
попросил двух аудиенций - у Вудворта и у Семипалова. Исправляет оплошность
своего короля.
военнопленным с фондом в несколько миллиардов диданов - рассчитывают на
взносы родственников. Спешно готовятся списки лиц, желающих посетить наши
лагеря, первая партия уже готова, одни женщины.
полсотни из страха наказания прикинулись другими людьми. Среди них две
женщины, объявившие себя медсестрами: Луиза Путрамент, дочь президента
Нордага, и Жанна Торкин, падчерица того Тома Торкина, что летит к нам
эмиссаром Аментолы. Жанна захвачена на конференции.
тайно перевести обеих пленниц в Адан.
приветствовал дорогого друга.
ногами в воздухе - и ни одной морщины! Вы выглядите помолодевшим, генерал!
шпиона по призванию и ремеслу, камуфлирующегося под дипломата, надо было
осадить. Он портил мне нервы - и ухмылкой, и слишком громким голосом, и
непозволительно дружеским обращением. - Вы просили у меня приема. Слушаю
вас, Ширбай Шар.
перестроился.
как-то влиять на его решения...
влияю.
обратиться к вам с просьбой. Но раньше вопрос - ваш сотрудник и мой друг
Жан Войтюк не схвачен?
Анна Курсай исчезла.
каком-то приеме?
простит, вам удалось его перехитрить с дьявольской ловкостью... простите,
генерал, с блестящим мастерством.
любовницы, если не ошибаюсь? Вы ведь подарили ей фамильную драгоценность.
Мы с пониманием оценили ценность подарка.
примитивна. Скажите полковнику Прищепе, чтобы он не пребывал в
заблуждении: Анна владела бы не одной, а всеми драгоценностями моего рода,
если бы была моей любовницей. А вам признаюсь - единственным ее даром была
пощечина, когда ей показалось, что я перехожу границы.
оснащенная, как у Прищепы. Анна задумала что-то плохое. И если она попадет
в тенета Прищепы или в тюрьмы Гонсалеса... Будьте к ней снисходительны,
генерал! Не все же люди только пешки в политической игре, каким был мой
бывший друг, этот умный глупец Войтюк.
с членством в Белом суде? И убедили короля заплатить солидный взнос за
бесполезное участие в Акционерной компании Милосердия, не сказав ему, что
единственное ваше желание - приехать в страну любимой женщины, чтобы
выручить ее из гипотетических неприятностей? Я правильно формулирую ваши
тайные намерения, посол короля Кнурки Девятого и член Белого суда Ширбай
Шар?
ответный удар. И должно было пройти немало времени и отгреметь немало
событий, прежде чем я ощутил всю силу его удара. Я недооценивал Ширбая
Шара.
удалось поцеловать, мне дороже всех моих успехов на дипломатической арене,
дороже всего, что мой король считает пользой для нашего государства. Вы
угадали: я уговорил короля войти с вами в дружбу, чтобы иметь свободный
въезд в вашу страну. А здесь я для того, чтобы разыскать Анну, отговорить
от безумных мыслей, которые ее, уверен, одолевают. Я здесь, чтобы спасти
ее, вы правы! Но теперь и вы, Семипалов, ответьте со всей искренностью:
знает ли ваш диктатор о том, что вы считаете членство в Белом суде
комедией, а не важной политической акцией? А большие взносы ради такого
членства бесполезными тратами денег? И не покажется ли ему, что
расхождение ваших политических программ, которое вы демонстрировали
Войтюку, вовсе не обманная игра, а реальное несходство взглядов? И не
усомнится ли ваш умный диктатор, точно ли вы верный его последователь,
каким он вас афиширует? И не верней ли признать вас потенциальным
противником, еще не осознавшим, что расхождение взглядов неминуемо
приведет к распаду единства?
разведчика в чью пользу? Короля Кнурки, которого, несмотря на всю его
хитрость, вы водите за нос? Или президента Аментолы? Вас соблазнила
профессия вашего друга Войтюка? Но тогда призадумайтесь и о его судьбе.
широкощекое, краснокожее, губастое лицо мину вежливого раскаяния.
Войтюка потому лишь, что это давало возможность видеть его жену. Надеюсь,
вы не используете моих искренних признаний мне во вред? Кнурка верит мне,
но вера не продлится дальше первого обнаруженного обмана. А из сегодняшней
нашей беседы разрешите запомнить только два момента: что я просил вас быть
снисходительным к Анне, если она совершит наказуемый поступок, и что вы
обещали мне эту снисходительность. Все остальное не заслуживает
запоминания.
Гамовым. К счастью, я позабыл о нем перед приходом Ширбая Шара. Я ничего
не сказал против Гамова, но не хотелось, чтобы он слышал мою беседу с
Ширбаем: тот изощренно выворачивал наизнанку простые слова. Можно было
лишь удивляться, что у такого прожженного политикана сохранялись
человеческие чувства, вроде неутихающей любви к женщине, отказавшейся быть
его любовницей. Об Анне Курсай я, естественно, сразу же забыл, чуть Ширбай
Шар прикрыл за собой дверь.
Присутствовало все Ядро, а также Пимен Георгиу и Константин Фагуста.
Георгиу опубликовал в "Вестнике Террора и Милосердия" восторженную статью
о том, что наступили времена высшей справедливости. Преступления против
человечества больше не маскируются под военные успехи, дипломатические