хочется мне с ней расставаться. Самые ужасные минуты моей жизни были, когда
мне приснилось - то ли бес меня попутал, то ли проклятый чародей минг, -
будто Мэйбл навсегда для меня потеряна: не то сама меня покинула, не то ее
увели силой...
переживать это на Деле - знать, что все это правда, ужасная, горькая правда!
выливается жидкость из внезапно разбитого сосуда. Он произнес их невзначай,
почти бессознательно, но с таким подлинным чувством, что нельзя было
сомневаться в их глубокой искренности. Следопыт вздрогнул и с минуту
растерянно смотрел на друга. И тут, несмотря на все простодушие нашего
героя, его словно озарило. Кто не знает по собственному опыту, что, когда у
нас собирается множество подкрепляющих друг друга доказательств, достаточно
одного, еще неизвестного нам факта, чтобы мысль лихорадочно заработала и из
смутных посылок родился ясный вывод. Следопыт был доверчив и прямодушен, а
главное, убежден, что друзья в той же мере желают ему счастья, как он желает
им, и до этой злосчастной минуты в душе его ни разу не пробудилось
подозрение, что Джаспер любит Мэйбл. Однако теперь он и сам узнал, что такое
пылкая страсть, а нечаянное признание друга было слишком непосредственным и
бурным, чтобы можно было еще в чем-то сомневаться. Чувство глубокого
унижения и невыносимого страдания охватило Следопыта при этом открытии. Ему
пришло на ум, как молод, как хорош собой Джаспер, - все говорило за то, что
Мэйбл не может не предпочесть такого поклонника. И сразу же в Следопыте, как
всегда, заговорило душевное благородство, его врожденная скромность и
склонность недооценивать себя - проснулось уважение к правам и чувствам
других людей, уважение, которое было как бы неотъемлемой частью его
великодушной натуры. Он взял Джаспера за руку, подвел его к лежащему на
земле бревну, заставил своей железной рукой на него опуститься и сам сел
рядом.
устыдился себя самого. Он пожертвовал бы всем на свете, чтобы вычеркнуть из
жизни эту минуту слабости, однако природная искренность и дружеская
откровенность, всегда связывавшие его со Следопытом, не позволили ему больше
таиться, избегая объяснений, которых, он знал, теперь не миновать. Заранее
содрогаясь перед тем, что последует, он все же и мысли не допускал о
каких-либо увертках и недомолвках.
затрепетал каждый нерв, - ты меня удивил, признаться! Оказывается, ты
питаешь к Мэйбл куда более нежные чувства, чем я думал. И, если только
тщеславие и самомнение меня не обманывают, я жалею тебя, мой мальчик, жалею
от всей души. Кому и знать, как не мне, до чего несчастен тот, кто полюбил
такую девушку, как Мэйбл, - разве только он надеется, что она ответит ему
взаимностью. Но в этом деле. Пресная Вода, нужна полная ясность, чтобы между
нами, как говорят делавары, не оставалось ни малейшего облачка.
Дунхем меня не любит, вот и вся недолга: она предпочитает выйти за тебя;
единственное, что мне остается, - это отправиться в дальнее плавание и
постараться забыть и тебя и ее.
заслужил. С чего ты взял, что Мэйбл меня предпочитает? Откуда это тебе
известно, мой друг? Мне это кажется маловероятным!
выйти за человека, который ей не мил.
чтобы выйти из воли умирающего отца. Сам Ты когда-нибудь говорил с ней,
объяснялся ей в любви?
хватило бы мужества уехать в дальние края и похоронить в себе это чувство.
Но этого не должно быть. Нет, Мэйбл обо всем должна узнать, и она поступит,
как подскажет ей сердце, пусть это даже разобьет мое, Джаспер. Так ты ни
разу ей об этом не заикнулся, мой друг?
признаюсь тебе в своей ребяческой глупости, мне просто трудно что-нибудь
скрыть от такого великодушного друга. Я расскажу тебе все как есть, и давай
поставим на этом крест. Ты ведь знаешь, как молодые люди иногда понимают
друг друга с полуслова - или думают, что понимают, - хотя между ними ничего
не было сказано прямо. Как они угадывают мысли друг друга - или думают, что
угадывают, - по сотне ничтожных намеков и признаков.
и в самом деле, его невинные авансы никогда не встречали у Мэйбл того
драгоценного сладостного поощрения, которое молчаливо отмечает перерастание
тайной склонности в разделенную страсть. - Нет, нет, Джаспер, я ничего этого
не знаю. Мэйбл всегда обращалась со мной как должно и говорила все, что ей
нужно, простым и понятным языком.
не следует жениться, что она и мысли такой не допускает. Что она не достойна
быть моей женой, хотя уважает меня и ценит. Но сержант уверил меня, что все
робкие юные девушки это твердят, то же самое говорила ее мать задолго до
рождения Мэйбл; пусть она только при любых условиях согласится на брак, а
там все уладится. Я и подумал, что все в порядке.
всей души желал ему счастья, мы поступили бы недобросовестно, утаив от
читателя, что сердце юноши чуть не выскочило из груди от невыразимой
радости, когда он услышал признание Следопыта. И не то чтобы его поманила
какая-то надежда, - нет, с ревнивым своекорыстием влюбленного он радовался,
что никто другой не удостоился того сладостного признания, по которому
тосковал он сам.
помрачневший Следопыт, с решимостью человека, который уже не надеется
услышать ничего для себя отрадного. - Мне случалось объясняться так с
Чингачгуком и его сыном Ункасом до того, как беднягу убили. Но я не
представлял себе, что и молодым девицам знакомо это искусство, а особенно
такой, как Мэйбл Дунхем.
кивок, это незаметная дрожь в руке или в плече, когда девушка случайно к
тебе прикоснется. А так как меня била дрожь от чуть слышного дыхания Мэйбл
или легчайшего прикосновения ее платья, то я бог весть что себе вообразил, и
эти пустые надежды ввели меня в заблуждение. Сам я ничего прямо не говорил
Мэйбл, а теперь уже и поздно, раз у меня никаких надежд не осталось.
всякие попытки возражения, - нам надо условиться насчет похорон сержанта и
нашего отъезда отсюда. Как только мы все это уладим, у нас с тобой найдется
время потолковать о сержантовой дочке. Тут надо подумать серьезно, ведь
сержант доверил ее моим заботам.
в разные стороны, чтобы выполнить те обязанности, которые на каждого из них
возлагали его положение и призвание.
самой середине прогалины, под сенью старого вяза. Мэйбл плакала навзрыд,
находя в слезах какое-то неизъяснимое облегчение. Ночь прошла спокойно, как
и весь следующий день, - Джаспер отложил отплытие корабля из-за сильного
ветра, поднявшегося на озере. Такое же соображение задержало отъезд капитана
Санглие - он только наутро третьего дня после смерти сержанта покинул
остров, когда погода изменилась и снова подул благоприятный ветер. Перед
отплытием он пожал Следопыту руку с видом человека, считающего, что ему
посчастливилось встретиться с незаурядной личностью. Оба они расстались
друзьями, исполненными взаимного уважения, хотя каждый продолжал оставаться
для другого загадкой.
Глава 29
душевного напряжения, что она не могла предаться отчаянию. Мэйбл оплакивала
гибель отца, она невольно содрогалась, вспоминая смерть Дженни и все те
ужасы, свидетельницей которых ей пришлось стать; и все же ей удалось немного
прийти в себя, освободиться от глубокой угнетенности, неизменного спутника
тяжелых потрясений. Возможно, скорбь, поразившая Июньскую Росу и ввергшая ее
почти на сутки в какое-то оцепенение, помогла Мэйбл справиться со своим
горем. На нее легла обязанность утешать молодую индианку, и она по мере
своих сил выполняла этот человеческий долг с тем ласковым, бережным,
ненавязчивым участием, какое проявляют обычно женщины в подобных случаях.
завершил уже все необходимые приготовления. Вещи были погружены, и Мэйбл
простилась с Июньской Росой - грустное, трогательное расставание! Словом,
все было готово к отъезду, и на острове не оставалось никого, кроме
индианки. Следопыта, Джаспера и нашей героини. Роса забралась в лесную чашу,
чтобы выплакаться вволю, а трое наших друзей направились туда, где лежали на
песке три пироги; одна из них принадлежала Росе, а две другие должны были
доставить на судно наших путешественников. Следопыт шел впереди, но,
приблизившись к берегу, он, вместо того чтобы подойти к лодкам, сделал
остальным знак следовать за ним и повернул к поваленному дереву, лежавшему
Шилова Юлия
Жюль Верн
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Пехов Алексей