и аляповатым. Если судить по Хьюстону, техасцы представляли собой народ еще
более странный и свихнутый. Генерал, крупный человек с красным мясистым
лицом, возвышался - возможно, за счет тяжелых башмаков - на добрых шесть
футов. Его широкие плечи были укутаны в длинное домотканое одеяло или
попону, нечто вроде накидки с узором из каких-то дикарских полосок. Красное,
черное и коричневое, это одеяло мело сцену ?Гаррика?, как тога трагика. В
правой руке генерал держал толстую, красного дерева трость - не опирался на
нее, а только небрежно помахивал, однако ноги его подкашивались. Сибил
отлично видела, как дрожит золотая опушка лампасов.
отпил из стакана чего-то, что явно не было водой. Над головой у него
кинотроп выщелкнул цветную картинку: британский лев и нечто вроде
длиннорогого быка. Братающихся зверей осеняли скрещенные государственные
флаги Британии и Республики Техас. Одинаковая - сине-бело-красная -
расцветка ?Юнион Джека? и ?Одинокой Звезды? удачно подчеркивала их единство.
Руки Хьюстона, скрытые трибуной, что-то там поправляли, скорее всего -
небольшое зеркало, чтобы во время речи поглядывать на экран и ничего не
перепутать.
рядом, как костяшки домино. Сверху вниз возник портрет, прорисованный чуть
зазубренными линиями: высокий с залысинами лоб, затем тяжелые брови,
мясистый нос, окаймленный густыми бакенбардами. Тонкие губы решительно
сжаты, подбородок вскинут. Затем под портретом возникла подпись: ?ГЕНЕРАЛ
СЭМ ХЬЮСТОН?.
отчего фигура генерала неожиданно появилась перед аудиторией. Сибил
захлопала первой - и кончила хлопать последней.
низкий хриплый голос умелого оратора, несколько подпорченный иностранной
тягучестью. - Вы оказываете чужаку большую честь. - Он окинул взглядом
партер. - Я вижу здесь немало джентльменов из войск Ее Величества. -
Движением плеча он распахнул свое одеяло, и приколотые к мундиру ордена
резко вспыхнули в друммондовом свете. - Ваш профессиональный интерес весьма
лестен, господа.
побольше, - в бок; девочка негромко взвизгнула.
облокотился на трибуну; его тяжелые брови добродушно сошлись на переносице.
краснокожими индейцами?
послушался этого зова.
цветная карта, контуры различных американских штатов, причудливой формы
провинции с малопонятными названиями. Хьюстон посмотрел в зеркало и
заговорил быстрее:
дворян, но жизнь на нашей маленькой пограничной ферме была тяжелая.
Американец по рождению, я, однако, не питал верноподданнических чувств к
далекому вашингтонскому правительству янки.
перьями существо, на щеках - разноцветные полосы.
безыскусные люди, исполненные врожденного благородства. Они привлекали меня
гораздо больше, чем жизнь в среде американцев, чьи души, увы, разъедены
алчностью, беспрестанной погоней за долларом.
говорить британской аудитории об этой национальной слабости американцев. Вот
он и расположил их к себе, подумала Сибил.
имея, леди и джентльмены, ничего, кроме куртки из оленьей кожи и ?Илиады?,
великой поэмы Гомера.
черно-белый рисунок с греческой вазы: воин в шлеме с гребнем и с поднятым
копьем. В левой руке воина был круглый щит с изображением распростершего
крылья ворона. Картинка понравилась зрителям, кое-кто из них даже захлопал.
Хьюстон отнес эти аплодисменты на свой счет и скромно, с достоинством
кивнул.
что получил хорошее образование, однако, похоже, я наверстал упущенное и
смог возглавить нацию. В юности моими учителями были древние греки. Каждая
строка поэмы слепого певца навечно запечатлелась в моей памяти. - Левой
рукой Хьюстон поднял увешанный орденами лацкан. - Сердце в этой израненной
груди, - он ударил в означенную грудь кулаком, - билось и бьется в такт
благороднейшей из историй, чьи герои были готовы вызвать на бой самих богов
и хранили свою воинскую честь незапятнанной... до самой смерти!
правда, энтузиазма.
любимых чероки, - не сдавался Хьюстон.
перьями и стало похожим на индейский охотничий дротик.
прозрачных струях и растили золотую кукурузу. У костра, под звездным небом,
я рассказывал своим краснокожим братьям о нравственных уроках, какие мое
юношеское сердце почерпнуло из слов Гомера. И потому они нарекли меня
Вороном, в честь пернатого духа, которого они почитают мудрейшей из птиц.
с полосатым щитом на груди.
союза. Однако здесь белоголовый хищник янки превратился в черного ворона
Хьюстона. Ловко придумано. Даже слишком ловко: два кубика в левом верхнем
углу экрана заело на осях, и там остались синие пятнышки - погрешность
мелкая, но раздражающая, как соринка в глазу. Кинотроп ?Гаррика? еле
справлялся с Миковыми изысками.
высокой копной волос и впалыми щеками, означенный как ?ГЕН. ЭНДРЮ ДЖЕКСОН?
<Эндрю Джексон (1767-1845) - генерал, седьмой президент США (1829-1837),
заслужил в народе прозвище Старый Гикори, что можно перевести как ?крепкий
орешек?>.
солдаты; толпа зашевелилась. Некоторые британцы все еще поминали Гикори
Джексона без особой приязни. По словам Хьюстона, Джексон храбро сражался
против индейцев и даже был одно время президентом Америки; но все это
упоминалось мельком. В первую очередь он восхвалял Джексона как своего
учителя и покровителя, ?честного солдата, который ценил в людях их
внутреннюю сущность, а не богатство и умение пускать пыль в глаза?; зал
захлопал, но как-то уж очень жидко и неуверенно.
пограничного форта. Хьюстон пустился в разглагольствования о какой-то осаде
в самом начале своей военной карьеры, когда он участвовал в кампании под
командованием Джексона против индейцев племени крик. Однако внимание
естественной своей аудитории, солдат, он, похоже, потерял - трое ветеранов
Крыма из одного с Сибил ряда продолжали поносить Гикори Джексона. ?Эта
проклятая война закончилась еще до Нового Орлеана...? <Эта проклятая война
закончилась еще до Нового Орлеана... - Если считать, что хронология романа
хоть немного напоминает реальную, то присутствующие на лекции Хьюстона
офицеры могли знать о событиях англо-американской войны 1812-1814 гг., в
частности о Новоорлеанской битве 1815 г. (мирный договор с Англией был
подписан в декабре 1814 г., но до Луизианы новость еще не успела добраться),
только понаслышке. Аналогично - с репликой Брайана в четвертой части
романа: ?Прекрасное заграждение - эти кипы хлопке... В Новом Орлеане, там
Гикори Джексон прятался точно за такими, измолотил он нас тогда
по-черному...?>
Мик поставил светофильтр. Пушки форта окутались клубами порохового дыма,
пронеслись крошечные, в один элемент экранного изображения, пушечные ядра,
все это сопровождалось глухим грохотом - теперь Мик молотил в литавры.
крикских фанатиков, - выкрикнул Хьюстон. - Яркое освещение превратило его в
огненный столп, будто подпиравший экран. - Нужно было идти на приступ,
врукопашную, с клинками в руках! Говорили, что штурмовать эти ворота -
значит идти на верную смерть... Но недаром я был теннессийским волонтером...
затем вся сцена потемнела; раздались удивленные аплодисменты. Галерка
пронзительно свистела. Потом Хьюстона вновь окружил ореол друммондова света.
Генерал принялся похваляться своими ранами: две пули в руку, ножевой удар в
ногу, стрела в живот - Хьюстон не произнес этого вульгарного слова, а лишь
настойчиво потирал соответствующую область жилета; можно было подумать, что
Шилова Юлия
Березин Федор
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Пехов Алексей