что скажете?
заставы. Ему хочется знать, заговорил ли Морвель и стало ли известным, что
он был в спальне вашего величества.
завтра вечером, то у Сен-Марсельских ворот его будут ждать пятьсот
всадников; другие пятьсот будут ждать вас в Фонтенбло: оттуда вы поедете
через Блуа, Ангулем и Бордо.
успеете?
королева, - но вы сами понимаете: необходимо, чтобы и герцог Алансонский
уехал одновременно с нами. Средины тут быть не может: или он наш, или он нас
предаст; если он начнет колебаться - мы останемся.
Генрих.
Муи.
от вашего величества, де Муи будет на приеме послов; надо только, чтобы
королева ка кой-нибудь фразой в своей речи дала ему понять - согласны вы или
нет, должен он ждать вас или бежать один. Если герцог Алансонский откажется,
то де Муи потребуется только две недели, чтобы все перестроить от вашего
имени.
Сударыня, можете ли вы вставить соответствующую фразу в вашу речь?
Муи будет на месте и постарается все понять с полуслова.
мой ответ. Вероятно, вас поблизости ждут лошадь и слуга?
случае. Вас могут увидеть, а так как никто не будет знать, что это вы ради
меня, то вы бросите тень на королеву.
пароль. У вас есть плащ - у меня тоже; мы закутаемся и пройдем без всяких
затруднений. К тому же мне будет очень нужно дать Ортону кое-какие
распоряжения. Подождите здесь, я пойду посмотрю, нет ли кого-нибудь в
коридоре.
наедине с королевой.
вечеров, на улице Клош-Персе.
никого нет.
Господин де Ла Моль не просто наш слуга.
заговорщиков это драгоценный предмет меблировки: он бывает нужен, когда
меньше всего этого ожидаешь. Идемте, господин де Ла Моль, идемте!
Глава 3
ПОСЛЫ
предместью, через которое должны были въезжать в Париж польские послы. Цепь
швейцарцев сдерживала толпу, отряды кавалерии расчищали путь придворным
вельможам и дамам, ехавшим встречать послов.
красно-желтых одеждах, в меховых шапках и плащах и с широкими и кривыми, как
у турок, саблями.
роскошью. А вслед за ним ехали послы, и вот эти-то послы, числом четыре,
блистательно представляли собой сказочное рыцарское королевство XVI века.
полусвященническом одеянии, сверкавшем золотом и драгоценными камнями. Белый
конь с длинной, волнистой гривой, шедший величавым шагом, казалось, извергал
пламя из ноздрей, и никто не поверил бы, что это благородное животное в
течение месяца делало по пятнадцать миль в день, да еще по дорогам, которые
стали почти непроезжими из-за плохой погоды.
какой-либо провинцпи.> Ласко, могущественный вельможа, столь близкий к
престолу, что и сам обладал королевским богатством и не меньшей гордостью.
палатинами, столь же высокого происхождения, ехали польские вельможи на
конях в роскошной шелковой сбруе, отделанной золотом и драгоценными камнями,
что вызывало шумное одобрение народа. В самом деле, польские гости затмили
французских всадников, которые тоже были разряжены в пух и прах и которые
презрительно называли вновь прибывших варварами.
продолжавшейся физической слабости и что прием послов будет снова отложен.
Но когда назначенный день настал, когда она увидела бледного, как
привидение. Карла, надевавшего великолепную королевскую мантию, она, поняв,
что хотя бы для виду надо будет склониться перед этой железной волей, стала
подумывать, что блистательное изгнание, на которое осужден Генрих Анжуйский,
будет для него самым надежным убежищем.
увидал мать, выходившую из кабинета, он больше не разговаривал с Екатериной
после той беседы, которая и вызвала припадок, едва не погубивший короля. Все
в Лувре знали, что они поссорились, но никто не знал, из-за чего произошла
ссора, и даже самые смелые дрожали от этой холодности и молчания, подобно
тому, как птицы приходят в трепет от зловещей тишины, предшествующей грозе.
готовилось не празднество, а какая-то мрачная церемония. Каждый повиновался
или с безучастным, или сумрачным видом. Было известно, что будто бы трепещет
сама Екатерина - и трепетали все.
рода бывали, по обычаю, народными, то королевской страже и часовым было
приказано впускать вслед за послами столько народу, сколько могли вместить
апартаменты и дворы.
обстоятельствах всякий большой город; другими словами, это была сплошная
толкотня и любопытство. Однако внимательный наблюдатель столичной толпы в
тот день заметил бы среди простодушно глазеющих почтенных горожан немало
закутанных в широкие плащи; они обменивались взглядами и жестами, когда
находились на расстоянии друг от друга, и шепотом обменивались короткими
многозначительными фразами, когда подходили друг к другу. Впрочем, эти люди
как будто очень интересовались торжественным шествием, они шли в первых
рядах и словно получали приказания от почтенного старика с седой бородой и
седеющими бровями, но с такими живыми черными глазами, что они еще
подчеркивали его юношескую подвижность. В конце концов, своими ли силами или
с помощью товарищей, старику удалось одному из первых протиснуться в Лувр, а
благодаря любезности командира швейцарцев - достойного гугенота и не слишком
достойного католика, несмотря на его обращение, - стать за послами, как раз
против Маргариты и Генриха Наваррского.
послов, поглядывал во все стороны. Наконец глаза его встретились с глазами
старика и больше не отрывались от него: одним-единственным знаком де Муи
рассеял сомнения короля Наваррского. Де Муи был совершенно неузнаваем, и
даже Генрих усомнился, что этот старик с белой бородой и тот бесстрашный
вождь гугенотов, который несколько дней назад так яростно защищался, - одно
и то же лицо.
пристальный взор на де Муи, после чего ее красивые глаза пробежали по всему
залу: она искала Ла Моля, но искала напрасно.
спрашивал его, согласен ли он, чтобы польская корона была предложена принцу
французского королевского дома.
герцога Анжуйского, и рассказал польским послам о его необыкновенной
храбрости. Говорил он по-французски, а переводчик сейчас же переводил каждую
законченную его фразу. Пока говорил переводчик, всякий мог видеть, как
король прижимает ко рту платок и отнимает от губ этот самый платок,
окрашенный кровью.
Каргалов Вадим
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Акунин Борис
Шилова Юлия