засосало под ложечкой...
Чудовищно!
нашей демократии перешел в мелодраму?
говорит ваша "новая цель". И кто это "мы"?
одиночку, "тишина - лучший массаж для нервов". Минуту или две мы с
директором массировали друг другу нервы, затем он рассмеялся.
продолжу...
некоторое время утратить чувство реальности происходящего! После того как
директор окончательно добил все забытые или еще тлеющие цели, закопал все
правительственные программы и кремировал традиционные ценности, он
объявил, что путь человека в будущее проходит через космос. Интенсивное
освоение космического пространства вызовет взрыв героического энтузиазма,
объединит человечество, заставит хотя бы на время забыть распри и
переориентирует интересы активной массы. Пусть в конечном итоге и космос
окажется ложной целью - это все-таки Большая цель! Не трусливое ковыряние
на орбитальных станциях, а смелый массированный бросок на ближние планеты.
Освоение новых плацдармов, и снова рывок... Конгрессмены не могут отдать
пару миллиардов голодающим Африки, но их ослепит блестящая перспектива
космической экспансии. Тем более что первая волна освоенцев готова.
Сильные, ловкие, бесстрашные и готовые на все!
улыбнувшись, выразить недоверие. Тут я вдруг представил своего сына этаким
Гордоном Флешем, в блестящем скафандре, одной рукой вырывающим
полураспакованную красавицу из щупалец омерзительного спрута, а другой -
поражающим из бластера летающие тарелки, нашпигованные до отказа
завоевателями Галактики. Я невольно улыбнулся, директор принял это на свой
счет и недоуменно поднял брови.
серьезно спросил:
дела шатающимся между парком и биржей труда?
после школы, если он к этому времени не спутается с шатунами? Полицейскую
школу? Или устрою по знакомству (старина Бидо!) служкой? Я начал приходить
к мысли, что при всей невероятности затеи директора Юрайды и тех, кто за
ним стоит, есть в ней нечто привлекательное, дети получают новый шанс. Как
складно получается: самые активные, самые оголтелые нонконформисты с
удовольствием ринутся в космос, дай им только вволю побыть героями нового
фронтира. Смущал меня термин - активная масса, но бог с ним! Даже если они
не выведут страну из социального ступора, тысячи, десятки тысяч
потенциальных преступников не уйдут в курию, не станут шатунами... Меньшее
зло?
- отчеканил он, - иначе они всю Солнечную систему превратят в бордель!
старине Бидо? Но почему между шансом для моего сына и мною должен стоять
Бидо? Пусть меня заботит не благо человечества, а личная безопасность, но
сыну моему незачем страдать из-за трусости отца!
общественное мнение уже потихоньку распаляется заявлениями компетентных
лиц, сенаторов заваливают письма избирателей, требующих немедленного
штурма космических бездн... Если под этим соусом еще и сократят расходы на
вооружение и переоборудуют межконтинентальные на транспортные, то я первым
встану навытяжку и спою гимн в честь директора Юрайды.
номерном квадрате... Армия?
свою долю, и мы ее сразу разочаровывать не будем. Им надоест играть в
бдительных и несгибаемых, когда люди начнут заниматься настоящим делом.
кармане у меня непочатая пачка "Престижа", и хоть бы что!
стимуляторы малыми дозами под контролем первоклассных врачей не повредят.
Срывы крайне редки, но бывают.
задержали, третьего или четвертого... они что, уже пичкали их
стимуляторами?
места.
вообще не плохо бы перекусить. Дела делами, а режим прежде всего. Я
пообещал не опаздывать на завтрак.
3
Грузовик исчез, ящики тоже, народу поубавилось. Три подростка толкали
садовую тележку с мотками толстой веревки, поверх которых лежала ручная
лебедка. Они завернули за угол, я пошел за ними.
курия запускала свои мохнатые лапы в это дело, не хотелось, чтобы меня
придавили между делом, не хотелось, чтобы Шеф засчитал это как провал. С
другой стороны, директору Юрайде я не сказал, что в комнате у меня
затаился матерый "аббат", которому нужны языки или головы, чтобы
оправдаться перед конклавом. Я не сказал директору, что если курия сядет
на хвост, то самое разумное - без суеты сливать бензин и выбрать местечко
потенистее, чтобы вдове не напекло головку во время посещений.
Иезекиилем после плотного обеда. Впервые мне было так скверно, когда я
валялся с растянутой стопой в дюнах после нашего блестяще провалившегося
вторжения. От нашей десятки осталось трое - я, Гервег и Хом. Хом лежал
рядом, и жизни в нем было не больше, чем в подметке, а Гервег уполз в
сухой колючий кустарник в поисках воды. Я был уверен, что он не вернется,
оставив меня в попутчики к Хому. Тогда на меня накатило не отчаяние и
безнадежность, а черное равнодушие ко всему. Страх пришел после, когда
приполз Гервег с распухшим от укусов лицом, толкая перед собой шлем с
мутной жижей, я испугался за себя: я не знал, что во мне есть такая
чернота и безразличие...
которые я принимал за вход в раздевалку. Подростки разгрузили тележку и
потащили лебедку в темный проем.
Вы не здесь, случайно, боеприпасы держите?
длинными кривыми трубами.
когда и каким образом они собираются прорываться в космос. Единственное,
чего я хотел, - это очутиться на побережье, надавать оплеух кому следует и
зарыться в песок, в горячий песок. На побережье сейчас тепло, нет этой
сырости и холодного ветра. Что я здесь делаю, на что трачу силы и время? А
времени, может, и осталось сущая ерунда!
сводчатый потолок окрашен зеленой краской, местами она лохматилась и
отставала неопрятными кусками. Две сильные лампы качались, тени прыгали на
стены, пересекались. Склад был врублен в гору метров на двадцать, здесь
вперемешку со спортивной снастью лежала разбитая мебель, стандартные
упаковки кафельных плиток и всякое старье. Замка на дверях не было, это,
видно, заскок местного руководства. Впрочем, при таких грандиозных
замыслах они могут себе позволить маленькие слабости.
наружу, оставив дверь открытой.
Шилова Юлия
Мороз Александра
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Грабб Джеф