кой.
нуть, если это вкусно.
проглотил свой стаканчик виски, даже глазом не моргнув, - подвиг, кото-
рый значительно возвысил его в глазах мистера Уэллера. Когда мистер Уэл-
лер в свою очередь покончил с тем же делом, они сели в тележку.
зывая на дорогу, - все время прямо - с дороги не собьетесь.
рядом с ней и, подложив под голову устричный бочонок вместо подушки,
мгновенно заснул.
видеть, этот молодой джентльмен самый хладнокровный. Эй, проснись, пу-
зырь!
лер уселся на передок тележки, дернул вожжи, и старая лошадь, тронувшись
с места, не спеша затрусила по направлению к Менор Фарм.
кровь начала энергически циркулировать, весело продолжали путь. Земля
отвердела; трава была тронута морозом и шуршала; в воздухе чувствовался
приятный, сухой, бодрящий холодок; а быстрое приближение серых сумерек
(цвет грифеля более подходит для описания их в морозную погоду) застави-
ло пиквикистов с удовольствием предвкушать тот комфорт, который их ждал
у гостеприимного хозяина. Был один из тех дней, какие могут побудить
двух пожилых джентльменов в открытом поле снять пальто и начать игру в
чехарду исключительно от неподдельной радости и веселья; и мы твердо
убеждены, что, подставь мистер Тапмен в этот момент спину, мистер Пиквик
принял бы его предложение с величайшей готовностью.
беседуя, продолжали путь. Когда они свернули на дорогу, по которой им
предстояло идти, гул голосов коснулся их слуха, и не успели они выска-
зать предположение, кому принадлежат эти голоса, как очутились в самом
центре группы, ожидавшей их прибытия, - факт, возвещенный пиквикистам
громким "ура", сорвавшимся с уст старого Уордля, как только они появи-
лись. Прежде всего здесь был сам Уордль, казавшийся, пожалуй, еще жизне-
радостнее, чем обычно; засим здесь была Белла со своим преданным Транд-
лем и, наконец, Эмили и восемь - десять юных леди, явившихся на свадьбу,
назначенную на следующий день, и пребывавших в том счастливом и торжест-
венном настроении, в каком обычно пребывают юные леди по случаю таких
знаменательных событий; все они оглашали, вдоль и вширь, поля и дороги
своими шутками и смехом.
быстро, или, вернее, с представлением было покончено вообще без всякой
церемонии. Две минуты спустя мистер Пиквик шутил с молодыми леди, кото-
рые не хотели перелезать через изгородь, в то время как он на них смот-
рит, а равно и с теми, которые, гордясь красивыми ногами и безукоризнен-
ными лодыжками, предпочитали стоять минут пять на верхней перекладине,
Заявляя, будто они слишком испуганы, чтобы сдвинуться с места, - шутил с
такой непринужденностью и свободою, словно знал их всю жизнь. Следует
также отметить, что мистер Снодграсс помогал Эмили значительно усерднее,
чем того требовал ужас перед изгородью, хотя последняя была вышиной в
целых три фута и у перелаза было положено всего два камня; а некая чер-
ноглазая молодая леди в очень изящных сапожках, опушенных мехом, взвизг-
нула очень громко, когда мистер Уинкль предложил помочь ей перебраться.
релазом, были, наконец, преодолены и все снова вышли в открытое поле,
старик Уордль сообщил мистеру Пиквику, что они все ходили осматривать
обстановку в том доме, где предстояло после рождества поселиться молодой
чете; при этом сообщении Белла и Трандль раскраснелись не меньше жирного
парня у камина в буфетной, а юная леди с черными глазками и меховой
опушкой на сапожках шепнула что-то на ухо Эмили, а потом лукаво взгляну-
ла на мистера Снодграсса; в ответ на это Эмили назвала ее глупышкой, но
тем не менее очень покраснела, а мистер Снодграсс, который отличался тою
скромностью, какой обычно отличаются гении, почувствовал, как румянец
заливает его до самого темени, и пламенно пожелал в глубине своего серд-
ца, чтобы вышеупомянутая молодая леди со своими черными глазками, со
своим лукавством и со своими опушенными мехом сапожками благополучно пе-
ренеслась в смежное графство. Все были счастливы и довольны, шагая к до-
му, а какой радушный, теплый прием ждал их, когда они явились на ферму!
Даже слуги ухмыльнулись от удовольствия при виде мистера Пиквика; а Эмма
подарила мистеру Тапмену полузастенчивый, полудерзкий и очень милый
взгляд, которого было бы достаточно, чтобы заставить статую Бонапарта,
стоявшую в коридоре, немедленно раскрыть свои объятия и заключить ее в
них.
ной, но она была чрезвычайно раздражена, и поэтому глухота ее весьма
усилилась. Сама она никогда не выходила из дому и, подобно очень многим
старым леди такого же склада, склонна была считать изменой домашним по-
рядкам, если кто-нибудь осмеливался сделать то, чего она не могла. И -
да благословит бог ее старую душу! - она восседала, выпрямившись, нас-
колько возможно, в своем большом кресле, и хотя вид у нее был самый
гневный, но, несмотря на это, благожелательный.
инством. - Не докучайте мистеру Пиквику из-за такой старухи, как я. Те-
перь никому нет до меня дела, и это вполне естественно.
шелковое платье цвета лаванды.
чтобы вы отталкивали старого друга. Я приехал сюда специально для того,
чтобы побеседовать с вами и сыграть еще роббер; и мы покажем этим юношам
и девицам, как танцуют менуэт, раньше чем они успеют стать на сорок во-
семь часов старше.
она сказала только:
пожалуйста. Вспомните о Белле: ведь вы должны подбодрить бедняжку! Доб-
рая старая леди расслышала эти слова, ибо губы у нее дрогнули. Но ста-
рость имеет свои маленькие слабости, и старушка была еще не совсем уми-
ротворена. Поэтому она снова разгладила платье цвета лаванды и, повер-
нувшись к мистеру Пиквику, сказала:
кой!
Вот почему я особенно ценю, тех немногих особ, которые сохраняют следы
старого закала. С этими словами мистер Пиквик мягко притянул к себе Бел-
лу и, поцеловав ее в лоб, предложил ей, сесть на скамеечку у ног бабуш-
ки. Выражение ли ее лица, обращенного к лицу старой леди, напомнило о
былых временах, или старая леди была растрогана ласковым добродушием
мистера Пиквика, или почему бы там ни было; но она расчувствовалась,
бросилась на шею внучке, и все ее дурное расположение духа растаяло в
потоке безмолвных слез.
несколько робберов мистером Пиквиком и старой леди, шумным было веселье
за круглым столом. Долго еще после того, как леди удалились, мужчин об-
носили снова и снова горячим глинтвейном, искусно приправленным бренди и
специями; и крепок был сон, и приятны сопутствующие ему сновидения. Зас-
луживает внимания тот факт, что сновидения мистера Снодграсса неизменно
были связаны с Эмили Уордль, а главным действующим лицом в видениях мис-
тера Уинкля была молодая леди с черными глазками, лукавой улыбкой и па-
рой удивительно изящных сапожков с меховой оторочкой.
рые могли бы нарушить даже глубокий сон жирного парня. Он приподнялся в
постели и прислушался. Слуги и гости женского пола неустанно бегали взад
и вперед; требования горячей воды были так многочисленны, мольбы об
иголках и нитках так бесконечны и так бесчисленны приглушенные просьбы:
"О, будьте так добры, зашнуруйте меня", что мистер Пиквик в невинности
своей начал воображать, будто произошло нечто ужасное, но, разогнав дре-
моту, он вспомнил о свадьбе. Так как событие было важное, он оделся с
особой тщательностью и спустился к завтраку.
тами на чепцах, метались по дому, пребывая в том суетливом и возбужден-
ном состоянии, которое немыслимо описать. Старая леди была одета в пар-
човое платье, двадцать лет не видавшее дневного света, за исключением
тех случайных лучей, какие проникали в щели сундука, где оно хранилось в
течение всего этого времени. Мистер Трандль был в прекраснейшем располо-
жении духа, но, впрочем, несколько нервическом. Добродушный хозяин ста-
рался быть очень веселым и беззаботным, но в этой попытке явно терпел
неудачу. Все девушки были в слезах и белом муслине, за исключением
двух-трех избранных, которые удостоились чести лицезреть наверху невесту
и подружек. Все пиквикисты облеклись в превосходнейшие костюмы, а на лу-
жайке перед домом раздавался ужасающий гул, производимый всеми мужчина-
ми, юношами и неуклюжими подростками, состоявшими при ферме, из коих у
каждого был белый бант в петлице, и все до единого кричали изо всех сил,
подстрекаемые советом и примером мистера Сэмюела Уэллера, который уже
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Корнев Павел
Андреев Николай
Афанасьев Роман